Ведьмин день - Эдуард Веркин

– Ага, не найдёт, – подмигивает мне Катька. – А чего же ты тогда из папиного пистолета в кошку соседскую стрелял? Она не совсем, между прочим, белая, с рыжиной, а ты ей полхвоста отстрелил! Хорошо хоть промазал…

– Я не промазал, – сказал я. – Я отстрелил ей полхвоста. Если бы я хотел отстрелить голову…

– А зачем тогда вообще стрелял?

– Не люблю белых кошек. В белых кошках есть что-то ненормальное. Белые кошки гораздо страшнее чёрных… Эта кошка лазила здесь, лазила, лазила, лазила…

– Ладно, ладно, – Катька погладила меня по руке. – Не нервничай. Тебе же нельзя нервничать.

– Нельзя, – согласился я. – От этого руки трясутся.

Я взял с тумбочки стакан с лимонной водой, выпил.

– Ты знаешь… – Катька попыталась оглянуться. – Только ты не пугайся!

Но я пугаюсь. Я пугаюсь, теперь я пугливый, очень пугливый.

– Я видела…

– Иди спать, – говорю я Катьке. – Всё. Ничего ты не видела. Больше никаких белых кошек. Мы живём без белых кошек!

Катьке не хочется уходить.

– Знаешь, я слышал историю. Там про одну девочку, которая нашла в лесу почти мёртвую собаку…

Катька не хочет слушать историю про почти мёртвую собаку. Берёт своих диких гусей и уходит.

Я остаюсь один. Какое-то время я сижу просто так. Затем подхожу к двери, закрываю и для верности подпираю её гирей.

Опускаю жалюзи. Делаю шаг от подоконника. Стучу кулаком по паркету. Отыскиваю место со звонким звуком. Поднимаю пластинки. Под ними тайник. Я сам его оборудовал, тайник – вещь просто незаменимая.

Долго смотрю в треугольную дыру в полу, затем достаю из неё продолговатый полиэтиленовый свёрток.

Дорога пошла хорошая, и Катька сразу же достала из сумочки Кена и Барби и стала играть в школу.

Все эти «Кен, подойди к доске», «Барби, дай дневник» и «Кен, вымой руки» мне смертельно надоели уже через пятнадцать минут, я вынул из кармана записную книжку и сделал вид, что внимательно читаю.

– Чего это ты читаешь? – сразу же спросила Катька.

– А, так, история одна…

– Какая? – Катька бросила своих кукол и уставилась на меня. – Расскажи!

– Это такая история, – я напустил на себя задумчивости, – о ней лучше не рассказывать…

– Почему это? – спросила Катька.

– Девчонки от нее пугаются и спать не могут потом. Это история только для мальчишек. Так что лучше…

– Расскажи, расскажи, – заканючила Катька. – А если не расскажешь, то я папе расскажу, что ты математику не сам делал, а у Филиппова списывал.

– Ну, смотри, – я понизил голос. – Сама напросилась. Только никому больше не передавай, а то тебя найдут.

– Кто найдёт?

– Те, кому надо, найдут. Один парень рассказал эту историю своему брату, а на следующий день их нашли мёртвыми. Они оба задохнулись в сугробе, торчали там вниз головами.

– Знаешь, я чего-то боюсь…

– Если ты никому не расскажешь, то тебе нечего бояться. Ты ведь не расскажешь?

– Не… – Но в голосе Катьки уверенности я не услышал.

– Ну, смотри. В одной школе, в нашем городе, кстати, был новогодний карнавал. Но не простой карнавал, а тематический.

– Как это? – спросила Катька.

– Ну, это когда все в тему одеваются. Например, все одеваются древними римлянами, или космонавтами, или морскими пехотинцами. А на этот карнавал все решили нарядиться всякими чудовищами. Наступал Новый год, тридцать первое декабря, все пришли в школу, все приготовились. В семь часов вечера во всей школе собрались выключить свет, чтобы в темноте все переоделись каждый в свой костюм, а когда свет включится, все были бы уже одеты и не могли бы узнать друг друга. Так и произошло. Свет выключили, а когда через пятнадцать минут включили, народ был уже в костюмах. Вампиры, скелеты, зловещие мертвецы всякие. Но круче всех была маска оборотня. И маска, и костюм – всё как настоящее. Тут по связи объявили, что начинается праздник, и школьники рванули в спортзал. А там всё как водится – ёлка, музыка, танцы, конкурсы всякие дурацкие, красота, короче. Все наплясались, навеселились, а как пробило десять часов, так пришло время снимать маски – традиция такая. Ну, все и стали снимать костюмы. А когда сняли, оказалось, что оборотень остался в маске. Тут все засмеялись и стали требовать, чтобы он немедленно маску снял. Окружили его и давай дёргать. А костюм не снимается. Они стали сильнее дёргать. Ни в какую! Тогда подбежал физкультурник, он штангист – и как дёрнет!

Я сделал паузу.

– И что? – дрожащим голосом спросила Катька.

– И тогда оборотень зарычал и вцепился в горло учителю физкультуры. И вдруг свет погас и больше не загорался, в темноте были слышны крики и стоны…

Я замолчал.

– А потом? – спросила Катька.

– Утром насчитали восемнадцать трупов, – закончил я.

Катька молчала.

– Кать, – спросил я, – а ты знаешь, кто был тот оборотень?

– Кто? – Катька напряглась.

– Тот оборотень был… – Я начал смотреть Катьке за плечо. – Тот оборотень – это… Это… Я!!!

Я зарычал и щёлкнул зубами, Катька завопила и забарабанила по крыше кабины, чтобы её сняли из кузова. Машина остановилась, мать выглянула в окно и спросила, что происходит.

Катька немедленно на меня нажаловалась и сказала, что не собирается ехать со мной в кузове дальше. Мать забрала её в кабину. Я остался в блаженном одиночестве, расположился на мешках с вещами и стал смотреть в небо, где острой стрелкой шёл маленький ястреб.

Машина катилась, асфальт был лёгкий, свежеположенный, и уже в час дня мы въехали в Унжу. В Унже асфальта не было.

Вещей у нас было немного, всё вошло в один грузовик. Это потому, что мы переезжали ненадолго, всего на два года. Папашка у меня строитель, и его направили сюда строить то ли элеватор, то ли рефрижератор, а может, вообще какой-нибудь регенератор. Это было очень нужно ему по работе, после того как он построит тут регенератор, его должны сразу отправить в Москву на повышение. Я не был в восторге от ссылки в Унжу, но в Москву мне попасть очень хотелось. В Москве для меня полно возможностей – я ведь старый геймер, почти профессиональный. В смысле игрок в компьютерные игры. Даже в соревнованиях участвовал. А в Унже вряд ли есть компьютерный клуб, придётся с собой играть. Это скучно и тяжело. Но делать нечего. Я собрал волю в кулак, упаковал свой комп в коробку и собственноручно погрузил его в самый безопасный угол грузовика.

Впрочем, в поездке в деревню были и свои плюсы. Я узнал, что в здешней школе учится всего двадцать ребят. И это во всех классах. В моём седьмом классе всего три человека. Здорово – три человека и учитель. Такие занятия – всё равно что занятия с репетитором, только бесплатным. Большая экономия для семейного бюджета.