Мертвый узел - Анна Шеол

Кэри допивал свой утренний кофе, а я, отказавшись от завтрака, меланхолично мордой уткнулась в стол.

– Кику, – звон чашки о блюдечко, чистый, совсем не под стать моему хозяину. – Тебе нужно поесть.

– Я не хочу, сказала же, – уныло отмахнулась от него, не удосужившись даже лица поднять.

– Может, тебе напомнить про… – начало гневной ланкмиллерской тирады было устрашающим, но я взвилась в ответ, даже не позволив ему закончить.

– Да господи, пошел ты к черту, почему ты не можешь просто отстать от меня, мне так паршиво, – злобно процедила я в столешницу, попутно демонстрируя не очень приличный жест.

В ответ послышался новый усталый вздох. Ну ударь меня уже, что ли, мне прям совсем совестно. Ланкмиллер словно уловил мои мысли, сгустил их из воздуха и переставил по-своему, заставив цепенеть от звуков своего голоса.

– Знала бы ты, как я хочу выпороть тебя сейчас. Я так устал от твоих постоянных выходок.

Я подняла на него глаза, впервые за это утро. И смысл его слов дошел до меня медленно, наложился на его образ в моей голове, на наш… род отношений. Чем бы он стал пороть? Плеткой или рукой? Нет, рукой – это отшлепать, а не выпороть. Думая о том, какие у него руки, я бы, наверное, согласилась на это и добровольно. Кожа пошла мурашками на затылке, будто ее случайно коснулся лед.

До меня вдруг наконец дошло, что я как-то непозволительно затянула со своей негодующей реакцией, в результате я просто уставилась на него, как идиотка. Надо бы как-то выкрутиться из этого мрачного тупика.

– Устал он, – фыркнула под нос, снова роняя голову.

– Поешь.

Ланкмиллер сказал свое веское решительное слово, встал из-за стола и направился к выходу из кухни. Я угрюмо сопела ему вслед какое-то время, прежде чем все-таки послушаться этих увещеваний, не глядя пихая тарелку в микроволновку.

* * *

Кажется, я проспала еще несколько часов после этого завтрака. Вернулась неверной походкой в ту спаленку наверху, завалившись на кровать, спрятала нос в ладонях и провалилась в сон. Когда проснулась, солнечный свет уже превратился из золотого в медный. Значит, дело плавно клонилось к вечеру.

Я побрела в ванную, умыться и хоть как-нибудь привести себя в порядок, хоть что-то сообразить, прежде чем он вернется. С кривой усмешкой замерла в дверях.

Еще б чуть-чуть, и поселился бы тут мой бренный дух на безвременной основе. Но сейчас уже ничто здесь не напоминало о произошедшем. Следы крови оттерли – пол сверкал первозданной чистотой, и запах моющего средства, густой и едкий, все еще ощущался в воздухе. Дверь тоже стояла целехонька. Но как он ее… Я даже задержала дыхание, когда заметила, ногтями больно впилась в дверной косяк.

Замочная скважина. Если чуть присмотреться, то вот она, в ручке с внешней стороны двери.

Ланкмиллер и не думал ее выламывать, как грозился, ведь у него был ключ. И то, что мучитель тянул так долго, – было лишь частью плана. Он хотел, чтобы я сама себе поверила. Чтобы сама призналась себе во всем и больше не занималась глупостями. Кажется, он так это называет. «Глупости». Из-за всех этих мыслей мне захотелось так сильно пнуть бортик ванной, чтобы раздался глухой и далекий гул, но я удержала себя в руках. От этой манифестации праведного гнева больно будет только мне.

К тому же – мне ведь должно быть все равно. И этому чудищу в зеркале тоже. Лохматое и с такими синячищами под глазами, будто накануне имело потасовку с ротой солдат. Ему-то уж точно все равно. И как только Ланкмиллер не ухохатывается при виде меня? Какое-то маленькое жалкое недоразумение, постоянно вызывающее проблемы.

Дверь на этаж хлопнула, выводя меня из раздумий. Попутно расчесывая волосы пятерней, я мгновенно выскользнула из ванной. Для мучителя час еще ранний, а если это какой-нибудь Генрих, то все вообще плохо. Видимо, от нервов в тот момент голова мне отказала, и вместо того, чтобы спрятаться где-нибудь по-тихому, я резким движением нажала на ручку и буквально вывалилась в коридор. И вслед за этим мы замерли, уставившись друг на друга.

Кэри и… Элен Райт, кажется?

Я узнала ее по глазам. Словно подсвеченные изнутри. Да, ее глаза были ровно такими, как он о них говорил.

– Здравствуй, – она выдохнула это в воздух удивленно, даже слегка растерянно, и я уже распереживалась, не задела ли ее дверью, пока открывала ее рывком.

Приятный и нежный голос, моментально приковывающий к себе внимание. Сразу вдруг хочется, чтобы она еще что-нибудь сказала. Кэри устремил на меня многозначительный царапающий взгляд с намеком на то, что кое-кто забыл поздороваться в свою очередь.

– Привет, – я передернула плечами, и тут только заметила нашивку на рукаве ее белоснежной, заботливо выглаженной рубашки.

Пять блестящих звезд на синем бархате.

– Эскорт?

– Точно. Эскорт, – с грустным смешком подтвердила Элен.

Черт. Он ведь мне говорил.

– Ступай в кабинет, – сдержанно велел Ланкмиллер, отпуская ее руку, – дверь за твоей спиной. Я сейчас подойду. – Послышалось негромкое «угу», а потом – звук открывающейся двери. Кэри обернулся ко мне. – Заранее предупредить не вышло, потому я делаю это сейчас. В скором времени она будет жить здесь, с нами. И если вдруг с твоей стороны хоть что-то, даже самое незначительное…

– Стоп, Ланкмиллер. Давай без этого, – я вскинула руки, вновь прерывая его на середине фразы. – Тебе не нужно меня уговаривать и запугивать. Я буду… как ты это называешь, «пупсиком».

– Хорошей девочкой, – почти деликатно поправил Кэри.

– Как тебе угодно, – хмуро буркнула я и, чуть помолчав, добавила: – С чего ты вообще взялся устраивать тут эти ритуальные приветствия со своей любовью?

– Во-первых, вам предстоит жить в одном доме, так что знакомиться бы в любом случае пришлось. А во‐вторых, – его голос вдруг сделался слаще, – ты так резко не выпрыгивай больше из спальни, и эксцессов больше не будет, – он проговорил это, чуть сощурившись, а потом вслед за Элен отправился в кабинет.

Я задумчиво уставилась ему вслед. Ну и ну. Мы уже не один день существуем бок о бок, а ты еще не понял, что царапать глазки твоим любовям – штука не для меня? Нам предстоит жить в одном доме? Только не говорите мне, что он и эту девочку собрался купить, как… вещь.

Я даже не успела исчезнуть куда-нибудь из этого злосчастного коридора, как в нем снова появились двое: чопорная дамочка преклонных лет в маленьких острых очках и один из ланкмиллерских охранников. Вместе с ними в воздух просочился тяжелый и душный запах женского парфюма, от которого голова мгновенно начала наливаться тяжестью. Секьюрити проводил даму к кабинету, услужливо приоткрыл дверь и, выполнив этот священный долг, поспешил скорее ретироваться.

Заинтересованная всей этой чертовщиной, вместо того чтобы скрыться куда подальше и не пугать своим видом гостей, я подобралась к подоконнику аккурат напротив кабинета, чтобы самую малость погреть уши об это неожиданное собрание.