Дыхание бури - Ляна Лесная

— Мы с тобой не совсем чужаки, правда? — улыбнулся я.

Живописная улица встречала нас не слишком приветливо. Село затаилось, глядя на пришельцев ясными глазами чистых окон с резными наличниками, но не открылась ни одна дверь, и ни один хозяин не вышел к нам, чтобы радушно встретить заявившихся гостей.

На первый взгляд село ничем не отличалось от других сёл, в которых живут обычные ничем не приметные простые люди. Такие же избы, как и везде, такие же изгороди, небольшие, ухоженные огороды, расположенные вдоль окон, цветными пятнами горящие палисадники. Но называлось теперь это село новомодным словом — экопоселение. На входе в него располагался шлагбаум, возле которого никто не дежурил, но он, по-моему, навечно был закрыт, так как почти полностью оброс высокой травой, и заметить его можно было только с близкого расстояния, а так как проезд любого транспорта здесь был запрещён, то и дорога давно заросла травой.

Село не было большим, состояло примерно из тридцати домов, старых, но добротных, которые располагались вдоль небольшой речушки, несущей свои воды к озеру. Вокруг села насколько видит глаз, простиралась дикая дремучая тайга. Что было удивительно и на первый взгляд не бросалось в глаза — отсутствие линий электропередач, словно здесь все жили, как в глубокой древности, освещая темноту лучиной. Не наблюдалось никакой техники, ни автомобилей, словно неожиданно мы с отцом попали в иное измерение, где никто не нуждается ни в электричестве, ни в других энергоносителях. Было непривычно тихо, так тихо не бывает ни в каких других населённых пунктах, словно поселение вымерло, но присмотревшись, я заметил, что то здесь, то там промелькнёт то цветной платок женщины, работающей в огороде, то зазвенит звонкий смех ребёнка, играющего в тени яблонь.

Шли мы очень медленно, потому как отец сказал, что нельзя нарываться на неприятности.

Вот и дом, к которому мы направлялись. Добротный, ухоженный, с большим крыльцом, украшенным деревянным узором, сотканным из причудливых листьев диковинной формы, и изображением лучистого солнышка, вплетающего свои лучи в переплетения причудливого узора. Два приветливо распахнутых окна с колышущимися белыми занавесками уставили на нас свой взор, и тишина — никого, кто бы встретил сына, вернувшегося через многие годы домой.

— Александр, подожди меня здесь, — попросил отец, нажимая на щеколду калитки и снимая с плеч рюкзак. Калитка приветливо распахнулась и войдя во двор, Святослав направился к крылечку.

— Чей это дом? — поинтересовался я.

— Твоего деда, — проговорил он скупо, явно взволнованно, так как дышал тяжело не от тяжести ноши или долгой ходьбы. Поднявшись по дубовым ступеням, отец отворил дверь и вошёл внутрь. Я тоже вошёл во двор, спустил с плеч рюкзак, который уже успел порядком мне надоесть, так как прошёл с ним на плечах я немало пути. Вдруг внимание привлёк грохот внутри дома. Не успев разобраться, что это могло быть, через секунду увидел, как что-то с огромной силой вышвырнуло моего отца через распахнутую дверь, а появившийся следом крепкий старик в домотканой одежде, коренастый и седовласый, громогласно заявил:

— Проваливай, откуда пришёл!

Едва успев отскочить с траектории, по которой вылетел отец, обалдел от неожиданности развернувшихся событий, начиная понимать, что только что произошло.

Вот как встречали блудного сына!

Да, нам здесь не были рады!

— Что происходит? — ошарашено спросил отца.

— Не встревай! — бросил он, снова врываясь в дом. Встреченный ударом в грудь крепкого отцовского кулака, снова грохнулся с высоты крыльца прямо мне под ноги в дорожную пыль. Понимая, насколько дед рад возвращению сына, удивлённо наблюдал, как отец, кряхтя, поднялся, потирая место удара и отряхнувшись, в третий раз направился в избу. Закрыл за собой дверь. В этот раз его не вышвырнули, но я настороженно прислушивался к происходящему за закрытой дверью, ошеломлённый «тёплой» встречей отца и деда. Присел на верхнюю ступеньку крыльца и терпеливо ждал, посматривая по сторонам и смутно различая доносящиеся из дома голоса: гневный и низкий голос деда и более тихий, но твёрдый голос отца.

От подслушивания и созерцания отвлёк подошедший в это время к дому невысокий парнишка, гораздо моложе меня, голубоглазый и светловолосый. Видимо из экономии времени перемахнувший калитку акробатическим прыжком, мальчишка вдруг, увидев меня, будто споткнулся и застыл на месте. Вот тут я лицезрел целую гамму отрицательных эмоций: сказать, что парень был явно рассержен, ничего не сказать — на его лице появилось непреодолимое желание порвать меня на мелкие части. Но то, что произошло далее и вовсе повергло меня в шоковое состояние.

— Это ещё что за новости? — уставившись взглядом полным ненависти, прошипел парнишка:

— Ты о чём? — не понял я.

— Что здесь делает упырь? — не обращаясь ко мне напрямую, продолжил он, явно намекая, так как именно меня он сверлил холодным взглядом синих очей, которым был способен заморозить любого, стоило ему только захотеть.

— Что? — возмущённо сузив глаза, рявкнул я. — Ты кого назвал упырём?

— Оно скорее всего тупое! — ответил мальчишка и явно издеваясь, уверенный в собственной значимости и неуязвимости, продолжил ещё более презрительно: — Оно не разумеет, о чём речь! Как оно здесь оказалось? И как прошло через село и до сих пор шевелится? Оно не понимает, что здесь не рады упырю.

Не выдержав издевательства в его голосе, я поднялся с места, вперив взгляд прямо в его глаза. Я был выше него и старше, соответственно намного сильнее, поэтому не собирался с ним драться. Всё же я был здесь чужим, и не хотел начинать знакомство с жителями с плохого поступка, но парень не дал мне выбора, молниеносно подскочив ко мне и проделав несколько ударов по корпусу с такой силой, какой я от него не ожидал. Не успевая ни отступить, чтобы его кулаки пролетели мимо, ни поставить блок, я получил следующую серию ударов по рёбрам, а затем, чтобы попытаться обезвредить такого прыткого нового знакомого, сцепился с ним, повалив его на землю. И этот парнишка, который был младше и меньше меня, оказался настолько быстр и силён, что я не смог с ним совладать. Мы рыча катались в пыли, но обезвредить его не получалось, мальчишка не дал мне ни единого шанса. Жилистый, юркий, как белка, он был так же настолько силён, что у меня уже звенело в ушах от его тумаков.

— Ярослав, оставь его! — раздался громогласный голос деда, и парнишка мигом вскочил с пыльной площадки, отряхивая свою простую одежду, состоящую из льняной рубахи и коротких штанов. Чувствуя себя разбитым, я тоже поднялся, застыв там же, где только что валялся в пыли, и заметил его недовольный презрительный взгляд, скользнувший по мне.

— Отец, это твой внук Александр, — представил меня деду Святослав.

— Вот мой внук! А не отродье, что ты привёл с собой! — резко рявкнул дед, даже не удостоив меня взгляда, указывая на мальчишку, с которым я подрался. — Сын моей дочери, и на него возложены все мои надежды. Ярослав, подойди, познакомься. Этот считает себя моим блудным сыном. Дед специально поступил так, представив младшему старшего, и даже не назвав имени отца, видно хотел унизить и больнее уколоть. Паренёк подошёл к деду и встал по правую руку. Я остался на прежнем месте, униженный и раздавленный.