Рыцарь, единорожка и пегас - Денис Матусов

общественного положения искренности Розе остаётся лишь украдкой наслаждаться дружеской заботой любимого словно бы она кошка, любимая питомица, а не создание с разумом равновеликим человеческому. И даже ради этого единорожкой придётся выбрать вместо телекинеза нечто иное, на всю жизнь оставшись зависимой от рукастых и/или имеющих дар телекинеза. Сложный выбор, что и говорить!

— Крылья Зари.

— Доченька, ты ведь шутишь? — с надеждой заглянула любимой доченьке в глаза леди Лилия, но впервые наткнулась на категорический отказ, когда речь о чём-то важном.

— Крылья Зари!

— Дочь, племянница! — воскликнули хором солнечные братья и такая сила была в их словах, что Роза заколебалась, но превозмогло самое сильное из чувств, вложенных Творцом. Имя сему чувству есть любовь!

— Крылья Зари!!! — воскликнула Роза в третий раз и крылья сравнимые красотой на всём Авалоне лишь с крыльями ангельски прекрасных пегасок стали явью. Дивные, светозарные перья украсили гармоничные, без малого совершенные крылья и близкие забыли о своём возмущении, потрясённые такой красотой. Когда же чудесные крылья распахнулись во всю ширь, то даже отец отступил было на шаг, не узнавая своей дочери в словно бы слетевшем с Небес создании. Мать же не колеблясь, кинулась к дочери и та подарила ей такое крылатое объятие, словно бы родилась пегаской.

Сама же Роза с весёлым озорством обратилась к Айвенго:

— Полетаем?

— Давай, как-нибудь в другой раз, — ответил потрясенный рыцарь.

Родные и близкие, друзья и товарищи радовались, смеялись. Брат тащил торт и даже по одному лишь внешнему виду кулинарного произведения искусства становилось ясно, что талантливый повар превзошёл сам себя. Да, все радовались, смеялись кроме пегаса Быстрокрыла, но не мерзкая зависть тому причиною, нет темных чувств в благородном сердце. Осознание своей недостойности быть женихом такой невесты, вот причина почему честный пегас бочком, украдкой, втихомолку ушёл с нового пира, словно бы незваный гость. Зайдя за соседний пригорок, став невидимым для собравшихся, Быстрокрыл взлетел и помчался так, как рекордсмен на всемирных соревнованиях. Долго летел Быстрокрыл, разрывая воздух в сверхзвуковом полёте и ветер срывал слёзы. Впрочем, только ли ветер причина слёз доселе не рыдавшего и в бытность жеребёнком жеребца?

Быстрый полёт охладил разгорячённое тело, железная самодисциплина взяла верх над хороводом мыслей шальных, но боль в сердце осталась. Ближайшие друг с подругой могли бы заметить затаённую боль, но их взгляды были обращены друг к другу, от чего Быстрокрылу делалось только больнее. «Может утопить горе в вине?» — пришла ему в голову недостойная мыслишка. Но осознал Быстрокрыл, что такое горе не утопишь, а если злоупотреблять вином, виски…, то лишь горше горе станет. Эта маленькая победа чуточку ослабила душевную боль пегаса и когда Роза с Айвенго позвали его в поход, то Быстрокрыл согласился.

— Примешь пегасий душ со мною? — обратился Быстрокрыл к Розе.

— Прости, но я не родилась крылатой, — отказалась Роза и преодолевая смущение, приготовилась было попросить Айвенго искупать её, как и раньше. Однако рыцарь взялся за заточку меча, а в такое время его лучше не беспокоить. Меч он, конечно, отложит, но Розе хотелось, чтобы он весь отдался ей, то есть отдался целиком и полностью делу её помывки. От одних лишь мыслей о ласках любимого человека крылья Розы опять непроизвольно поднялись, но человек не заметил, а сама ранее бескрылая не поняла. Тогда как Быстрокрыл рванулся в облака, понимая… Хорошо, что Роза присоединилась к нему, невольно утешая, а то вновь ей же и пришлось бы лечить его от простуды. Хотя пегасу трудно простудиться, купаясь в облаках, но Быстрокрыл залетал туда, где крылья едва удерживали тело в разрежённом воздухе даже с помощью волшебства. Да, магия полёта — это врождённый дар всех от рождения крылатых Авалона, но даже такая магия не всесильна.

Да и утешение для страдающего сердца Быстрокрыла из высотных полётов получалось всё более слабым. Быстрокрыл уже было собирался оставить любимую с другом, что невольно стал соперником, но тут появился чёрной дракон с ядовито-зелёными пятнами старости на ещё крепкой чешуе. Старый ящер вылетел из сизого облака тогда, когда не ждали. Нет, чтобы появиться тогда, когда команда патрулировала границу в полном сборе, будучи готовой к бою. Сейчас же хорошо хоть, что Быстрокрыл летел впереди и реакция тренированного воина помогла ему увернуться. Однако под ударом оказалась Роза и заметалась не зная, что применить острый рог или быстрые крылья?

Тут бы её и конец настал, но Быстрокрыл смело рванулся в опасный для пегаса ближний бой. Удар всеми четырьмя копытами в подковах из хладного железа заставил дракона просесть на несколько метров вниз не сколько от боли, сколько от удара по его магии полёта. Да, на удивление хитро зачарованные подковы выбрал обычно бесхитростный Быстрокрыл. Подковы, что не мешают летать ему самому, но прерывают при ударе полёт чёрных… не телом, а душою естественно.

— Лети, беги, мчись! — крикнул Быстрокрыл, готовясь к смертельному бою, но больше переживая о возлюбленной своей.

Дракон же разинул пасть и изрыгнул пламя, но пегас не сгорел. Крылатая единорожка поставила полусферический барьер. И тогда старый, опытный дракон улетел восвояси, не рискуя продолжать теперь уже почти равный бой.

— Почему ты не улетала? — воскликнул Быстрокрыл, раздувая ноздри от причудливой смеси чувств страха за возлюбленную и радости, что дорог ей.

— Я тебя люблю! — призналась Роза неожиданно для самой себе. Вместе ли с крыльями она приобрела любовь к крылатому другу или естественное чувство любви кобылицы к жеребцу вытеснила из её в остальном чистого сердца противоестественную стать к человеку? Об этом не знала и она сама…

Благородный рыцарь только обрадовался, узнав о любви жеребца и кобылицы. Благонравному христианину даже в голову не приходило, что кобылица любила его, как жеребца. Так, что нельзя сказать, чтобы Айвенго страдал в одиночестве после их женитьбы. Тем более, что Быстрокрыл его побратим, а Роза супруга лучшего друга и сама чудесная подруга.

Кстати с помощью Розы Айвенго и жену себе нашёл. Ею стала та самая эльфийская принцесса, что ранее была женою сластёны Блурога. Сам же толстый единорог нашёл себе в жёны единорожку столь же толстую и веселую, как и он сам. Впрочем, это уже другая история…