Бес - Владислав Выставной

Тягач подтащил контейнер к другим уже стоявшим на берегу. Здоровенные железные «кирпичи» выстраивались «коробкой» – дополнительное укрытие для живой силы, если что не так пойдет. Взгляд притягивала свежая маркировка. Из всей этой абракадабры Илье был знаком лишь один символ.

«Биологическая опасность».

Во всей этой операции даже чумазому дизелисту из корабельного трюма с самого начала очевидно одно: все это движение связано с Пандемией. Тут уж к гадалке не ходи. Сейчас вообще все связано с Пандемией, будь она неладна. Дрянь, убивающая целые страны, в считанные месяцы развалившая мировую экономику, уничтожившая привычный мир и указавшая зарвавшемуся человеку его место на планете…

Илья помрачнел, вспомнив ставшую привычной телевизионную картинку. Раньше такое можно было увидеть только в фильмах ужасов, теперь это – окружающая реальность. Говорят, России еще «повезло»: низкая плотность населения, недоразвитое сельское хозяйство и суровый климат – все это несколько сдерживает напор мутагенной среды. Да и врожденный инстинкт сограждан – сжимать зубы и мобилизоваться при войнах и прочих бедствиях – все это помогает держаться российским анклавам. В Европе куда как хуже, Китаю с его кишащим человеческим котлом – вообще труба…

Но на этом континенте, откуда полезла в мир вся эта дрянь, поговаривают, совсем жестко. Наверное, большей части россказней не стоит и верить – слишком уж запредельны описываемые картины. Но факт остается фактом: Штаты как великая сверхдержава перестали существовать.

И надо же – это совсем не радует…

Илья неторопливо подошел к группе разношерстно одетых людей, выделяющихся на сером армейском фоне. Это научники. Говорят, среди них даже нобелевские лауреаты есть. Только вот автограф брать совсем не хочется.

Хочется двинуть прикладом. Из-за них, гадов, все началось…

Он перевел дух. Сам понимаешь, что неправ, а трудно бороться со злостью. Вспомнились картинки из Интернета: повешенные на фонарях люди в белых лабораторных халатах, сожженные фанатиками «колдуны» из престижных лабораторий, растерзанные разъяренными толпами профессора… Страх легко перерастает в слепую ярость, недостаток информации – в религиозную истерику. Хорошо, что армия частично сохранила боеготовность: не хватало только, чтобы психи добрались до ядерной кнопки. Хоть ядерное оружие формально и запретили, у кого надо оно оставалось. И хорошо, если никому не придет в голову лечить планету при помощи массированных ядерных ударов…

Руководитель научной группы заметил Илью, улыбнулся. Он, вообще-то, мужик позитивный, любит поболтать на отвлеченные темы, похлопать по плечу верного телохранителя, которого упорно именует Иваном. Вот и сейчас – отвлекся от своих высоконаучных разговоров, скалится:

– Как дела, Иван? Еще не подстрелил своего первого мутанта?

Надо же, еще хватает борзости шутить на эту тему. Чудак, совсем не от мира сего…

– Всё о’кей, шеф, – Илья похлопал по «калашникову». – Как подстрелю – притащу вам, для опытов.

Ученые вежливо хихикают. Переходят на немецкий, полиглоты чертовы. Не хотят, чтобы русский что-то понял из их базара. Будто он что поймет, даже если они начнут обсуждать свои нуклеотиды да ревертазы с полимертазами на языке Пушкина.

А вообще это хамство. В приличном обществе принято говорить по-английски. И спецвзвод морской пехоты во главе с майором – тоже болтает на супостатском, как миленький. Хотя, если так пойдет дальше, всем выжившим придется учить русский. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

– Королев!

– Я!

Майор незаметно возник за спиной, скептически осмотрел Илью. Достал пачку сигарет, выдернул одну, предложил пачку лейтенанту. Илья покачал головой.

– Молодец, – закуривая, с леньцой сказал командир. – Здоровеньким сожрут…

– Да мы сами кого угодно сожрем, товарищ майор, – оскалился Илья. – Вы только покажите.

– Похвально, лейтенант, – скептически отозвался командир. – А ну, дуй, проверь боевое охранение.

– А как же мой подопечный?

– Ничего, я за ним присмотрю.

Илья ухмыльнулся и отправился выполнять приказ. Причем с удовольствием, так как это хороший повод размять ноги и почесать языком с братьями по оружию. Еще издали он профессионально оценил подготовку оборонительного рубежа. Два БТРа расположились максимально скрытно: один – среди валунов, другой – в ложбинке, в пойме какого-то ручья, командирский же выбрался на возвышенность, чтобы увеличить обзор и сектор обстрела. Бойцы умело прикрыли машину корягами, выброшенными морем, превратив БТР в неприметную кучу мусора. Сами же рассредоточились так, что даже опытный глаз не сразу мог отыскать их. Илья встал на пригорок, привычно огляделся, примечая, нет ли в пределах видимости чего подозрительного, зевнул, потянулся, позвал в пустоту:

– Никитин, ко мне!

Некоторое время ничего не происходило. Наконец за спиной послышались неспешные шаги и голос:

– Вы, случаем, не оборзели, лейтенант?

– Никак нет, лейтенант, – отозвался Илья. – Командир направил посты проверить.

– А-а… – рядом возник крепкий, мордатый морпех, берет которого стремился сорваться ввысь с гладкой, как мяч, головы.

Это Никитин, чемпион бригады по рукопашному бою и Ильин однокашник. Смерил Илью взглядом и сымитировал резкий удар по почкам. Слишком предсказуемо: Илья легко уклонился, ответив имитацией короткого в шею. Поржали. Такой вот незамысловатый военно-морской юмор.

– Только что проверил, так что можешь доложить: все в норме, – сообщил Никитин. – Оборону заняли, сектора обстрела распределили, рации включены на прием.

– Верю на слово, – сказал Илья, всматриваясь в гористую местность. – Надеюсь, что никакая мразь оттуда не полезет. Взводом отбиваться было бы не с руки.

– Ничего, если что, БДК артустановками поддержит, – бодро сказал Никитин. – Но лучше, если союзники не заставят ждать. Будешь?

Он протянул здоровенную ладонь «лодочкой» с горкой черных жареных семечек и уточнил:

– Кстати, не знаешь, как мы выбираться отсюда будем? Берег – совсем дрянь, и дорог не видать. Не пройдут машины.

– Командованию виднее, – хмыкнул Илья, сгребая семечки. Бросил в рот одну, щелкнул, сплюнул.

– Может, на БТРах морем пойдем, вдоль берега? – предположил Никитин. – Вроде, бухта, волнения особого нет: и акваторию не заблюем, и не потонем…

– А с грузом что делать? – с сомнением произнес Илья. Через плечо поглядел назад. – Вот я только сейчас подумал: мы-то окопались и, вроде как, ждем опасности с берега. А что если какая-нибудь зверюга…

Его прервал странный звук, донесшийся со стороны моря. Протяжный, какого-то дикого тембра, леденящий душу.

– Ты слышал? – встрепенулся Илья, обернулся, впившись взглядом в свинцовый горизонт. – Что это?

Звук повторился, и на этот раз он был гуще, ниже, болезненно ударяя по барабанным перепонкам, переходя в леденящий душу инфразвук.