За неделю до любви - Ким Лоренс

Как же это понимать? Неужели чья-то замысловатая афера?

Морщинка на его лбу разгладилась. Он отверг это предположение и велел себе перестать быть параноиком.

Глаза Джанни сузились. Он начал размышлять. «Думай, Джанни, сконцентрируйся». Это не могло быть подстроено, так как никто не знал, куда он отправился, — об этом Джанни позаботился. Так кто же эта обнаженная женщина с шелковистой кожей? Он взглядом ласкал плавный изгиб ее плеча. Действительно ли ее кожа такая нежная на ощупь, как кажется? Впрочем, стоп. О чем он только думает? Гораздо важнее выяснить, кто она такая и почему находится в его постели.

Но он не в своей постели и не у себя дома.

Его глубоко посаженные глаза миндалевидной формы в обрамлении густых длинных ресниц расширились, когда в голову пришло вполне логичное объяснение. Может быть, женщина уже лежала в постели, когда в нее забрался он, — ведь Джанни настолько устал, что мог попросту ее не заметить.

Скорее всего, так оно и было.

Когда женщина, вероятно, гостья Люси, проснется и обнаружит рядом с собой незнакомца, она будет чувствовать себя крайне неловко. Вместо того чтобы почувствовать раскаяние, Джанни ощутил раздражение. Да, он был рад, что Люси наконец-то последовала его совету и перестала жить затворницей. Жаль только, что она начала общаться с людьми именно сейчас.

Джанни осторожно взял одеяло своими смуглыми пальцами и приподнял его, зорко следя за спящей незнакомкой. Хорошо бы, ему удалось выскользнуть из кровати до того, как она проснется. Оторвавшись от лицезрения спящей красавицы, он сузил глаза и быстро осмотрел спальню. Где он оставил одежду прошлой ночью?

Джанни представил себе заголовки таблоидов, если его, полуодетого, застукают в постели с женщиной. Вряд ли ему поверят, если он попытается объяснить, как в действительности обстояли дела.

Наконец Джанни увидел свою одежду, но было уже поздно: в это самое мгновение незнакомка зевнула и с удовольствием потянулась. От этого грациозного кошачьего движения простыня соскользнула вниз, обнажая тонкую талию и изгиб женственных бедер.

Уже готовый выбраться из-под одеяла, Джанни замер и моргнул. Его глаза помимо воли не отрывались от стройной женской фигурки, задержавшись на аппетитной выпуклости упругих ягодиц.

Раздалось какое-то невнятное бормотание, и женщина начала поворачиваться, подтягивая покрывало к подбородку и сворачиваясь калачиком.

Джанни сделал резкий вдох и приготовился к худшему. По его глубокому убеждению, ждать наихудшего развития событий лучше, чем надеяться на благоприятный исход. Ведь таким образом вас всегда может ожидать приятный сюрприз.

Только бы у незнакомки было чувство юмора!

Пока она даже не взвизгнула. Моргнув несколько раз, как котенок, она одарила Джанни манящей полусонной улыбкой. Впрочем, вполне возможно, у нее просто близорукость. Как бы то ни было, но от этой улыбки его охватило желание. Джанни чуть не задохнулся и утратил ощущение реальности.

Молодая женщина была прекрасна.

Как обычно, Миранда проснулась за минуту до того, как зазвенел будильник. Сегодня он должен был сработать даже раньше, чем всегда. В ее обязанности, помимо кормления домашних питомцев, входили и другие дела, перечисленные в одном из многочисленных списков ее дотошной новой работодательницы. Будучи добропорядочной и честной, Миранда была решительно настроена трудиться на совесть.

У всех животных домашнего зверинца были имена, которые пока еще не отложились в ее памяти. При коттедже жили дряхлая лошадь, шотландский пони, осел, утки и куры. Даже хозяйка пользовалась шпаргалкой. В обязанности Миранды также входила тщательная уборка, которую она считала чрезмерной, так как не возражала против небольшого бардака. Но за свою работу, которую ее отец называл отдыхом, она получала деньги, причем неплохие деньги. Отец был очень недоволен, когда она призналась, что не собирается возвращаться на прежнее место. Конечно, при ее знаниях и квалификации подобный труд унизителен.

Миранда вздохнула и повернулась, устраиваясь поудобнее на мягком матрасе. Она не желала вспоминать спор с отцом. Она избегала, а не убегала. Между этими глаголами существенная разница. «Думать позитивно!» — приказала себе Миранда.

Когда это произошло, она даже подумать не могла, что все обернется к лучшему. Да, она чувствовала себя уничтоженной и пока еще с трудом могла признать это. Но если бы не ее сестра, Тэм, укравшая у нее мужчину, с которым Миранда не возражала бы прожить до старости, она превратилась бы в жалкую личность, тайно надеявшуюся на то, что однажды Оливер увидит в ней не только учительницу домоводства. Если бы она, по примеру Тэм, подчеркивала свою неплохую фигуру дизайнерской одеждой, вполне возможно, Оливер заметил бы ее.

Впрочем, чувствовала себя Миранда хорошо. Обычно она плохо спала в незнакомом месте, а прошлой ночью отключилась мгновенно, и, если не считать кое-каких странных, близких к реальности снов, которые уже рассеивались, она проспала всю ночь. Возможно, это добрый знак.

Не открывая глаз, Миранда повернулась в сторону окна, прорубленного в шероховатой стене. На фоне ярко-голубой краски темнели почерневшие от времени дубовые брусья. Да и вообще весь коттедж был выкрашен в яркие цвета. Комбинация голубых стен, панорама зеленых холмов за окном и брусьев заставила Миранду остановиться именно на этой спальне, хотя Люси Фицджеральд сказала, что она может выбрать любую понравившуюся ей комнату. Ну и огромных размеров мягкая кровать с резным изголовьем тоже внесла свою лепту.

Молодая женщина негромко вздохнула, наслаждаясь мягкостью перины. Ее левая рука коснулась чего-то теплого и твердого. Не проснувшись до конца, она слегка переместила голову.

Пронзивший ее страх длился всего мгновение, затем Миранда расслабилась и улыбнулась. Разумеется, ей это снится, потому что такого лица у мужчин не бывает.

Настоящий шедевр, решила она, изучая падшего ангела, очаровавшего ее резкими и четкими чертами. Миранду восхитили орлиный нос, выдающиеся скулы и высокий лоб, говоривший о незаурядном уме. Она не отрываясь смотрела на это лицо, чувствуя чуть ли не физическое притяжение, вглядываясь в бархатные темные глаза с тяжелыми веками в обрамлении длинных загнутых ресниц, в брови цвета эбенового дерева.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем Миранда со вздохом позволила себе посмотреть на фантастический рот, сочетавший в себе одновременно и чувственность, и суровость. Чуть правее губ виднелся шрам в виде серпа — он отчетливо белел на фоне кожи, покрытой золотистым загаром. Каким-то загадочным образом он также подчеркивал идеальность черт.

— Доброе утро.

Ее ресницы задрожали, наложив тени на порозовевшие от сна щеки. Как и лицо, этот голос она могла слышать только во сне. Глубокий, хрипловатый, с приятным легким акцентом. Такой идеальный мужчина — с широкими сильными плечами и темной щетиной на квадратном подбородке, — скорее всего, являлся во сне не одной женщине. Впрочем, для сновидения он показался Миранде чересчур реальным. Но разве она уже проснулась?