Вишенка на десерт - Алеся Лис

по разговорам двух сплетниц. Но как тогда сыграть роль той, в чьем теле я живу, и где она сама?

Внезапно обдает колючим холодом, словно ледяные иглы пронзают каждую клеточку. Я ношу чужое тело. А какое оно? Какая я?

Это настолько смущает, что, несмотря на слабость, откидываю пуховое одеяло и осторожно, держась за стену, продвигаюсь к зеркалу на туалетном столике. На секунду зажмуриваюсь. Так страшно взглянуть на себя. Помню, как младшая сплетница сказала, что я жаба. А вдруг это и было условие сделки — стать безобразной. С изуродованным лицом, шрамами, язвами. Вдруг у меня отсутствует нос, или разорванная губа, нет глаза, ушей, зубов…

Сердце буквально выпрыгивает груди. Я чуть не падаю от слабости. Ноги дрожат, вздрагивают пальцы, которыми я намертво вцепилась в столешницу. Прохладный воздух заползает под широкую теплую рубашку и вызывает озноб. Это и заставляет распахнуть глаза.

Сначала открываю только один. Несмело, сквозь ресницы смотрю в зеркало. Картинка дрожит и расплывается. Однако удается разглядеть, что у меня ярко-рыжие волосы, о которых всегда мечтала — с подросткового возраста красила натуральный русый в разные оттенки оранжевого.

Такой подарок судьбы считаю хорошим знаком и толчком, чтобы открыть второй глаз. Теперь я уже смотрю обоими и ошарашено хлопаю ресницами. Никакая я не уродина, и не жаба. Это точно. Немножко напоминаю себя в прошлой жизни — невысокая, кругленькая с веснушками, бледной кожей и пышными кудрями. Разве что вешу явно больше, чем привыкла.

На Земле активный отдых не давал закрепляться лишним калориям, хотя полакомиться чем-нибудь вкусненьким любила и ни в чем себе не отказывала. В общем, стройной тростиночкой не была. А такой, крепенькой, как говорила бабушка. Но назидательно добавляла, что худая корова еще не газель.

Вивьен больше напоминает снежную бабу, тем более в широкой, как плащ-палатка, рубашке. И хоть не такая красавица, как леди Роуз, но никак не жаба. А очень милая девушка. В ту же секунду хочется взглянуть на внешность той сплетницы, которая обозвала бедняжку. Вот сомневаюсь, что она «Анжелина Джоли».

Фыркаю презрительно, делаю зарубку на память, и еще более придирчиво рассматриваю себя в зеркале. Теперь мне с этим жить. Однако после того, как обнаружила у себя на лице оба глаза, один нос, все уши и зубы, сыпь на скулах и лбу и лишние килограммы вообще не беспокоят. Поменьше сладкого, побольше активности, и все станет на круги своя.

Уже в более приподнятом настроении возвращаюсь в постель. Теперь действительно можно вздремнуть ― вдруг во сне вспомню еще что-то о сделке. К тому же слабость никуда не делась — кажется, настоящая Вивьен чем-то тяжело болела — а сон, как известно, лучший лекарь.

Но, как только закрываю глаза, дверь снова шлепает о стену.

― Леди Вивьен, скорее! — узнаю голос Чопорной Шпалы. Сажусь на кровати, хлопаю сонно глазами. Голова мгновенно начинает кружиться.

― Что случилось?

― Приехал лорд Спайк, и ваша маман требует, чтобы вы его приняли в гостиной.

― Сейчас? ― хриплю саднящим горлом. ― Но… но…

Мне хочется сказать, что я слабая и больная, очень хочу спать и едва хожу… Однако не успеваю.

— Сию же минуту! ― кивает служанка и открывает дверки гардероба.

Глава 2

Мне кажется, что по комнате порхает разноцветный безудержный вихрь. Не ожидала от Шпалы такой прыти. Через несколько минут появляется и вторая служанка. Одета она в точно такое же серое платье, чепец и передник. Она младше Шпалы, возможно даже моя ровесница, милая блондинка с наивными широко распахнутыми круглыми глазами. Довольно симпатичная, если не обращать внимание на длиннющий тонкий и немного загнутый на кончике нос. Он будто с другого лица прибежал, совсем не вяжется с кукольной внешностью блондинки.

Я подозрительно смотрю на нее. Она или не она обзывала меня жабой. Но даже когда девушка разжимает рот и что-то начинает говорить, припомнить голос не могу.

— Беги, выглади это и это, — приказывает Шпала, и Кукла, подхватив платья, бросается из комнаты. Охапка разноцветных шелковых тканей болтается в ее руках, как флаг Маврикия.

— Леди Вивьен, вы еще здесь, — грозно сводит брови, увидев, что я так и замерла в постели среди груды одеял и простыней. ― Скорее в ванную.

— Скорее будет проблематично, — хриплю.

Шпала подходит ближе, помогает подняться. Я чувствую сухое, твердое плечо под ладонью и сильную руку, обхватывающую мою талию.

― Вам нужно привести себя в порядок. Перед женихом стоит показать, что вы здоровы и полны сил.

— Не знаю, удастся ли, — искренне сомневаюсь.

― Лучше бы удалось. Леди Роуз дала четкие указания, — со странной интонацией произносит Шпала.

До ванны добираюсь с трудом. И это несмотря на помощь. На лбу выступает пот, ноги подгибаются как ватные.

― Садитесь вот здесь, ― помогает приземлиться на краешек ванны. А сама принимается наполнять ее водой.

От пара становится еще хуже. В груди начинает булькать кашель. Когда вода достигает половины лоханки, Шпала ее выключает и, сняв с меня рубашку, осторожно поддерживает, пока опускаюсь в теплую ванну.

Бульканье становится сильнее, влажный пар поднимает его из самых глубин, и я захлебываюсь невыносимым кашлем. Все тело вздрагивает, вода выплескивается на пол, в легких дерет когтями. Как при таких обстоятельствах служанка умудряется меня намыливать мочалкой и смывать пену водой, остается загадкой.

На самом деле мне где-то в глубине души стыдно, что меня купают как маленького ребенка, видят раздетой. Но понимаю, что для Вивьен это привычные вещи, поэтому молча подчиняюсь и не протестую. К тому же, вряд ли в таком состоянии я способна себя качественно вымыть. А вот когда в ванную без предупреждения залетает леди Роуз, инстинктивно прикрываю грудь руками.

Она брезгливо оглядывает меня и морщит нос.

― С этим можно что-то сделать? ― ведет указательным пальцем, когда я опять захлебываюсь кашлем. — Сара! Хоть что-нибудь!

― Это может навредить леди Вивьен, ― ровно отвечает. ― Я остановлю кашель, но залог выздоровления ― освобождение от мокрот.

— Ой, ничего с ней не случится за несколько часов. Главное, чтобы так безобразно не лаяла при женихе. Я сказала лорду Спайку, что она вполне здорова.

Сара кивает, я возмущаюсь. Кто же такая эта леди Роуз. Опекунша, злая мачеха? Кто? Но не спорю. Понимаю, что пока ничего поделать не могу. А там разберемся. Быть для этой Роуз смиренным ягненком не собираюсь.

― Теперь пойдем выбирать платье! ― командует она и выходит.

Сара подает руку, чтобы я смогла подняться.