Заговор Высокомерных - Елена Тюрина

Мила была слегка ошарашена такими рассуждениями. И его раскованностью. А еще ее немного удивило полное отсутствие акцента у француза.

– Но главная ценность этого торта вовсе не в его внешнем оформлении, а во внутреннем содержании, – заметил Оливье де Шарлеруа, обходя громадное кондитерское изделие по кругу.

Мастер, не скрывая удовольствия, любовался своим творением.

– И чем же уникальна начинка? – полюбопытствовала журналистка.

– А вот этого я вам сказать не могу! Пока. Не хочу так сразу раскрывать главную интригу. И вы, что же, не будете мне задавать обычных вопросов о детстве, о том, почему выбрал такую профессию, сколько тортов создал за всю жизнь и тому подобное?

Мила улыбнулась.

– Вы, наверное, на такие вопросы уже сотню раз отвечали.

– Если не больше! Любит ваша братия одно и то же спрашивать.

Ее левая бровь иронично изогнулась и подпрыгнула вверх.

– Иногда это необходимость. Каким бы знаменитым не был интервьюируемый, далеко не все читатели знают его биографию.

– Быть может и так, – не стал спорить кондитер. – Давайте, я вам лучше расскажу об одном преступлении.

Красавец-француз аккуратно взял ее за локоток и увлек в небольшую комнатку с диванами, напоминающую будуар аристократки. Определенно, в его кондитерской было очень мило. И ничего здесь не напоминало советские кондитерские цеха с кафельной плиткой на стенах. Хотя, признаться, именно это она на самом деле и ожидала увидеть.

Миле начинало нравиться ее первое редакционное задание. Правда, сначала она восприняла интервью с кондитером, даже таким знаменитым, как Оливье де Шарлеруа, как работу для неопытного стажера. Хотелось чего-то более серьезного. Но редактор, должно быть, посчитал, что время, проведенное дома с маленьким ребенком, могло неблагоприятно сказаться на ее профессиональных навыках.

– И что же за преступление? – спросила молодая женщина, располагаясь в глубоком, обтянутом бордовым бархатом, кресле и доставая диктофон.

– Нет-нет, прошу, без этого! – слишком бурно воскликнул Оливье, глядя на записывающее устройство.

– Как скажете, – она спрятала диктофон обратно и незаметно включила запись на мобильном.

Ей уже не раз попадались вот такие странные личности, пугающиеся того, что их слова будут зафиксированы. И она наловчилась их немного обманывать. Что ж, так надо для дела. Трудно писать материал, опираясь исключительно на пометки в блокноте и собственную память.

– У меня кое-что украли, – понизив голос, сообщил француз. – Утащили, стырили, сперли. Как хотите, это называйте.

Молодая женщина подняла на него свои цыганские глаза.

– А вы очень неплохо владеете русским, – заметила Мила.

Взгляд ее стал куда более заинтересованный. Она так посмотрела на кондитера, словно увидела в его лице что-то новое.

Однако после разговора с французом молодая женщина вышла слегка озадаченная. Теперь ей казалось, что Оливье малость не в себе. Только и говорил, что о похищении у него полной рецептуры приготовления шедевра под названием «Заговор Высокомерных», просил помочь в поиске коварного похитителя и обещал щедро отблагодарить. Вот точно говорят, что многие творческие люди, мягко скажем, очень необычные. И не понятно, о чем теперь писать статью на целую полосу…

Чтобы хоть как-то укрыться от холодного дождя, Мила спрятала подбородок в шарф-снуд, пышными складками укрывавший ее шею и плечи, а руки – в карманы пальто. Кожаные перчатки, конечно, вещь очень элегантная, но в такую погоду совершенно бесполезная. Сапоги на шпильках в слякоть тоже оказались не самой удобной обувью. Поблизости как раз находился главный офис охранного холдинга «Кордон безопасности», который вот уже почти год возглавлял ее муж, поэтому Мила направилась прямиком туда. По крайней мере, теплый прием, горячий кофе и более чем приятная компания ей там обеспечены.

… Олег сидел за компьютером и не спеша потягивал чай с лимоном. Вид за окном не радовал. В кабинете свет горел с утра и до вечера, иначе были бы совсем потемки. В работе тоже образовался беспросветный застой.

Развеяло тоску неожиданное появление благоухающей цветочным ароматом дорогих духов блондинки в ярко алом пальто с воротником апаш.

– Привет, Лалин. Твоя секретарша куда-то смылась и я не стала ее ждать, вошла без спроса, – сообщила красотка, усаживаясь на стул и закидывая стройную ногу в элегантном замшевом ботфорте на ногу.

Олег молча отвел взгляд от монитора компьютера и вопросительно посмотрел на посетительницу.

– Здравствуйте, Дарья Александровна. Я, вообще-то, работаю, – наконец произнес он.

– Да ладно, я в курсе. Как раз отвлечешься, отдохнешь немного, – она поставила локоть на колено и подперла кулачком подбородок. – Как дела? На работе и так, вообще. Как личная жизнь?

На ее красивых выразительных губах застыла мягкая полуулыбка.

– Вашими молитвами.

– Тогда, видимо, не очень, – усмехнулась блондинка. – Я давно не молюсь.

– Даша, мне серьезно некогда.

– Эх, Лалин, и как тебя угораздило стать владельцем ЧОПа?

– Это не ЧОП. Это охранный холдинг. Между прочим, мы частную охрану твоего мужа обеспечиваем.

– Да какая разница! Ты был таким классным пианистом! И вот так взять похоронить талант! 7

Лалин чуть нахмурился, но не стал спорить. Дарья зевнула, очень женственно прикрыв при этом рот ладонью.

– Представляешь, мужик, который мне ногти делает, совсем оборзел, – неожиданно посетовала она. – Так достали его намеки на секс. Ручки мне гладит, масляными глазенками лапает. Ага, сейчас. Я еще за маникюр не спала!

– Может тебе кажется? Или он влюбился.

– О, этот скромный, воспитанный и вежливый Олежка! Ты смеешься? «Влюбился». Я уже не маленькая наивная девочка, способна любовь от похоти отличить.

– Тогда просто пошли его, – посоветовал Лалин. – И найди другого мастера.

– Наверное, так и придется сделать. Заодно и швею другую подыщу. А то новое платье в сиськах жуть как давит, – молодая женщина сопроводила свои слова красноречивым жестом – сжала через пальто и слегка приподняла правую грудь. – А ведь она мерки снимала старательно! И все равно напортачила.

Удивительно, но из уст Дарьи Лисневской, хозяйки автосалона «Mountain»8, все это вовсе не звучало грубо или вульгарно.

Олег даже бровью не повел, слушая жалобы сидевшей напротив красотки. Та вальяжно откинулась на спинку стула и расстегнула пальто, под которым оказались черная атласная рубашка и юбка-карандаш.