Академия Безумцев - Александра Ибис

— Всего одну чашку, Аня, и там будет больше молока, чем кофе, — деланно строго сказал Берни и отдал приказ лакею принести мне необходимое.

Я охотнее принялась за еду на столе, зная, что вскоре мои муки закончатся.

Чем была хороша фиолетовая столовая, так это тем, что она совсем небольшая. За круглым столом посреди квадратной комнаты было способно поместиться, самое большее, пять человек. Единственное окно, прикрытое светло-сиреневыми кружевными занавесками, выходило в королевский парк, где практически с начала весны и до середины осени работали фонтаны. Моя мама издала указ, согласно которому любой житель королевства мог посещать придворцовый парк и любоваться ими. Сейчас, в конце августа, там было особенно многолюдно.

Лакей вернулся с чашкой кофе на серебряном подносе и, получив дозволение дяди, поставил её передо мной на стол. Я сделала глоток и едва ли не застонала от блаженства, чего даже добрый дядюшка Бернард бы не одобрил.

— Аня, дорогая, месяц назад тебе исполнилось восемнадцать, — заявил дядя, наблюдая за мной с какой-то отстранённостью.

— Да, и ты устроил просто замечательный праздник, — улыбнулась я, хотя и не понимала, зачем он об этом вспомнил. Совершеннолетие не означало вступление на трон. Прежде шло получение высшего магического образования.

— Да-да, конечно, — покивал дядя, закидывая в рот виноградинку из фруктовой корзинки. — Но я не об этом хочу поговорить. Тебе необходима помощь, Аня.

Рука с чашкой кофе дрогнула, и я едва не пролила её драгоценное содержимое на светло-сиреневую скатерть.

— Помощь? — с трудом сохраняя спокойствие, спросила я. — Какая помощь, Берни?

Дядя протянул руку вперёд, и я поняла, что он желает забрать у меня кофейную чашку. Встретившись с моим тяжёлым взглядом, он вздохнул, смилостивился и всё же не стал её отбирать. Я поспешила сделать глоток, пока он снова не передумал.

— Ты плохо спишь, птенчик, — глубоко вздохнув, сказал Бернард. — Страдаешь от кошмаров, кофейной зависимости, постоянно злишься или переживаешь. На твоём обучении магии в Королевской Академии это может плохо сказаться.

— К чему ты клонишь, Берни? — залпом допив содержимое чашки, я отставила её на стол и положила на тарелку несколько бутербродов из жареного хлеба и плавленного сыра, чтобы чем-то занять руки.

— Я подумал, что тебе следует поучиться в Академии Безумцев, — прямо сказал дядя. Бутерброд в моей руке хрустнул.

Академия Безумцев была странным, если не сказать, ненормальным местом, полностью оправдывающим своё наименование. Она находилась в прослойке между мирами и обучала в своих стенах магов всех империй и королевств, как нашего мира, так и соседствующих. Единственным, что объединяло студентов Академии, было поголовное отсутствие здравого ума. А ещё сие учебное заведение славилось тем, что выпускавшиеся оттуда маги нередко грабили банки, захватывали власть или путешествовали между мирами, соглашаясь на самые безумные задания. В общем, если магии поступивших туда обучали неплохо, то мозги на место ставили паршиво.

— Берни, ты не в себе? — осторожно спросила я, помня о королевской выдержке. Стараясь сохранить спокойствие, взяла салфетку из серебряной салфетницы и вытерла ею руку, перепачканную в хлебных крошках и жидком сыре. — Это учебное заведение для чокнутых! Отправив меня туда, ты дашь понять всем и каждому в Арайдене, что кронпринцесса больна и недостойна трона. Тогда тебя, вероятно, обяжут жениться и произвести на свет наследника.

Несмотря на старания, сдержаться у меня, всё же, не получилось.

— Во-первых, не повышай голос, Аня, — лицо дяди осталось спокойным, как будто мы с ним обсуждали прогнозируемую погоду, а не моё будущее. — Во-вторых, ты преувеличиваешь последствия своего обучения. Студенты Академии выпускаются официально здоровыми и полностью обученными. Трона твоих родителей ты не лишишься, ты напротив заслужишь его, показав, что признаёшь существование проблем и исправляешься.

— Берни, но я здорова, — я чуть подалась вперёд для пущей убедительности.

— Мы оба знаем, что нет, Аня, — строго сказал дядя. — Как твой король, я имею право тебе приказать.

Я поджала губы, не сводя с него недовольного взгляда. Прежде он не использовал власть, полученную благодаря родству со мной и моей матерью, подобным образом.

— Ты считаешь, что со мной всё настолько плохо, что меня следует отправить учиться к психам? — пробормотала я.

Бернард меня услышал:

— Я считаю, что ты достаточно разумна, чтобы позволить магам из Академии помочь тебе справиться с твоими подозрениями и страхами, — мягче, чем прежде, сказал дядя. — Там собрались опытные путешественники между мирами, представители других рас. Наверняка ты встретишь кого-то похожего на тебя, и вы вместе справитесь с трудностями. Тебе там будет лучше, чем в Королевской Академии.

— Ты считаешь, что всему виной их гибель, да? Что я зря думаю, что что-то не так?

— Да, птенчик мой. Уже давно известно, что заклинание пришло из Тамирской империи. Драконы казнили за то нападение своих императора и императрицу. Не лучшее ли это доказательство их вины?

Мы обсуждали случившееся девять лет назад не в первый раз. Мои родители устроили приём в летней резиденции, в то время как я гостила у дяди Бернарда в семейном имении Сейромонов. Это и спасло мне жизнь: Тамирская империя, в народе называемая драконьей, напала на Арайден, стерев летний дворец с лица земли. А вместе с ним и людей, что в нём были. В трагедии оказались повинны обезумевшие император и императрица Тамирские. Жители империи казнили сумасшедших правителей, посадив на трон младшего брата императора, Уильяма Тамирского. Арайден удовлетворился их смертью.

Но не я. Мне казалось, что что-то в этой истории не так, что убийцы живы и бродят где-то рядом. Возможно, я действительно сошла с ума?

— Хорошо, Берни. Я поеду учиться в Академию Безумцев.

— Последняя убогая? — спросила незнакомая черноволосая девица, равнодушно скользнув по мне взглядом.

Она сидела на перилах крыльца заставы, на вид довольно хлипких, и держала в руке что-то вроде стакана из плотной бумаги, закрытого крышечкой с дырочкой. Ветер доносил до меня изумительный запах кофе и, кажется, арахиса. Одета незнакомка была неприлично: синие брюки из неизвестной мне ткани постыдно обтягивали её ноги, у белой маечки имелся очень глубокий вырез, подчёркивающий красивую грудь. Хорошо хоть на ней была куртка из чёрной кожи; плохо то, что не застёгнутая.

Девушка сделала один большой глоток из стакана, не отрывая от меня своих холодных болотисто-зелёных глаз. Поскольку я стояла чуть в отдалении от ступеней крыльца, неизвестная смотрела на меня сверху вниз, что было непривычно и неприятно. Когда она убрала стакан ото рта и слизала оставшуюся на нижней губе светлую капельку, я убедилась в своём предположении, что там у неё разбавленный молоком и чем-то ещё страстно желаемый мною напиток.