Крымская кампания 1854-1855. Трагедия лорда Раглана - Кристофер Хибберт

То время было безусловно счастливейшим периодом его жизни. Когда Веллингтон получил должность посла в Париже, лорд Фитцрой остался его помощником. Во время отсутствия патрона (тот участвовал в работе Венского конгресса) он выполнял все обязанности посла. Лорд Фитцрой бегло говорил по-французски, хотя и с сильным английским акцентом. Молодая супружеская пара пользовалась всеобщей симпатией и уважением. Однако вскоре тот счастливый период их жизни неожиданно закончился.

В феврале 1815 года Наполеон бежал с острова Эльба. В следующем месяце он с триумфом вступил в Париж, и война началась снова.

Лорд Фитцрой отвез беременную жену в Брюссель и 18 июня уже находился в штабе герцога Веллингтона в Ватерлоо, куда они вместе выехали из Брюсселя утром 16 июня. В течение следующих трех дней он вновь выполнял обязанности главного адъютанта герцога. На исходе третьего дня шальная пуля раздробила ему локоть правой руки. Он сам пришел в здание, где размещался полевой госпиталь, и обратился к дежурному хирургу. Хирург попросил его лечь на стол и ампутировал руку выше локтя. Лорд Фитцрой не издал ни единого стона. Лежащий в той же маленькой комнате раненый герцог Орангский не подозревал, что его соседу делали операцию, до тех пор, пока тот не обратился к хирургу со словами: «Эй, принесите-ка мою руку назад. Там на пальце кольцо, которое надела мне жена».

На следующий день Веллингтон написал герцогу Бьюфорту:

Лорд Фитцрой не заставил себя долго ждать. Как только выздоровел, он вновь вернулся в Париж к своим обязанностям секретаря посольства. Герцог Веллингтон теперь командовал оккупационными силами. Фитцрой сопровождал герцога в командировках в Вену и Верону. В 1818 году, когда оккупационные войска были выведены из Парижа и лорд Веллингтон получил назначение в Лондоне на должность командующего артиллерией, Фитцрой продолжал службу в качестве помощника своего знаменитого начальника. В 1827 году умер герцог Йоркский, и лорд Веллингтон получил его должность главнокомандующего вооруженными силами страны. Фитцрой и тогда не оставил своего патрона.

В тридцать девять лет он был уже генерал-майором, кавалером ордена Бани, австрийского ордена Марии-Терезии, русского ордена Святого Георгия, баварского ордена Максимилиана-Иосифа, португальского ордена Башни и Меча. Он был адъютантом короля Георга IV, почетным гражданином города Глочестера, членом парламента. По поручению правительства выполнял важную дипломатическую миссию в Мадриде и вскоре вместе с герцогом Веллингтоном собирался отправиться в поездку в Санкт-Петербург. Он снискал себе огромную любовь и уважение. Сопровождая Веллингтона в Оксфорд, где тот получил звание канцлера, Фитцрой, в свою очередь, получил почетную ученую степень. Вспоминая об этом событии, его брат писал, что «вид пустого рукава Фитцроя подействовал на присутствовавших подобно электрическому разряду. Последовал такой шквал аплодисментов, какого аудитория этого здания наверняка никогда ранее не слышала».

Личная жизнь тоже складывалась вполне удачно и счастливо. Он обожал жену и четверых детей[2]. Он не был богат для аристократа, но мог позволить себе тратить от трех до четырех тысяч фунтов стерлингов в год. И ему нравилось тратить деньги. У него был прекрасный дом и много друзей по всей стране. Вместе с братом, унаследовавшим титул герцога Бьюфорта, Фитцрой любил гостить в Бадминтоне, с герцогом Ричмондом и Гордоном часто посещал Гудвуд, вместе с Веллингтоном отправлялся в Стратфилд, где специально для него всегда были зарезервированы комнаты. Молодой генерал увлекался стрельбой и охотой, любил хорошую еду, общество красивых женщин и прочие удовольствия жизни. Как и многие другие члены высшего общества, он очень мало думал о том, как изменить жизнь за пределами этого общества. Наука и техника, которые все больше изменяли окружающий мир, значили для него очень мало. Также равнодушно Фитцрой относился к живописи, музыке и книгам. Во всей своей огромной переписке он всего лишь один раз сослался на пример из книги. Этим произведением был «Граф Монте-Кристо». «Все, что я понял из этой книги, – признался он, – это то, что ее автор нудный и язвительный человек».

Даже политикой он интересовался лишь в той мере, в какой она касалась военных дел. В течение шести лет своего членства в парламенте от партии консерваторов Фитцрой ни разу не выступал на заседаниях. Однако в частных беседах всегда ратовал за соблюдение прав и интересов армии, осуждая тех, кто, как позднее заметила Флоренс Найтингейл, тайно или явно стремился к сокращению численности армии и ее влияния. Однако, следуя заветам Веллингтона, он никогда не касался военных вопросов в кругу политиков, которые, как считал герцог, только и мечтают сократить ее численно и урезать в правах. Фитцрой стремился всегда быть в курсе всего происходящего в военной области. Продолжительное время прослужив в генеральном штабе, он очень хорошо знал свое дело. Выступал против любых изменений в армейской жизни и не стеснялся этого. Сам он не был генератором новых идей, но делал все, что мог, для того, чтобы защитить интересы армии. В то же время он ясно представлял себе, что никто во всей Англии, которая так стремилась к миру и где привыкли беречь государственные средства, где общество, с одной стороны, несколько ревниво относилось к армии из-за прав и привилегий военных, а с другой стороны, боялось ее мощи, не сможет преодолеть тенденции к ее повсеместному ослаблению. Даже лорду Веллингтону это не удалось. А если не смог Веллингтон, значит, не сможет и никто другой.

Однажды в штаб кавалерии прибыл сэр Френсис Хед. Он показал лорду Фитцрою меморандум, в котором расхваливалась прусская система военной подготовки, а затем поинтересовался, почему бы не перенять эту методику в Великобритании. В своих воспоминаниях он пишет, что «на несколько секунд лорд Фитцрой, казалось, потерял дар речи. Затем пожал плечами и спокойно произнес всего два слова: «Джозеф Хьюм».

Как он впоследствии признался старшей дочери, иногда его настолько раздражала и унижала система жесткой экономии, которую навязывали военным, что он уже начал подумывать об отставке. Но позже понял, что не сможет жить без армии, не сможет бросить Веллингтона. В 1845 году лорду Фитцрою предложили пост генерал-губернатора Канады. Веллингтон, конечно, знал об этом предложении, однако отказался дать совет, стоит принимать этот пост или нет. Когда родственница Фитцроя графиня Уэстморлендская на следующий день посетила Веллингтона в его доме в Эсли, генерал сразу же воскликнул: «Он отказался!» При этом его лицо сияло от удовольствия. «Я была уверена, что он не оставит вас», – ответила леди Уэстморленд. И герцог снова произнес, что просто не знает, что стал бы делать без лорда Фитцроя.