📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиНавия. Западня - Елена Булганова

Навия. Западня - Елена Булганова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 102
Перейти на страницу:

Мальчик вырос и давно позабыл прабабкину сказку, тем более что сам он был счастлив на своей земле и никогда не помышлял искать другую судьбу. Но сейчас это был единственный шанс на спасение для тех, кто еще оставался жив. Владдух думал о том, что его народ достоин войти в удивительный мир, ведь они даже на зверей не охотились, все нужное получая в обмен на свои дары. Но все же не стоило давать напрасную надежду и без того измученным людям, потому старейшина распорядился готовиться к ночевке и велел всем мужчинам и юношам, которые еще могли держаться на ногах, собраться на исходе ночи возле его палатки.

Пришли почти все. Некоторые едва волочили распухшие ноги, другие двигались на ощупь, но всеми силами пытались скрыть свою немощь. С болью в душе глянул на них старейшина и спросил, кто готов отправиться на разведку и осмотреть каждый из камней, – вдруг да удастся отыскать прибежище в подземной пещере или хоть что-то для пропитания. Поскольку вызвались все, Владдух самолично отобрал пятерых, которых пока не коснулись снежная болезнь и обморожение, а главное, тех, у кого в глазах еще жила надежда на спасение.

Среди избранных был и сын старейшины, юный Орлик, единственный, кому Владдух этой ночью передал древнее сказание. Все пятеро отправились в путь, обвязавшись веревкой, поскольку начиналась снежная буря и рассвет потонул в снежном мареве. Проснувшимся людям Влад-дух приказал разложить в центре поляны большой костер и поддерживать его до последнего полена, чтобы он был виден издалека.

Ближе к полудню вернулся один из юношей с отмороженным носом и пальцами. Он сообщил, что у самого большого валуна они ничего не нашли, хотя раскидали весь снег вокруг него. Затем один за другим прибрели еще двое, оба с безрадостными известиями. Четвертого в лагерь принесли на руках те, кто остались и ждали вестей. Они чудом заметили юношу, лежащего в полусотне шагов от костра. Он рассказал, что Орлик велел ему возвращаться, а сам отправился дальше, к самому маленькому из камней, стоящему на отшибе дальше всех от лагеря.

Пала на землю ночь, но костер еще пылал, и старейшина, стоя по колено в снегу, до боли в глазах вглядывался в меркнущую пустоту. Рядом с ним дрожала на ветру хрупкая девушка с белой от инея косой – невеста Орлика. На закате женщины изучали небесный узор и прибежали, до смерти испуганные, с донесением, что на них идет небывалая стужа. Владдух успокоил их как мог и велел разойтись по палаткам. Он и сам чувствовал, как на смену мучителю-холоду надвигается безжалостный убийца-мороз.

Вдруг в слабеющем свете костра старейшина заметил, что кто-то ползет в его сторону. Он бросился вперед, подхватил на руки своего сына, отнес в шатер и отогревал дыханием его руки и лицо, пока тот не смог говорить.

– Отец, – с трудом произнес юноша, тщетно стараясь приподняться на локтях, – если бы я смел давать тебе советы, то сказал бы вот что: собери народ и объяви им добрую весть. Скажи, что спасение близко и на рассвете все наши горести останутся позади. Пусть разожгут костры из всего, что горит, чтобы нам пережить морозную ночь, зарежут оставшийся скот, истолкут зерно и испекут хлебы. Растопят снег и смешают его с остатками вина. И пусть ничего не оставляют на утро, а щедро и радостно отпразднуют конец пути.

Ликованием блеснули глаза старейшины, он уже бросился к выходу, чтобы принести своим людям счастливое известие, но помедлил и оглянулся на сына. Долгая жизнь научила его осторожности.

– Сын мой, ты уверен, что мы можем позволить себе подобное расточительство? Вдруг и там, куда приведет нас эта поляна, на первых порах потребуются еда и питье? Да и часть топлива хорошо бы приберечь, чтобы утром согреться перед остатком пути.

– Отец, – вздохнул юноша, – ты меня не понял. Я ничего не нашел под последним валуном. Наш путь закончен. Пусть люди проведут эту ночь в веселье и радостном ожидании, пусть, напившись вина, уснут счастливыми, а утро для нас уже не наступит.

Навия. Западня
Глава вторая Два запрета
Навия. Западня

Конечно, я люблю свою мать, а как же иначе? У меня, кроме нее, больше и нет никого из родных. То есть имеется отец где-то в Москве, но с ним я никаких дел не имею и иметь не собираюсь. Пару раз в год мать вспоминает дни рождения своих родителей, насколько мне известно, давно умерших.

Ну и ничего страшного, что нас с ней только двое. Я знаю многих ребят с полным набором родни, но они не учатся в лучшей гимназии города, не живут в элитном доме и не одеваются с головы до ног во время заграничных путешествий. Хуже другое: у моей мамы есть пара очень странных пунктиков. Первый меня беспокоит, а второй так просто приводит в бешенство. Во-первых, не проходит и недели, чтобы мама не напомнила мне то, о чем твердила с самого детства: если вдруг я встречу кого-то с фамилиями Конрад или Кныш, то должна со всех ног нестись домой, запираться в квартире и звонить матери. Ни в коем случае не вступать с ними в общение, не называть себя, не слушать, что они мне попытаются сказать.

Когда я была помладше, эти фамилии преследовали меня в самых страшных снах, а наяву я задавала матери тысячи уточняющих вопросов:

«Мам, а как их зовут?»

«Не знаю».

«Мама, а они мальчики или девочки? Или кто-то мальчик, кто-то – девочка? Кто?»

«Не знаю. Неважно».

«Мам, а что они мне сделают?»

«Ничего не сделают, если поступишь так, как я тебе говорю».

«А сколько им лет, ну, хоть примерно?»

«Примерно сколько и тебе, но могут быть немного старше или младше. Но даже если это окажутся взрослые люди – ты все равно должна делать, как мы договаривались».

«Ма-ам, ну никто же не сообщает свою фамилию, когда знакомится, только имя. Как я еще могу их узнать?»

Мать менялась в лице при этом вопросе. Поэтому его я задала только один, от силы два раза, но ответ запомнила очень хорошо.

«Нет, узнать их больше никак нельзя. Разве что у человека будет что-то необычное с голосом либо с глазами. Эту необычность ты сразу заметишь. Это может оказаться случайностью, но все равно бегом домой – и звонок мне, а уж я разберусь».

Вот и весь разговор, ну не бред ли? Поэтому, став старше, я на эту тему больше не заговаривала, молча выслушивала очередное материнское напоминание. Пусть говорит что хочет, главное, чтобы этот сдвиг не прогрессировал. Хуже то, что не все сводилось лишь к разговорам: я еще не забыла одну историю из собственного детства, пока не слишком далекого.

В тот день мать вырядила меня, как на праздник, и повела записывать в первый класс, хотя идти пришлось всего-то через двор. Я эту школу, красивую такую, белую, с картинками в стиле граффити вдоль всего первого этажа, каждый день с предвкушением разглядывала из окон квартиры.

В школе мы поднялись на второй этаж, и мне было велено ждать под дверью кабинета. Я успела вдоволь накататься по скользкому полу, полазала по широченным подоконникам, даже шлепнулась дважды, а мамы все не было, зато за дверью нарастали голоса. Какой-то мужчина говорил сердито и громко:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 102
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?