Смерть на высоких каблуках, или Элементарно, Васин! - Галина Куликова

— Мне они завещали большую квартиру и загородный дом, — поспешно пояснил тот.

— А почему не наоборот? Обычно семейные реликвии переходят по наследству сыновьям. А дочери получают денежный эквивалент.

— Это как раз вполне объяснимо. — Кудрявцев откинулся на спинку кресла, однако поза показалась ему слишком вольной, и он поспешно вернулся в исходное положение. Немного поерзав, он наконец решил подняться на ноги.

— Не возражаете, если я немного похожу тут? Когда я нервничаю, мне необходимо двигаться, — зачем-то пояснил он.

Детективы продолжали выжидательно смотреть на него.

— Диана имеет… имела… специальное образование, — принялся объяснять Антон. — Она ведь художник-дизайнер, изучала историю театрального костюма и могла квалифицированно вести дела. Музей был ее детской мечтой. Как только появилась возможность, моя сестра немедленно ею воспользовалась.

— Что за возможность? — скучным голосом поинтересовался Харитонов.

— Ну… — Антон опустил голову. Взгляд его заметался по ковру.

— Ваша сестра была красивой женщиной.

— Да, конечно, — тот с радостью принял помощь. — Несколько лет назад у нее появился друг. Пожилой и богатый. Потом он умер, но кое-что оставил моей сестре в качестве… компенсации за потраченное на старика время.

— Компенсации хватило на то, чтобы купить помещение и открыть музей. Это дело хотя бы окупается?

— Да, — снова шепнул ему в ухо Гарик. — Все идет хорошо. Передвижные выставки приносят неплохую прибыль. Кроме того, у госпожи Кудрявцевой были хорошие связи.

Харитонов нелюбезно отпихнул помощника и с ленцой в голосе закончил, обращаясь к Антону:

— А то я было удивился, отчего родные вас прокатили с этой самой коллекцией.

— Ну, теперь я вам объяснил, — довольно нервно ответил Антон.

Засунув руки в карманы легкого пальто, он быстро расхаживал по кабинету. Потом, взмахнув полами, снова упал в кресло возле окна.

— Значит, вы говорите, что у вашей сестры не было врагов, способных размозжить ей голову статуэткой…

— Господи, какой ужас! Конечно, не было. Во всяком случае, я о них никогда не слышал. А у вас не появилось никаких свидетелей?

Харитонов отрицательно покачал головой. В ту же минуту у его помощника зазвонил сотовый телефон. Тот прижал его к уху и, выслушав сообщение, передал аппарат своему боссу.

— Кое-что новенькое.

Слушая собеседника, Харитонов делал пометки в блокноте. Иногда он поднимал голову и смотрел на Антона Кудрявцева, который, не находя себе места, вертелся в кресле. Гарик, проходя мимо, едва удержался от того, чтобы сочувственно не похлопать его по плечу.

— Здесь курить можно? — подал голос Антон, когда Харитонов закончил переговоры.

— Пожалуйста. — Он передвинул на край стола большую пепельницу и как бы между прочим спросил: — Послушайте, Антон, а почему вы нам ничего не рассказали про бриллиантовый браслет, который ваша сестра купила в начале этой недели?

Гарик Белевич видел, что шеф сознательно идет на провокацию. Он сам слышал донесение и понимал, что Кудрявцев мог и не знать о существовании браслета. Но тот только рукой махнул:

— А, бриллианты с изумрудами! — Сказано это было таким тоном, как будто для него покупка эксклюзивных украшений была самым обычным делом. — Да, Диана показывала его мне. Очень красивая вещь. Такая, знаете ли, змейка, вся переливается…

— Ну, так вот. Этой красивой вещи нигде нет. Ни в банковском сейфе, ни в домашнем, ни здесь, в офисе.

— Но его и не должно быть. Диана купила его в подарок.

— В подарок?! — не поверил Гарик Белевич. — Украшение стоимостью в десятки тысяч долларов? Конечно, дела у вашей сестры шли довольно неплохо. Но все равно я не думаю, что такие подарки были ей по карману.

— Вы не знали мою сестру! — воскликнул Антон.

Больше он ничего не добавил, считая, видимо, что сказал достаточно. Возникла короткая пауза. Кудрявцев курил, глядя в пространство, а детективы смотрели на него.

— Может быть, вы в курсе, кому предназначался столь невероятный подарок? — не выдержал наконец Гарик Белевич.

— В курсе. Во вторник в Москву нагрянула близкая подруга Дианы — Ольга Сердюкова. Они знакомы еще со школы. У них был какой-то женский секрет, Диана так и не поделилась со мной. Знаю только, что в молодости они вместе пережили что-то вроде приключения, и Ольга якобы спасла моей сестре жизнь. Ни больше ни меньше. Диана давно лелеяла мысль отблагодарить ее. Ольга помолвлена с очень влиятельным человеком. Она приехала в Москву как раз накануне свадьбы, вот Диана и решила, что настало время сделать красивый жест.

— Это она сама вам рассказала?

— Разумеется, сама. Ну, не в этих выражениях, может быть, но таков общий смысл.

Харитонов незаметно подмигнул своему помощнику. Спустя несколько минут тот под каким-то предлогом вышел из кабинета. Некоторое время Харитонов задавал Антону вопросы, затем поинтересовался:

— Вы можете еще ненадолго остаться?

— Сколько скажете! — вскинулся тот. — Все равно я сейчас не смогу ничем заниматься. И работать не смогу. Не напиваться же в начале дня…

— Прекрасно. Подождите, пожалуйста, здесь.

Харитонов быстро сбежал по лестнице и через минуту очутился в вестибюле. Гарик Белевич уже шел навстречу. Вид у него был обескураженный.

— Спешу тебя разочаровать. Подруга Дианы находилась в том самом самолете, который во вторник ночью упал в океан на пути в Нью-Йорк.

— Плохая новость, — поджал губы его босс. — Даже подозрительная.

— Ты что, думаешь, Кудрявцев сам подстроил эту катастрофу? — насмешливо спросил Гарик.

— Я думаю, Кудрявцев — блестящий выдумщик. Семья почему-то не доверила ему коллекцию, которую собирали его предки. Возможно, неспроста. Вдруг он не заслуживает доверия? Играет в азартные игры? Выясни, и побыстрее. Рулетка, покер, бега, что там еще? Думаю, что историю про спасение жизни сестры он сочинил. Когда узнал, что Ольга Сердюкова со своим женихом погибли в авиакатастрофе, он посчитал это подарком судьбы. Если бы браслет в самом деле находился на борту, он пропал бы вместе с самолетом. Удобно, ничего не скажешь.

— Ты его подозреваешь? — поднял брови Гарик. — Думаешь, он взял браслет и из-за него убил свою сестру?

— Это всего лишь догадка, ощущение. А нам нужны улики. Мои ощущения к делу не пришьешь.

— А мне этот тип кажется довольно искренним. Он такой… ошарашенный.

— Если ты кого-нибудь пристукнешь, тоже некоторое время будешь ошарашенным, уверяю тебя.

— Ну, это с непривычки, — пробурчал тот. — Думаю, трупу к десятому нервишки наверняка закалятся.