Кошмары - Андрей Анатольевич Кулинский

стирая салфеткой следы бутерброда со своих пальцев. – Старуха почти прозрачна, этим пользуется она, чтобы подобраться поближе и затем душить, душить. Это сны с удушьем… Зверь очень ловкий и быстрый, а вы всегда медленны во снах. Это сны, где вы не можете убежать… И Карлик. Он сам притягивает вас. Ему нужно всмотреться, проникнуть в вашу душу своим взглядом… Я долго исследовал Изверга. Я знаю, что чаще всего он приходит в обличье Зверя и Старухи.

Кофе закончилось, на дне она видит осадок в причудливых формах.

– Теперь главное, – говорит она. – Что вы предлагаете?

– Я не могу победить его в одиночку. Он знает меня, остерегается. Он ранил меня, когда явился ко мне впервые. Я должен отомстить. Вы поможете мне заманить его в ловушку.

Стать приманкой, вот его просьба. Квартира для сна не сгодится. Слишком мало места для ловушек. Надо будет бежать, бежать…

Она вышла из кафе и ветер повел ее на окраины и здесь, вдали от городской суеты, обрамленная сугробами, проваливающимися в битые окна первого этажа, словно в пустые глазницы, явилась ее взору разрушенная школа. Лучше места не найти. Он стоял подле нее.

– А ведь это моя школа, – вспомнит она.

И мужчина в плаще, на миг рассеявшись в ее глазах, ответит:

– Прекрасное место.

Все дороги ведут в кабинет завуча. Она вспомнила это и улыбнулась, это фраза из ее детстве, так шутили все девочки в школе. Завуч?.. Воспоминанья вспыхивают и гаснут, словно мерцающие шорохи телевизора… приятный голос, как у героя комиксов, это он или тот вымышленный мужчина?

– Вы заснете там, на третьем этаже в кабинете завуча, – говорит он. – Зверь придет к подножию школы, на первый этаж. От него не сбежать, но одинаковые кабинеты и коридоры запутают его, и я скроюсь, но не совсем, я дам ему почувствовать мою ускользающую тень, и тогда ему придется явиться в обличье старухи. Безликая, меркнущая во тьме, она будет плыть над ступеньками, подбираясь все ближе, но я отведу ее в кабинет труда, часть которого некогда оборудовали под занятия балетом, там на стене висит толстое зеркало, старуха боится зеркал, боится своих отражений, она вспыхнет, но Изверг внутри нее будет биться за жизнь и явится тогда последняя его форма, карлик. Зловещий и мерзкий, от него не сбежишь, но и сам он почти что не ходит. От кабинета труда до кабинета завуча совсем близко, вы будете спать, дверь останется приоткрытой и карлик, почувствовав вашу душу, медленно, тяжело потянется к вам, а вы потянетесь к нему. Здесь я и убью его и нашему общему горю придет конец.

План понравился ей, ведь от нее ничего и не требовалось. Мысленно, стоя перед заснеженной школой, поднялась она на третий этаж в кабинет завуча, одним взмахом руки очистила комнатку от снега, сбросила со стола засохшие ручки, стылые журналы и карандаши и легла. Куда же еще? Она закрыла глаза, но сон все не шел. Тело пробирала дрожь, но не от ледяной плиты стола, от белого, как и прежде, тогда, потолка, что навис над ее глазами. Вот слышит она рычание зверя, где-то вдали скоблящего своими когтями коридоры школы, но рычание это одновременно и близко ей, в кабинете, только боится она отвести глаза свои от потолка. Вот слышит рев зверя… не сбежать от него! И все же, под ногтями ее словно шерсть и кусочки кожи, будто бьется она с ним, и в то же время лежит и глядит все на потолок… Вот чувствует она шепот, ласковый и отвратительный старушечий шепот возле себя. Близко старуха, еще чуть-чуть и задушит ее, задушит, как тогда, но не до конца, вот и пальцы старушечьи на ее шее, сжимают сильнее и дыхание перехватывает, но не отводит она глаз от потолка… Но исчезает старуха, и понимает она, неподалеку карлик, мерзкий, зловонный…

Глаза ее вспыхнули огнем и открылись, по телу пробежала дрожь. Она стояла все там же, возле школы, совершенно одна. Не было никакого мужчины подле нее, не было никого вовсе, только ветер гулял по снежным холмам.

Вспомнила она то, что хотела забыть. Тот самый день, когда в ее жизни впервые появился человек, обманувший ее, казавшийся другом, но представший в иных формах – зверя, показавшего ей свою силу и старухи, душившей ее, шептавшей, смеющейся над ее беспомощностью, и карлика, мерзкого и гадкого, завладевшего ее душой.

С тех пор боится она своей свободы, боится своих желаний, с тех пор кажется ей естественным подавление своего я. Она еще повстречала мужчину, то было позже, после предательства завуча. Она помнит их встречи украдкой, его шепот и ласки, их свадьбу. Помнит, как он завладел ее мыслями и как позволила поколачивать ее, чтоб мысли эти не вырвались наружу. А все тот кабинет, в школе, которую давно уже занесло снегом и далекий день из школьного прошлого.

На холодных щеках заблестели слезы. Она шла домой и гневила себя и рыдала, и утирала лицо колючими варежками.

– Вот откуда берутся кошмары, – повторяла она.