Прежде чем их повесят - Джо Аберкромби

— Вон, на холме, над этим сучьим туманом. Осматриваются.

Ищейка кивнул назад, в ту сторону, откуда пришел:

— Там трупы. Целая куча трупов.

— Целая куча, неужели? — переспросил Доу. Он словно сомневался, знает ли Ищейка, как выглядит куча трупов. — Ха!

— Да. Во всяком случае, их там полно. Союзники, думаю. Похоже, здесь была заварушка.

Черный Доу снова рассмеялся.

— Заварушка? Ты думаешь?

Ищейка не понял, что он имел в виду.

— Дерьмо, — проговорил он.

Они стояли на вершине холма, все пятеро. Туман расчистился, но теперь Ищейку это не радовало. Он наконец понял, о чем говорил Доу, увидел очень ясно: долина была завалена мертвецами. Трупы лежали на высоких склонах, застрявшие между скал и распластанные в кустарнике. Трупы были разбросаны на дне долины, словно высыпанные из мешка гвозди, — скорчившиеся изломанные фигурки на бурой грунтовой дороге. Трупы были свалены штабелями на берегу реки. Руки, ноги и обломки оружия торчали над последними клочьями тумана. Трупы были повсюду — нашпигованные стрелами, исполосованные мечами, раскроенные секирами. Вороны с карканьем перепрыгивали от одной трапезы к следующей, для них нынче выдался хороший денек. Давно Ищейка не бывал на настоящем поле боя после сражения, и это зрелище воскресило в нем мрачные воспоминания. Очень мрачные.

— Дерьмо, — повторил он. Других слов не нашел.

— Наверно, союзники двигались по этой дороге. — Тридуба насупил тяжелые брови. — И сдается мне, торопились. Хотели застать Бетода врасплох.

— Похоже, они не слишком тщательно разведали обстановку, — пророкотал Тул Дуру. — Похоже, Бетод поймал их в ловушку.

— Может, был туман, — сказал Ищейка. — Как сегодня.

Тридуба пожал плечами.

— Возможно. В это время года много туманов. Так или иначе, они шли по дороге, колонной, усталые после длинного дневного перехода. Бетод напал на них отсюда и вон оттуда, с хребта. Сперва обстрелял, чтобы сломать ряды, потом пустил карлов — сверху вниз, с воплями и мечами наготове. По-моему, союзники сломались быстро.

— Точно, быстро, — вставил Доу.

— Затем началась резня. Союзники рассеялись вдоль дороги, их прижали к воде, бежать было некуда. Кто-то стаскивал с себя панцирь, кто-то пытался переплыть речку прямо в доспехах. Люди сбились в кучу, лезли по головам, сверху на них сыпались стрелы… Кто-нибудь, конечно, мог вырваться и добежать до леса, но, как мы знаем, у Бетода в запасе всегда есть несколько всадников, чтобы закончить дело.

— Дерьмо, — снова произнес Ищейка.

Ему было очень тошно. Он побывал в подобной переделке на стороне проигравших, и вспоминать об этом было весьма неприятно.

— Все прошло как по маслу, — сказал Тридуба. — Надо отдать ему должное: Бетод знает свое дело лучше всех.

— Так что же, вождь, все кончено? — спросил Ищейка. — Бетод победил?

Тридуба покачал головой, спокойно и неторопливо.

— Есть еще южане, и их страшно много. В основном живут за морем. Говорят, их там столько, что и не сосчитаешь. Больше, чем деревьев на всем Севере. Может, они не сразу доберутся сюда, но они придут. Это лишь начало.

Ищейка глянул на мокрую долину, на всех этих мертвецов. Кто-то свернулся в клубок, кто-то раскинул руки, кто-то скрючился в нелепой позе. Теперь они пища для ворон, и только.

— Для них нет никакого начала.

Доу высунул свернутый трубочкой язык и сплюнул нарочито шумно.

— Загнали в угол и перерезали, словно стадо овец! Хочешь так умереть, Тридуба? А? Хочешь примкнуть к ним? Сраный Союз! Они не умеют воевать!

Тридуба кивнул.

— Значит, придется их научить.

У ворот образовалась страшная давка. Изможденные женщины с голодным блеском в глазах. Оборванные и грязные дети. Мужчины, старые и молодые, согнувшиеся под тяжелыми тюками или вцепившиеся в свои пожитки. Некоторые вели в поводу мулов, другие толкали повозки с каким-то ненужным барахлом: стульями, оловянными котлами, сельскохозяйственным инструментом. Многие не имели вообще ничего, кроме груза собственного горя. Этого добра, подумал Ищейка, тут с избытком хватит на всех.

Они загромождали дорогу собой и своим скарбом. Они наполняли воздух мольбами и угрозами. Ищейка чуял их страх, его тяжелый запах забивал ноздри и был густым, как суп. Все бежали от Бетода.

Они распихивали друг друга плечами, кто-то проталкивался вперед, кого-то выталкивали назад, то здесь, то там люди падали в грязь, и все отчаянно стремились к воротам, словно к мамкиной титьке. Однако эта толпа топталась на месте. Ищейка видел поблескивавшие над головами острия копий, слышал выкрики грубых голосов: там, впереди, были солдаты, и они не пускали людей в город.

Ищейка наклонился к Тридубе.

— Похоже, им здесь и свои не нужны, — прошептал он. — Думаешь, для нас сделают исключение, вождь?

— Без нас они не обойдутся, это факт. Поговорим с ними, а потом посмотрим. Или у тебя есть предложение получше?

— Например, вернуться домой и не связываться с этим делом, — пробормотал Ищейка сквозь зубы, но все же двинулся следом за Тридубой в гущу толпы.

Южане уставились на них, когда они начали протискиваться к воротам. Одна маленькая девочка глядела на проходившего мимо Ищейку огромными глазами, прижимая к себе какую-то ветошь. Ищейка попытался улыбнуться ей, но он так давно не имел дела ни с кем, кроме суровых людей и твердого металла, что улыбка получилась не особенно милой. Девочка вскрикнула, бросилась прочь, и она была не единственная, кто испугался. Толпа настороженно и молчаливо расступалась в стороны, хотя Ищейка и Тридуба не взяли с собой оружия.

До ворот добрались без затруднений, разве что пришлось пару раз подтолкнуть стоявших на пути, чтобы заставить их подвинуться. Теперь Ищейка видел солдат — дюжина бойцов выстроились в линию напротив ворот, одинаковые, как близнецы. Ему редко доводилось видеть такие тяжелые доспехи; отполированные до ослепительного блеска, они прикрывали стражников с головы до ног, а лица прятались за шлемами. Солдаты стояли неподвижно, как металлические колонны. Ищейка прикинул, как с ними сражаться, если придется. Ни стрела, ни даже меч их не возьмут, разве что повезет попасть в сочленение пластин…

— Скорее подойдет что-то вроде мотыги…

— Что? — прошипел Тридуба.

— Да так, ничего.

Да, у них в Союзе очень странные представления о войне. Если бы войны выигрывала та сторона, что сильнее блестит, они бы разделали Бетода под орех, подумал Ищейка. Жаль, что дело обстояло иначе.

Командир сидел между ними за маленьким столиком, заваленным обрывками бумаг, и казался самым странным из всей компании. На нем было надето что-то вроде куртки ярко-красного цвета. Странная одежда для командира, подумал Ищейка, ведь его можно запросто снять стрелой. Да и больно молод для такого дела, борода едва пробивается. Однако, несмотря на все это, выглядел командир вполне самодовольно.