Боги Черной Лощины - А. Дж. Врана

– Это просто чудо, что ты оказалась поблизости, – сказал детектив Брэндон Хьюз. – Ты спасла ей жизнь, Эмилия.

– Судьбоносное стечение обстоятельств, полагаю. – Мия наслаждалась похвалой. Детектив Хьюз предложил подвезти ее домой, и девушка с радостью согласилась. Он не спросил, почему она оказалась на улице в предрассветный час, и, казалось, был вполне доволен собой, одаривая ее словами одобрения.

Мия поглощала их, словно мороженое, щедро сдобренное сиропом. Ее сердце переполнялось эмоциями, воспоминание о письме про испытательный срок постепенно меркло. Она совершила нечто удивительное, пусть даже случайно, и этого оказалось достаточно, чтобы хоть ненадолго ослабить терзающий ее необъяснимый страх.

Возможно, даже небольшая могила может оказаться достаточно глубокой, чтобы похоронить в ней неудачи.

* * *

МИЮ ПЕРЕПОЛНЯЛО ВООДУШЕВЛЕНИЕ. Она написала письмо в университет, признав ответственность за собственные промахи и умоляя администрацию дать ей второй шанс. Послание было пронизано смирением, а также изобиловало искренними извинениями и обещаниями вернуться на путь истинный. Не дожидаясь ответа, девушка начала готовиться к триумфальному возвращению.

Вскоре вышла статья об исчезновении Эль Робинсон. Едва Мия взглянула на нее, как сердце ее сжалось. В тексте не оказалось ни единого упоминания о ее заслуге. Впрочем, улучив момент, когда никто не видел, она все равно вырезала заметку из бесплатной газеты в закусочной и сохранила ее в качестве напоминания о том, как приятно сделать что-то как надо.

По мере того как дни плавно перетекали один в другой, то же самое происходило и со строчками в учебниках Мии. Неделю спустя пришла банковская выписка по ее счету с указанной суммой: 41,52. Живот девушки скрутило, обреченно вздохнув, она уронила письмо в мусорное ведро. Мия накопила в десять раз больше к последнему году учебы в средней школе.

Ее двадцать первый день рождения стремительно приближался, но поводов для празднования было мало.

Скатившись с футона, втиснутого между комодом, покрытым наклейками, и унылой серо-голубой стеной, Мия, спотыкаясь, покинула свою комнату.

Последние оранжево-красные лучи солнца исчезали за крошечным окошком, расположенным в углу у двери. Спустя несколько бессонных ночей время мчалось, как скоростной поезд. Бессонница казалась навязчивым, нежеланным гостем, который никак не поймет намека, что его присутствие становится в тягость.

Не помогало и то, что браузер Мии был забит вкладками со страницами вакансий, ответить на которые у нее не хватало смелости. Даже если она пойдет на собеседование одетая как почти взрослая двадцати-с-чем-то-летняя девушка, люди мгновенно ее разоблачат. Они поймут, кто она такая на самом деле – самозванка. Узнают, что Мия всего лишь притворяется, в действительности ей плевать на их дурацкие установки, и на этом все закончится. Капитализм окончательно одержит над ней верх, и ей не останется иного пути, кроме как примкнуть к какой-нибудь коммуне в горах, где налоговое бремя до нее не доберется.

С другой стороны, идея отправиться туда, где можно спрятаться ото всех, звучала не так уж и плохо.

Одевшись, Мия поплелась к двери. Однако, едва она коснулась ручки, краем глаза заметила, как что-то метнулось через комнату. Девушка крутанулась на месте и наткнулась взглядом лишь на пустую стену, голую как холст, не считая теней, отбрасываемых мебелью.

Просто игра воображения.

Отвернувшись от мозаики теней, она покинула свою комнатушку в подвале. В ее сознании горел образ старой игровой площадки.

Спустя столько лет прогулка до места стала машинальной. Мия знала, что уже близко, когда здания постепенно поредели, а тротуар сменился гравием. На перекрестке рядом с выцветшим зеленым указателем города и изогнутым кленом она неторопливо поднялась на холм и прошла через поле, где по выходным работал фермерский рынок.

Качели все также покрывала ржавчина, а сквозь деревянный бордюр, обрамляющий детскую площадку, проросли сорняки. Мия заметила торчащий уголок своего письма об испытательном сроке, поэтому зачерпнула пригоршню песка и для пущей уверенности присыпала его сверху.

Вскоре мир погрузился во тьму, воздух наполнили звуки цикад, как оркестр наполняет амфитеатр музыкой. Девушка взглянула в сторону леса и задержала взгляд на деревьях, неподалеку от которых она нашла Эль. Мия не впервые столкнулась с чем-то необычайным на этом месте.

Она вспомнила, как в возрасте восьми лет качалась на этих качелях, взлетая до самых небес, пока едва уловимое движение в стороне не заставило ее оторвать внимание от облаков. Вонзив ногу в песок, словно якорь, девочка оглядела край поляны. За деревьями скользнула тень.

Она затаила дыхание и прислушалась к шелесту листвы. Фигура приблизилась к свету и мгновение спустя обрела очертания животного – волка. Уши торчком, застывшая настороженная поза. Зверь со сверхъестественным вниманием наблюдал за девочкой, пока та, в свою очередь, разглядывала его. Мия так увлеклась, что совершенно позабыла все зловещие истории о волках, которые из уст в уста шепотом пересказывали местные жители. Она даже не вспомнила, что волки – опасные хищники.

Всякий раз, оживляя в памяти это воспоминание, Мия снова представляла, как встречается взглядом с волком. Она не запомнила цвет его шерсти, но глаза зверя навсегда остались в ее памяти: ясные, большие, любопытные и полные жизни. Несколько секунд спустя кто-то позвал ее по имени, звук разнесся в воздухе, вырвав Мию из оцепенения. Девочка оглянулась, и, когда повернулась обратно, волк уже исчез.

Она никому не рассказала, что видела в тот день. Да и как она могла это сделать в городе, где люди боялись мифов?

Сновидица и ее волк.

Каждый ребенок слышал эту историю тысячу раз. Словно некий обряд посвящения во взрослую жизнь, с детства им неустанно твердили, какое значение имеют легенды для истории и культуры города. Люди в Черной Лощине охотно верили в сказки. И хотя Мие нравилась идея волшебства, скрытого за фасадом обыденности, она все еще была далека от открытия чего-то по-настоящему завораживающего. В конце концов, волк не унес ее прямиком в объятия Сновидицы.

Тем не менее она продолжала возвращаться на игровую площадку, надеясь когда-нибудь снова увидеть волка. Место стало ее убежищем от всего, с чем она не хотела иметь дело. Может, со стороны это и казалось ребячеством, но Мия сокрушалась, что реальность – это не сказка, которую она могла бы переписать силой своего воображения. Реальность была подвластна времени или отнюдь не являлась прекрасной; она имела свои пределы и была полна опасностей.

Однако вечности не существовало ни в Черной Лощине, ни где-либо еще. Рано или поздно Мие придется освободиться от собственной инертности, и отъезд казался соблазнительным вариантом. Что ей было терять? Она могла бы перебраться в другой город, оставить в прошлом навязанные самой себе ожидания и начать сначала. Со временем она заработает достаточно, чтобы вернуть потраченные деньги своей семье. Все, что она оставила бы позади, – это хорошего друга и море ложных надежд.