Муза Ариэль - Никола Марш

— Купер, чай готов. Идите сюда, — позвала Ариэль.

Купер поборол оцепенение и уверенно зашагал в святая святых художников — в мастерскую.

Обстановка этой просторной комнаты пришлась ему по душе. Углы были задрапированы тканью, струившейся причудливыми волнами. Из мебели Купер заметил только два красных диванчика с кучей подушек. Украшали комнату свечи всевозможных размеров и расцветок. Они были повсюду. А на стенах, как и положено, висели картины.

Помещение производило яркое, жизнерадостное и приветливое впечатление. В такой обстановке хозяйка галереи казалась еще привлекательнее. На ее пухлых губах играла трогательная улыбка, которая сводила Купера с ума.

— Выпейте, вам сразу станет лучше, — сказала Ариэль, протягивая мужчине глиняную чашку с немного отбитым краем.

Купер не знал, что ему делать. Он все не мог найти нужных слов, чтобы открыть ей правду. Тем более ее слова насчет «слизняка-толстосума» все еще звучали у него в ушах. Как же теперь найти подход, чтобы не спугнуть ее?

Купер осторожно отпил этого непонятного варева, что было само по себе подвигом с его стороны. Ведь он привык потреблять кофе литрами и терпеть не мог всякие травяные чаи. Он старался не смотреть на женщину, стоявшую на пути его корпорации.

— Нравится? — заботливо поинтересовалась Ариэль.

— Да, очень, — ответил Купер, пораженный сочетанием горячего меда, имбиря и каких-то специй.

Ариэль довольно хмыкнула и поторопила:

— Допивайте, и начнем.

От этих слов Куперу стало не по себе. Он все старался отводить взгляд и не любоваться хозяйкой в открытую, но, подобно знатоку, завороженному редким произведением искусства, не мог оторвать от нее глаз.

Ариэль не была красавицей в привычном понимании этого слова. Пестрая бандана скрывала льняные кучерявые волосы. Лицо в форме сердечка, по всей вероятности, не часто баловали косметикой, носик дерзко вздернут, а в изумрудных глазах светится подозрительность, так что становится понятно — эта женщина многое пережила за свою короткую жизнь.

Что же касается фигуры, то Купер мало что мог разглядеть под мешковатой, такой же пестрой, как и бандана, юбкой и хлопковым топом, который скрывал больше, чем открывал. И пусть он не мог многое рассмотреть под этой причудливой одеждой, но каким-то образом сочетание волевого лица, экзотической одежды и ее своеобразного стиля заинтересовало его. Хотя обычно его привлекали элегантно одетые женщины, увешанные дорогими украшениями.

— Ну что ж, приступим. Идите за ширму и раздевайтесь, а я сяду здесь и тоже приготовлюсь, — приказала Ариэль.

Ее воодушевленный и немного командирский тон позабавил Купера. Она не заставит его раздеться. Так что пора открыть карты.

— Мисс Уоллес, — осторожно начал он, — я думаю, это плохая идея. Понимаете, произошла ошибка…

— Нет! — воскликнула Ариэль и за две секунды преодолела разделявшее их расстояние. — Не хочу ничего слышать! У меня нет времени искать другого натурщика. Мне необходимо как можно быстрее написать эту картину, так что вы останетесь, нервничаете вы или нет! Вам все понятно?

Она стояла так близко, что Купер смог заметить золотые искорки в ее зеленых глазах.

— А я и не нервничаю, — спокойно ответил он.

Хотя, глядя на эту женщину, ему следовало начать беспокоиться. Она производила впечатление бойца, который не отступит, пока не доведет дело до конца.

— Проблема в том, что вы приняли меня за другого человека, — попробовал объяснить Купер. Но Ариэль и слушать ничего не хотела:

— Купер, мне все равно, кто вы на самом деле, хоть наследный принц Трансильвании. Все, что мне сейчас нужно, это чтобы вы сидели обнаженный на том стуле, смотрели в окно и не двигались, пока я не разрешу. Договорились?

— Безумие какое-то, — пробормотал Купер. Он был восхищен ее настойчивостью и упрямством. Интересно, она сразу его выгонит, когда узнает правду?

Куперу не удавалось сосредоточиться. Ариэль стояла так близко, что он чувствовал необычный аромат ее духов — смесь редких цветов и экзотических фруктов. Этот запах будоражил его и лишал воли. На долю секунды ему даже захотелось выполнить ее требование.

— Глупо надеяться, что вы сможете выйти отсюда прежде, чем я закончу портрет. И хватит слов, отбросьте свою стеснительность и раздевайтесь.

Ариэль гневно взглянула на Купера, потом развернулась, пошла к своему рабочему месту и принялась разбирать бумагу и угольки, давая тем самым мужчине время прийти в себя.

Купер не мог решить, как же ему поступить. Согласиться позировать? Это сумасшествие, но ему необходимо заполучить ее галерею, единственное здание на улице Брунсвик, еще не перекупленное «Ванс корпорэйшн». Если он заключит сделку, то сможет покинуть корпорацию, а значит, дело стоит того, чтобы раздеться перед этой сумасшедшей.

Ариэль обернулась и, увидев, что Купер стоит на прежнем месте, спросила:

— Вы еще долго?

— Одну минуту, и я буду готов, — обреченно отозвался Купер.

Он направился в сторону японской ширмы, на ходу стягивая футболку. Разве он мог представить, что ради заключения выгодной сделки ему придется раздеться перед клиенткой? Уже находясь за ширмой, Купер предпринял еще одну неудачную попытку все объяснить, но Ариэль не стала его слушать. Купер лишь надеялся, что эта художница не проткнет его первой попавшейся под руку кисточкой, узнав, ради чего он сюда пришел на самом деле.

— Я же сказала, замрите!

Ариэль потратила уже три уголька. Она вытягивала шею, чтобы лучше рассмотреть Купера, а ее руки словно порхали по мольберту. Ей так хотелось успеть нарисовать как можно больше, прежде чем пальцы окончательно откажутся ее слушаться. Она еще никогда не видела такой совершенной фигуры — четкие линии, рельефные мышцы… На такое тело хотелось смотреть не отрываясь.

— Я сижу в одном положении уже больше часа, — пожаловался Купер. — Судорога свела мне мышцы. Можно, я немного разомнусь?

— Нет, ни в коем случае не меняйте позу! — воскликнула Ариэль. От вида его тела ее прошиб холодный пот. А стоило ей подумать, что впереди еще несколько вечеров работы… Девушке стало дурно.

Это будет настоящая пытка.

— Как жестоко! — пробурчал Купер и слегка пошевелил затекшей ногой и плечом. Свет упал на его торс, и Ариэль невольно засмотрелась.

Если Софии Монтессори, главе Мельбурнского женского общества, не понравится картина, я несказанно удивлюсь.

— Мне приходится быть жестокой, иначе я потеряю свой бизнес, — ответила Ариэль, а ее взгляд заскользил ниже торса и остановился на черных боксерах. Ее мысли путались, у нее не было сил перевести взгляд на что-то другое.

— Значит, вы являетесь владелицей этой галереи?