Остановите Айви Покет! - Калеб Крисп

— Пошевеливайся, Эзра. Не целый же день здесь торчать! — рыкнула на него супруга, разглядывая ряд унылых домишек снаружи.

— Если у вас болит спина, я знаю отличное средство, — сказала я Эзре, когда дверь кэба открылась. — Всего-то и нужно — чашка топлёного сала, клубок шерсти, три морковки и полевая мышь.

Эзра захихикал, хотя повода к тому не было никакого. Мамаша Снэгсби закатила глаза и вытолкала его наружу. Потом обратила свой взгляд на меня.

— В двери этого дома стучится смерть, — сказала она. — Ты отлично знаешь, как себя вести. Не путайся под ногами, пока тебя не позовут. А когда позовут — делай что должна. Понятно?

Я кивнула.

Мамаша Снэгсби вышла из кэба, и я поспешила за ней.

— Слава богу, вы пришли!

Миссис Блэкхорн была женщиной незаурядной внешности — пузатая, с пухлыми щеками и дурным запахом изо рта. Но больше всего меня поразил в ней восхитительный венец из золотых локонов — они то и дело падали миссис Блэкхорн на глаза, пока она суетилась возле смертного ложа своего супруга, и ей приходилось поправлять их.

— Думаю, у нас уже каждая минута на счету, — причитала миссис Блэкхорн, тиская в руках совершенно сухой носовой платок и подгоняя нас в полутёмную спальню. — Бедный мистер Блэкхорн уже не жилец на этом свете. Доктора говорят, сердце у него окончательно сдало. Я ухаживаю за ним денно и нощно. Он говорит, я его ангел-хранитель.

— Скорее уж демон-мучитель! — прокаркал умирающий, оторвав бледную голову от подушки. — Я лежу тут, в этой грязной постели, на скомканных простынях и кормлю клопов, а ты просаживаешь мои денежки на свои дурацкие ленты и локоны!

Эзра снял с шеи портновский метр и приступил к своему мрачному делу — стал снимать мерку с мистера Блэкхорна.

— Тихо, мой милый, — сказала миссис Блэкхорн и положила мужу на лоб холодный компресс. — Это у него горячечный бред. Я буду любить его до конца моих дней, вы же понимаете, но, по-моему, нет ничего плохого в том, чтобы немного позаботиться о себе после смерти мужа. Привести в порядок мои роскошные волосы, например. — Она трепетно потрогала свои кудри, словно они были из самого настоящего золота. — Вьются-то они у меня от природы, конечно.

Я рассмеялась. Довольно-таки громко. Миссис Блэкхорн развернулась ко мне, да так резко, что, на беду, локоны за ней не поспели, и чудесные кудри оказались на месте её восхитительно круглой физиономии. Пока несчастная возвращала парик на место, мамаша Снэгсби подтащила меня к смертному одру.

— Эта юная леди сейчас прочитает стихи, которые послужат вам утешением, мистер Блэкхорн, — сказала она старику. — Мы предоставляем эту дополнительную услугу всем нашим клиентам совершенно бесплатно.

Мистер Блэкхорн отбросил с лица влажный компресс. Свеча на прикроватном столике заставила его черты заостриться. У него были запавшие щёки и жидкие седые усы. Но в глазах горел огонёк.

— Неужели я, по-вашему, мало страдал?

Миссис Блэкхорн подошла к нам и с тоской посмотрела на мужа.

— Я напишу его сестре: последним, что услышал Джордж, были прекрасные поэтические строки из уст юной девушки. Это утешит её в горе. Читай, девочка, — сказала она.

— Последним, что я услышу?! — взвился мистер Блэкхорн. — Я ещё не умер, Марта! И скажи этим чёртовым гробовщикам, чтобы убирались восвояси! Я уже много дней не чувствовал себя так хорошо, как сегодня!

— Неправда! — напористо возразила его жена. — Ты умираешь Джордж, перестань уже упираться. — Она поднесла платок к глазам и тяжело вздохнула. — Всё, чего я хочу, — это чтобы мой муж почил в мире.

Мамаша Снэгсби кивнула мне, я достала из кармана книгу, открыла её и начала:

Что за ужасные стихи, подумала я. Такие скучные, чопорные, унылые… Жуть какая-то. Поэтому дальше я стала читать так:

Миссис Блэкхорн ахнула и прижала ладонь к губам. Мистер Блэкхорн хрипло рассмеялся и захлопал в ладоши. Видя, что моё творчество нашло отклик, я вдохновенно продолжала:

— Замолчи сию минуту! — гаркнула мамаша Снэгсби и повернулась к миссис Блэкхорн: — Пожалуйста, простите нас за то, как ведёт себя эта несносная девчонка. Уж сколько раз ей говорили, чтоб не смела придумывать от себя!

— А по-моему, отличные стихи, — заявил мистер Блэкхорн.

Его супруга повалилась на кровать, вопя что-то нелестное в мой адрес. Мамаша Снэгсби кинулась её успокаивать, а Эзра тем временем отвёл меня в уголок и усадил на стул.

— Посиди тут, Айви, — сказал он, — пока мы не закончим.

Миссис Блэкхорн наконец перестала скулить и вышла из комнаты, чтобы привести себя в порядок и поправить парик. Вошла горничная с подносом. На подносе был чайник чая для Снэгсби и стакан тёплого молока для меня. Вообще-то я терпеть не могу тёплое молоко. Невероятная гадость. Но мамаша Снэгсби почему-то всякий раз, когда мы являемся к смертному одру очередного клиента обсуждать детали заказа и всё такое, прямо-таки настаивает, чтобы я выпила стакан молока.

— Как тебе не стыдно, — проворчала она, вручая мне стакан. — Ты вела себя просто непростительно. Пей молоко и держи рот на замке.

Для разнообразия я решила послушаться.

— Просыпайся!

Меня трясло. Нет, меня трясли: чья-то рука схватила меня за плечо — и ну дёргать туда-сюда.

— Просыпайся, говорю! — прошипела мамаша Снэгсби. — Проснись сию же минуту!

Я открыла глаза. Почувствовала жар в груди. Огляделась, моргая. Зевнула мощно, как слон, и основательно потянулась. Я не сразу поняла, где нахожусь. Ах да, в спальне умирающего мистера Блэкхорна. То есть уже не умирающего. Мёртвого. Его тело было полностью накрыто простынёй. Миссис Блэкхорн по-настоящему плакала у смертного ложа.

— Но я думала… Мистер Блэкхорн же говорил, что ему стало лучше, — тихо сказала я.

— Он ошибался, — ответила мамаша Снэгсби.

— Сколько я проспала?

— Да уж порядком. — Мамаша Снэгсби взяла со столика пустой стакан из-под молока. — Что-то у тебя это стало входить в привычку, юная леди. Ты что, по ночам не спишь?