Страстный. Плохой. Опасный - Линетт Тиган

в тот момент… Я должна была отойти в сторону и бежать опрометью как можно дальше…

Он усмехнулся, пробежался по мне быстрым взглядом с макушки до кончиков пальцев, и подошел ко мне поближе, видимо, заинтересовавшись. Фортуна сегодня на моей стороне, не так ли?

Господин Гордеев весьма высокий, но у меня туфли на каблуке, поэтому я почти смотрела в его глаза… Ладно, не почти, каблуки меня не спасли, он оказался большим Господином во всех смыслах. Вряд ли я могу встретить такого мужчину в обычном дешевом баре, разделив стакан пива с зажаренными куриными крылышками. Они там не водятся — брезгуют низшим обществом людей.

Сдавленно выдохнула, мысленно вытерла свои слюни и уверенно посмотрела в завораживающие глаза мужчины, в которых бурлил всплеск океанских волн.

— Где расписаться? — спрашивает меня Гордеев, очаровательно улыбаясь. Я хмурюсь, сдержав свое недовольное фырканье.

Вот еще!

— Я — Соколовская Ярослава — журналист, Максим Викторович, — уверенно, глядя прямо в глаза мужчине, я стараюсь быть предельно убедительной, подавая свою руку для рукопожатия. Замечаю, как он недоверчиво сощурился, сжимая мою ладонь в рукопожатии, на некоторое мгновенье удерживая дольше, чем положено. — Журнал Мэрилин хочет взять у вас интервью. Я, как достойный представитель, хочу предложить взаимовыгодные условия нашего будущего сотрудничества.

— Вот оно как… Журналист Соколовская Ярослава, — он был удивлен и озадачен, но ему почти удалось скрыть все свои эмоции, сохраняя спокойствие и невозмутимость. Он оценивает меня своим взглядом с ног до головы еще раз, и уже намного внимательней присматриваясь.

Его рука вызывала у меня настоящее необъяснимое внутреннее напряжение, пока он не отпустил мою ладонь.

— Что же, Ярослава, вынужден вас огорчить, но время на интервью я вам предложить не в силах. Только по записи, и только в сентябре, после закрытия летнего сезона во всех сферах моей деятельности, — вежливый отказ был в его вкусе, предсказуемо.

Гордеев лишний раз усмехнулся, спрятав свои руки в карманы светлых брюк, словно показывая свое превосходство не только по статусу, но и по хозяйскому положению в этом коротком диалоге.

Мне нельзя было упустить такой ценный кадр. Коллеги будут в восторге от моей новой статьи и сыгравшего в ней роль главного героя! Босс с радостью отдал бы мне пустующее место заведующей публицистического отдела после такой работы… А почему нет? Я ежедневно готова к повышению!

— Максим Викторович, вы отказываете журналисту в коротком интервью. Неужели вы не готовы ответить на несколько простых вопросов? — податливо улыбнувшись, словно невинное дитя, я наблюдаю, как с его стороны растет недовольство из-за моей назойливости. — Вряд ли вы хотите прочитать интервью со своим участием в пару строк и моим личным мнением… А мое мнение о вас не настолько презентабельно, как у некоторых дам, сердцами которых вы владеете даже в режиме онлайн… Я придерживаюсь нейтралитета. У меня очень много предположений о вашем заграничном бизнесе от надежного информатора, — припечатала я с легкой, даже издевательской улыбкой на губах, вопросительно изогнув брови.

Он посерьезнел, уже с искрой бури во взгляде не отрывая от меня своих глаз.

— К тому же ваш отказ может подпортить репутацию недавно нашумевший случай, когда ваша собственная производственная компания материалов для строительства слила данные о некачественном продукте из-за чего было судебное разбирательство… У меня свои домыслы по этому поводу. Есть ли вам, что скрывать от журналиста? — открыла блокнот, в котором лежит небольшой диктофон, показывая включенный гаджет.

Даже публика поутихла, ожидая ответ мужчины, который пристально следил за мной внимательным и каким-то крайне разгневанным взглядом. Я уверенна, что он готов был меня растоптать на этом самом месте без какой-либо жалости и пощады. Но неожиданно Гордеев сменил свой гнев на милость, подарив мне щепотку эйфории от первой победы за борьбу остаться с ним наедине и обсудить каверзные вопросы.

— Максим Викторович, мы можем выпроводить ее с территории.

Гордеев поднял ладонь, заткнув свою охрану одним легким и, как по мне, очень возмутительным жестом. Как жест собаке не тявкать на ухо хозяину.

— Нет, Игнат, в этом нет никакого смысла. Когда женщина настаивает, ей нельзя отказывать… Девушка идет со мной, — как можно вежливее ответил мужчина, продолжая улыбаться показывая свои белоснежные ровные зубы, но это уже больше похоже на оскал… Фальшивит.

— А вы упрямая, Ярослава. Как ваше отчество? — спрашивает Господин, когда мы зашли в гостиницу. Определенно дальше я не планировала идти. Меня устроит любой тихий уголок с диванами в углу холла, вон тот, слева от регистрации.

— Ярослава Игоревна, но так как у нас неформальная обстановка, Максим Викторович, обращайтесь ко мне просто — Ярослава, — говорю я, спеша за ним на каблуках под пристальные взгляды бдительной охраны.

Как бы ногу не подвернуть с таким-то вниманием!

— Тогда меня тоже зовите просто — Максим, — кивнул он, искоса поглядев на меня… Гордеев мимолетно опускает взгляд ниже моих глаз.

Да, пялься, так ты больше мне расскажешь о своих проступках, пока будешь сосредоточен порочными бесконтрольными мыслями… Красивое же ты чудовище!

Но если бы у Игната Ростиславовича — главного редактора журнала, был такой укоряющий взгляд, как у Господина Гордеева, пришлось тогда напросто повеситься. Столько проколов, которые были у меня, нет ни у кого, и коврик у начальства изучила вплоть до каждого орнаментального штриха и ворсинки.

Я всегда могла разоблачить героев, каждого вывести на искренность, откровенность, а после сидеть долгим вечером за любимой работой — составлять статью, где я применяла все свое мастерство и немного специфическую подачу материала. Не воспринимаю скучные стандарты старомодных статей с тысячью метафор, а тонкий интеллектуальный юмор переплетающийся с профессионально-заезженными выражениями и вовсе ненавижу.

Русские — народ простой, чего, говорится, выпендриваться?

Мужчина останавливается у стойки ресепшен, и я примыкаю рядом, положив локоть на столешницу. Мой взгляд блуждает по холлу, планируя, где бы мы могли спокойно поговорить с Максимом Викторовичем. Но совсем неожиданно мое предплечье грубо хватает один из прихвостней мужчины, и оттаскивает на пару шагов назад. Сумку едва удается удержать на плече, но вот блокнот летит на пол с катастрофическим звуком.

Я шокировано борюсь сама с собой, чтобы не выдать какую-то колкость в ответ на действие телохранителей. Едва ли не подвернула ногу на своем шатком каблуке, пока пыталась выкрутиться из хватки телохранителя. Неотесанный урод!

— Вы на непозволительно близком расстоянии от Господина Гордеева, придерживайтесь дистанции, — грубо констатировал мужчина, замечая мое недоумение. Он выпустил меня из крепкой хватки только после очередного резкого рывка руки.

— Я не собираюсь убивать вашего Господина Гордеева, — процедила я, стараясь не горячиться. Телохранитель даже взглядом не повел, а я… Смотрю