Паломино - Даниэла Стил

– Я не знал, как сказать тебе это, Сэм, – пробормотал Джон. – Не знал… я думал…

– Плевать мне на то, что ты думал! – Она кричала на человека, которого знала и любила уже одиннадцать лет.

Они стали любовниками, когда ей было девятнадцать. Он был ее первым мужчиной, это случилось во время их учебы в Йельском университете. Джон был таким рослым, таким красивым блондином… звезда футбола, университетская знаменитость, баловень публики. Его все любили, в том числе и Сэм, она боготворила Джона с первого дня их встречи.

– А ты знаешь, что думала я, сукин сын? – закричала Саманта. – Я думала, ты мне верен, вот что! Я думала, что небезразлична тебе… А еще… – ее голос впервые дрогнул с тех пор, как Джон произнес роковые слова, – еще я думала, что ты меня любишь.

– Я тебя действительно люблю. – По щекам Джона медленно заструились слезы.

– Ах вот как? – Саманта уже плакала, не таясь; ей казалось, будто Джон вырвал сердце у нее из груди и швырнул его на пол. – Но тогда почему ты уходишь? Зачем ведешь себя как сумасшедший? Черт возьми, зачем ты сказал, когда я спросила, как у тебя дела: «У меня роман с Лиз Джонс, и я от тебя ухожу»?! – Саманта сделала несколько шагов по направлению к мужу, и в ее голосе зазвучали истерические нотки. – Ты можешь мне это объяснить? Кстати, давно ты с ней связался? Будь ты проклят, Джон Тейлор… Будь ты проклят…

Саманта не сдержалась и бросилась на Джона с кулаками, вцепилась ему в волосы, пыталась расцарапать лицо, но Джон легко справился с женой, завел ей руки за спину и повалил на пол, а потом сгреб в охапку и принялся укачивать, утешая, как ребенка.

– Мне так жалко, малыш…

– Жалко? – то ли усмехнулась, то ли всхлипнула Саманта, высвобождаясь из его объятий. – Ты меня бросаешь и при этом говоришь, что тебе «жалко»? О господи! – Саманта глубоко вздохнула и оттолкнула руки Джона. – Отпусти меня, черт побери!

Во взгляде Саманты сквозила жгучая боль, и Джон, увидев, что она немного успокоилась, не стал ее удерживать. Саманта все еще не могла отдышаться после недавней вспышки гнева, но бросаться больше на мужа не стала, а медленно подошла к темно-зеленой бархатной кушетке и села на нее. Саманта вдруг как-то съежилась и казалась совсем юной… густые светлые волосы свесились вниз, когда она уткнулась лицом в ладони… когда же Сэм наконец подняла голову, в ее глазах стояли слезы.

– Ты ее действительно любишь?

В это невозможно было поверить!

– Наверное, да, – медленно выговорил он. – Самое ужасное то, что я люблю вас обеих.

– Но почему? – Саманта глядела в пространство, почти ничего вокруг не замечая и совсем ничего не понимая. – Что мы с тобой сделали не так?

Джон сел на диван. Придется ей все-таки рассказать. Она должна знать. Зря он так долго скрывал от нее правду.

– Это началось в прошлом году, во время предвыборной кампании.

– И уже тянется столько времени? – Саманта широко раскрыла глаза, смахивая новые слезинки. – Целых десять месяцев, а я ничего не знала?

Джон кивнул, не произнося ни слова.

– Боже мой… – Саманта помолчала, потом с подозрением поглядела на мужа. – Но тогда почему ты признался сейчас? Почему тебе приспичило сказать мне об этом именно сегодня? Почему ты с ней не расстался? Не попытался сохранить семью? Ведь мы живем вместе уже восьмой год! Какого черта ты говоришь: «У меня роман, я ухожу»? Так-то ты ко всему этому относишься, да?

