Осенние перелеты (сборник) - Радий Петрович Погодин

вас такое невзрачное имя? Ваше имя удобно произносить, когда сердишься.

Сквернослов, драчун и бродяга, кот Василий ответил учтиво:

– Дорогая сударыня Мика, сердитесь почаще. Пожалуйста. Любовь не картошка.

Так началось падение кота Василия в глазах горбовских кошек, котов, а также некоторых собак той породы, что придирчивы лишь к чужой совести. Но правда и то, что с этой минуты коту Василию было плевать на мнение всех домашних животных с высокой горы. Что он и сделал.

Он повел Мику на самый высокий холм, с которого были видны все горбовские горки, пригорки, овраги и косогоры. Холм этот именовался Девушкиной горой. Именно с него кот Василий совершил достославный плевок.

– Мило, – сказала кошечка Мика, разглядев Горбы с этого примечательного холма. – Прелестная деревенька. Здесь можно неплохо провести отпуск.

– Изумительно можно, – пропел кот Василий.

Весь день они провели вместе. Кот познакомил кошечку с красотами Горбов и окрестностей. Показал ей старинные избы, в которых обитал, и церковь. Чувствуя себя щедрым и благородным князем, он предложил ей отдохнуть после прогулки на своем личном ложе – охапке сена, украденной из колхозной скирды неким экскурсантом, путешествующим в одиночку.

Местные коты взахлеб балабонили по этому поводу, скрывая за циническими словами мелкую зависть. Кошки бежали одна за другой к Матрене. Сообщали ей о коварстве. Матрена лежала в изумлении, похожем на обморок.

Возжелал кот Василий показать своей юной подруге, какой он мастак по части экзотики. Привел ее к экскурсантам и рыбакам-спортсменам в становище на берегу тихой заводи.

– Посидите, сударыня, здесь в теньке, под кусточком. Я вам самый лучший шашлык доставлю. К нам приезжают большие искусники в этом деле – алаверды, так сказать.

Шашлык! Это вам не сметана.

Кот Василий хотел развить мысль, что с искусниками знаком лично, с некоторыми состоит на «ты», но Мика улыбнулась ему прекрасной улыбкой.

– Спасибо. Не утруждайтесь, – сказала она и, беспечно мурлыча, вспрыгнула на сиденье близко стоящей машины «Волги». И улеглась там на заднем сиденье, грациозная и ушедшая.

Кот Василий с потрясающим душу воплем бросился было за ней, но, заработав пинок ногой, отлетел в тихую заводь.

– Ишь, – сказал ему замшевый мотоэкскурсант – хозяин машины. – С таким-то рылом… Мышей лови, чучело.

Мокрый кот – зрелище хуже некуда. А за стеклами «Волги», уже недоступная, сидела кошечка Мика и глядела вдаль голубыми, как утро, глазами.

Опалили Василия выхлопные газы. Машина ушла. Скорбь осталась в удел коту и мечтательные воспоминания. Можно было предположить, что Василий навек потеряет интерес к шашлыку и снова полюбит сметану. Но он заявил решительно:

– Что прошло, того уже не вернешь. – А пообсохнув, украл у зазевавшегося искусника полкилограмма филейной вырезки.

На следующий день он пришел к Якову Ильичу. Яков Ильич смотрел в окно на тот берег реки, на зеленый дом, откуда ветер приносил запах ватрушек, варенья и уюта.

– Где Мика? – спросил Яков Ильич.

– Наверное, в столице.

– Это еще зачем?

– Увы! Все ценности скапливаются в городах. Наверно, у нее свой путь. Не горюйте, мы оба одиноки. Но у нас есть что вспомнить.

– Оставайся у меня ночевать, – сказал Яков Ильич, закрыв окно, чтобы ветер, пропахший уютом, его не касался. И занавеску задернул.

Во сне приснилось коту Василию, что он тонет в сметане.

* * *

Напротив церкви, через речку, на высоком бугре, – самый первый в уезде общественный скотный двор. Крыши у него совсем нет, только вздыбленные куски стропил: соломенная крыша сплыла на землю вместе с дождями, вместе с весенним снегом, растворившись в воде горькой солью.

Думает Наташа: «Глупые были люди». И сердится на них, и радуется своей догадке. В самом деле, кто ж это скотный двор городит на бугре? Непривычно коровам в гору влезать – коровы не козы.

Мальчишки-пионеры, гуляя по реке на лодках, сфотографировали первый в уезде общественный скотный двор для школьного памятного альбома, и получилось чудо: рассветное море и в море корабль. Бьет из бойниц солнечный огонь – салютует новому дню.

Вокруг скотного двора канавы и ямы, заросшие серым бурьяном. Мальчишка Витя, Наташин сосед, по кличке Консервная банка, играет в этих канавах в войну. Армия у него – четыре рослых, очень злых гуся. «Господи, хоть бы собака, как у людей, а то выдумал – гуси. Безмозглые жирные птицы. Их место в гусятнице или во щах. А он, представьте себе, что вообразил – водит гусей по поселку на поводках и еще вид делает, словно это не гуси, а дикие звери. Экий Вальтер Запашный».

Как-то возле развалин скотного двора задумчиво собирала Наташа цветы. Представлялись ей в воображении теплое море, и белые скалы, и некий капитан, проплывающий мимо. Смотрит капитан в подзорную трубу прямо на нее. Наташа выпрямилась, прижала к груди полевые цветы ромашки… А вокруг пусто – ни моря, ни океана, ни капитана. Только бугры, косогоры, холмы и пригорки.

– Что за жизнь! – сказала Наташа. – Зачем мне такая земля, где нет ни моря, ни океана?

Раздался за ее спиной крик:

– Вперед! Эскадрон! Заходи! Руки вверх!

Из канав и ям, окружающих первый в уезде общественный скотный двор, с криком и хлопаньем крыльев вылезли гуси. За ними мальчишка Витя по кличке Консервная банка.

Два гуся щипнули Наташу за икры. Третий клюнул ее в колено. Четвертый схватил за мизинец, когда она замахала руками, пытаясь их отогнать.

Пятый сказал:

– Ага…

(Правда, пятого, кажется, не было.)

– Сдавайся! – закричал Витя. – Ты пленница.

– А я тебе, хулиган, уши нарву!

Хулиган Витя мерзко расхохотался.

Хулиган Витя подтянул трусики.

Хулиган Витя тут же добыл ногой из крапивы ржавую консервную банку и принялся ее поддавать. Гуси стояли вокруг Наташи и, вытянув шеи, шипели.

– Дай интересных книжечек почитать, – сказал хулиган Витя. – Отпущу из плена на волю. – Облупленный нос его сморщился, голова печально склонилась набок и прилегла на сожженное солнцем плечо.

– Не дам. Чтобы книжки давать, на это библиотека есть.

Глаза у Вити черные-черные. Если Витя заплачет, польются из глаз чернила.

Имеется в поселке Горбы библиотека – для взрослых и для детей одна. Помещается она в старинном особняке, построенном в стиле барокко. Но особняк такой маленький, а барокко такое скромное, что человеку, повидавшему дворцы всевозможных сиятельств, становится за него неловко.

«Даже барина в наших Горбах подходящего не было. Тоже вельможа!» – думает студентка Наташа.

Глава третья

Прочие сооружения

Конечно, имеется в Горбах клуб, недавно окрашенный в розовый цвет. Когда протекают в нем танцевальные вечера, трясется клуб и трещит. Искрами вылетают из окон окурки. Факелами кружатся девушки, все