СССР при Брежневе. Правда великой эпохи - Димитрий Чураков

Формально «оттепелью» следует называть период отечественной истории, начавшийся после И.В. Сталина. Его смерть, что ни говори, означала крутой перелом в исторических судьбах нашего народа. Эпоха Сталина с ее достижениями, победами и массовыми политическими репрессиями навсегда уходила в прошлое. Предстояло решить, как жить дальше.

Собственно говоря, наметки будущего курса страны были заложены еще в последние годы жизни красного диктатора. Основными положениями должны были стать налаживание добрососедских отношений с ближайшими соседями, постепенное смягчение репрессивности советской системы и, самое главное, окончательное оттеснение партии, а точнее, партийной бюрократии, от реальных рычагов управления страной, передача их в руки профессионалов-государственников. Сталина раздражала безответственность и некомпетентность иных партийных деятелей. Поэтому он стремился оставить за партией исключительно функции идеологического контроля и работы с кадрами. Главным органом, от которого исходили бы предназначенные для безукоснительного исполнения указания, должно было стать не Политбюро (с 1952 года оно стало называться Президиумом) ЦК КПСС, а Совет министров СССР.

Сталин умер, и теперь проведение намеченного курса ложилось на плечи его наследников. На раскачку им было дано около десяти лет, память о которых жива до сих пор.

* * *

Послесталинское десятилетие получило в историографии неоднозначную оценку. Непосредственно в хрущевский период начинания тех лет, будь то в области сельского хозяйства, социальной политики или межнациональных отношений, оценивались всегда самым восторженным образом. В дальнейшем, уже после смещения Хрущёва, восторженные оценки сменились резко негативными, а многое из того, чем 1950-е годы вошли в историю, просто замалчивалось. Это касалось и процессов десталинизации, и внутрипартийной борьбы, и даже пресловутой кукурузной кампании. Замалчиванию подлежали все многочисленные ошибки, просчеты и прегрешения самого Хрущёва, его семьи и его окружения.

Только с началом горбачевской «перестройки» у историков вновь возникает интерес к «оттепели». Вместе с тем очень многие публикации о Хрущёве, увидевшие свет после 1985 года, не были свободны от банальной конъюнктурщины. Особенно сильно в перестроечной литературе оказался искажен образ самого Хрущёва. Этот персонаж нашей истории начал изображаться в самом радужном свете. Хрущёв представал со страниц полунаучных и публицистических произведений как мудрый, смелый реформатор и демократ, тогда как его противникам привешивали ярлыки ретроградов, консерваторов, а нередко – и палачей. Даже сейчас, когда прежние лакировочные оценки потеряли право прописки в серьезных исторических трудах, период 1953–1964 годов по-прежнему вызывает самые горячие дискуссии.

Различия в оценках «оттепели», существующие у разных авторов, вызваны той действительной противоречивостью и неоднозначностью процессов, которые определяли развитие советского общества в конце 50-х – начале 60-х годов прошлого века. Смерть Сталина открывала дорогу серьезным переменам в жизни советского общества. Все активнее разворачивалась ожидаемая многими либеральная перекройка режима… Процесс этот, однако, сильно отягощался соперничеством между наследниками ушедшего вождя, их стремлением занять его освободившееся место, добиться единоличной власти.

Наибольшие шансы в начавшейся еще у постели умирающего Сталина аппаратной борьбе имело несколько человек. Прежде всего, отличными стартовыми позициями располагал Г.М. Маленков. Ему достался важнейший пост председателя Совета министров. Именно этот пост сохранял за собой Сталин перед смертью, отказываясь быть генеральным секретарем партии. Затеянный Сталиным перенос центра тяжести с партийных на государственные органы именно пост предсовмина делал важнейшим в бюрократической иерархии. Возглавив Совет министров СССР, Маленков мог рассчитывать на поддержку государственной бюрократии. Кроме того он был очень силен в придворных интригах, его можно считать одной из ключевых фигур политической борьбы в верхушке советского истеблишмента еще с конца 1930-х годов. Слабой стороной Маленкова было отсутствие у него опыта самостоятельной руководящей работы: он никогда не возглавлял крупные партийные организации республиканского или областного уровня, находился на вторых ролях при Сталине.

Серьезным соперником борьбе за «майку лидера» являлся Л.П. Берия. Первые недели после установления коллективного руководства он был самым результативным игроком на политической шахматной доске. Берия располагал большим влиянием на правоохранительные органы и органы госбезопасности, являлся крупным хозяйственником. Обладая неоспоримым организаторским талантом, в годы Великой Отечественной войны и после нее он возглавлял самые трудные и важные участки государственной деятельности, всегда добивался весомых позитивных результатов (достаточно вспомнить хотя бы создание советской атомной бомбы). Берия, видимо, понимал, что его имидж «главного жандарма» не позволит стать официальным лидером страны. Но он вполне мог играть роль своеобразного «серого кардинала»: влиять на расстановку кадров, определять проводимый правительством курс. На это Берия и направил свои усилия.

В том, что предпринимал в тот момент Берия, в последние годы многие склонны видеть своего рода истоки нынешних радикальных реформ. Первым, с чего начал Берия, были попытки развенчать культ личности Сталина. «Главный полицейский Страны Советов» вовсе не ограничился символическими шагами. Берией было прекращено несколько нашумевших в прошлые годы политических дел: «мингрельское дело», «дело еврейского антифашистского комитета» и др. Радикальные меры принимаются для смягчения тюремного режима. Так, 4 апреля появляется приказ Берии «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». Из тюрем и лагерей начинают возвращаться репрессированные в прошлые годы. Серьезные подвижки при Берии произошли также во внешней политике СССР. В частности, он требовал отказаться от строительства социализма в ГДР, вынашивал планы нормализации отношений с Югославией и т. д.

От борьбы за власть не отказывалась и «старая сталинская гвардия»: В.М. Молотов, Л.М. Каганович, А.И. Микоян и др. Именно они выиграли от смещения Сталина больше других, не только избежав готовившихся против них репрессий, но восстановив все утраченные позиции в руководстве. Кроме того, Молотов был старейшим и наиболее авторитетным членом партийной верхушки. Именно в нем многие в Советском Союзе видели преемника Сталина. Большим авторитетом Молотов располагал также за рубежом.

По сравнению с этими могиканами и великанами советской эпохи позиции Хрущёва после смерти Сталина на первый взгляд выглядят просто ничтожными. Ему достался всего лишь пост секретаря ЦК партии, притом что по традиции, оставшейся со времени Сталина, заседания Президиума ЦК вел председатель правительства – т. е. Маленков. Но нужно знать Хрущёва, чтобы понять, как жадно он уцепился за представившуюся ему почти иллюзорную возможность прибрать к рукам высшую власть. Хрущёв представлял собой типичный образчик проходимца и карьериста, готового на все ради достижения цели. Свою политическую карьеру он начинал еще в годы Гражданской войны. До 1918 года состоял в партии левых эсеров. После их разгрома – перебирается в большевистскую партию. Настоящий карьерный взлет начинается у Хрущёва со времени совместной учебы в партшколе с женой Сталина Надеждой Аллилуевой. Используя выгодное знакомство, он начинает быстро карабкаться по служебной лестнице вверх. О его аппаратных способностях говорит уже тот факт, что в начале 1950-х годов он являлся единственным человеком в высшем партийном руководстве, который в 1920-е годы выступал в поддержку Л.Д. Троцкого.