Она снова сорвалась на крик. Джон Тейлор ненавидел сцены, было ужасно, что приходится так поступать с Самантой, однако он понимал, что ничего не поделаешь. Ему придется уйти. У Лиз было то, чего ему так отчаянно хотелось, она обладала нужными ему качествами, именно такая женщина была ему необходима. Джон считал, что Саманта в чем-то очень похожа на него: они оба слишком открыты, порывисты и красивы. Ему нравились в Лиз рассудочность и обыкновенность, нравилось то, что у нее не такой блестящий ум, как у Саманты, нравились ее спокойствие и готовность оставаться на заднем плане, в тени, помогая ему достичь вершин славы. Лиз служила для него прекрасным фоном, и поэтому они так прекрасно сработались. Когда они выступали по телевидению в программе новостей, то Джон был бесспорной звездой, и Лиз всячески способствовала этому. Джону это нравилось. Лиз была гораздо спокойней Саманты, да, конечно, она была не такой яркой и куда менее волнующей, но… в конце концов Джон пришел к выводу, что ему именно такая женщина и нужна! Рядом с ней он не нервничал, ему не надо было с ней состязаться. Он и так чувствовал себя лидером.

А теперь все еще больше усложнилось. Лиз забеременела, и Джон знал, что это его ребенок. А ребенка ему хотелось страстно. Джон мечтал о сыне, с которым можно будет играть, которого он будет любить, научит играть в футбол… Он всегда хотел детей, а Саманта не могла ему этого дать. Врачи три года пытались определить, в чем же все-таки причина, а затем уверенно заявили, что Саманта бесплодна. У нее никогда не будет детей.

– Почему именно сейчас, Джон? – Голос Саманты вернул Джона в реальность.

Джон покачал головой.

– Какая разница? Это не имеет значения. Все равно мне пришлось бы так поступить. Я должен был тебе признаться. А подобные признания всегда бывают некстати.

– Ты и правда хочешь, чтобы все это закончилось? – Саманта вела себя настырно и прекрасно это осознавала, но была не в силах сдержаться: она чувствовала, что должна расспросить его, ведь случившееся не укладывалось у нее в голове. Почему именно сегодня, в этот изматывающе знойный день, муж, вернувшись домой с телевидения, где он выступал с ежевечерним выпуском новостей, вдруг заявил, что он уходит от нее к другой? – Может, ты больше не будешь с ней встречаться, Джон?

Он покачал головой.

– Нет, Сэм, я не могу.

– Но почему? – Голос Саманты по-детски сорвался, и к глазам снова подступили слезы. – Что в ней такого особенного? Она же обыкновенная, скучная… ты всегда говорил, что она тебе не нравится… и что тебе противно с ней работать, и… – Саманта не могла больше продолжать.

Джон смотрел на нее и почти физически ощущал ее боль, словно его самого сейчас терзали.

– Я должен уйти, Сэм.

– Почему? – Увидев, что он направляется в спальню, намереваясь собрать вещи, Саманта совсем обезумела.

– Потому что должен, вот и все. Понимаешь, мне лучше сразу уйти, не мучить тебя.

– Пожалуйста, останься… – Страх, словно грозный хищник, закрался в ее душу. – Все уладится, мы с тобой договоримся… по-честному… пожалуйста… Джон…

По лицу Саманты струились слезы, и Джон, продолжавший укладывать свои пожитки, вдруг посуровел и стал держаться отчужденно. Казалось, он торопится уйти, пока силы не покинули его.

А потом он неожиданно обрушился на Саманту.

– Да прекрати же, черт побери! Прекрати! Саманта, пожалуйста…

– Что «пожалуйста»? Пожалуйста, не плачь, хотя от тебя уходит муж, с которым ты прожила семь лет… а если вспомнить наш роман в Йельском университете, когда мы еще не были женаты, то и все одиннадцать?!. Или, пожалуйста, не заставляй меня мучиться угрызениями совести, хотя я бросаю тебя ради какой-то шлюхи? Ты это хочешь сказать, Джон? Хочешь, чтобы я пожелала тебе счастья и помогла собрать вещи? Боже, да ты всю мою жизнь разрушил! Чего тебе еще от меня надо? Понимания? Ну так ты этого не дождешься! Ты ничего не дождешься от меня, кроме слез. А если нужно, я тебя буду умолять… Да-да, умолять, слышишь?..