А другой мне не надо - Татьяна Булатова

Сегодня произнести это вслух Аня не осмелилась.

– Че молчишь? – набычилась Жанна, остановленная подругой на полуслове. – Коляна жалко? Так ведь?

Анна кивнула в знак согласия.

– Правильно, жалей. А тебе меня не жалко?

– Ну ты же знала, на что шла, – пожала плечами Аня, и снова перед ее глазами забрезжил многострадальный образ Николая Николаевича.

– Знала, – подтвердила Жанна. – Поэтому и не развожусь с ним. Оберегаю, так сказать, наше семейное счастье изо всех сил. В том числе и на стороне, потому что все нормальные люди знают: левак укрепляет брак. Не случайно французы говорят: «Хочешь сохранить отношения с женой – заведи любовницу». В твоем случае – любовника. Советую тебе. Для здоровья необходимо. Опять же – если мужик нормальный, то и материальное удовлетворение присутствует.

– А нормальный мужик – это какой? – заинтересовалась Аня.

– Нормальный – это как твой Гольцов, только с бабками.

– Мой Гольцов не по этому делу, – обиделась за мужа Анна и попробовала посмотреть на него Жанкиными глазами. Результат ей не понравился: Гольцов выглядел соблазнительно. Стало тревожно и показалось, что Жанна знает что-то такое про Гольцова, чего не знает она сама.

– Че, напугалась? – моментально рассекретила Аню Мельникова. – Не бойся. Просто глазыньки-то открой и вокруг себя посмотри. Новый появится – старый раздражать не будет. Прибежишь домой, душик примешь, чулочки спрячешь, ночнушку наденешь – и к Толику под бочок: «Здравствуй, милый. Как дела, милый?» – кривлялась Жанна. – Вот и увидишь: ты спокойная, он спокойный. Тишь да гладь, да божья благодать. Не семья, а загляденье. В общем, Анька, как хочешь, а мужик тебе нужен. Иначе вся жизнь насмарку.

– Можно подумать, без этого нельзя, – воспротивилась полученным рекомендациям Аня, испытывая чувство досады из-за того, что никчемный на первый взгляд разговор лишил ее покоя и заставил всерьез задуматься о той стороне жизни, которая прежде ее никогда не интересовала.

– Нельзя, – вздохнула Жанна. – Иначе на людей начнешь кидаться. Как собака.

– Знаешь, Жан, – Аня очень быстро пожалела, что поделилась своими переживаниями с Мельниковой, и попыталась увести разговор в другую сторону, – я просто устала: губернатор недоволен, Толька в детство впадает, у Игорька – несчастная любовь… А я подстраиваюсь: «Вам так удобно? А так? А может, так?» Вот и срываюсь. А на самом деле – все нормально.

– Конечно, нормально, – с готовностью поддержала ее подруга. – Поэтому не бери в голову, а…

– Помолчи, пожалуйста, – Анна приложила палец к губам, и Жанка тут же повиновалась, хотя раньше пыталась сопротивляться Аниной строгости.

Вначале и, кстати, довольно долгое время Анна Викторовна Гольцова держала Мельникову на расстоянии, обращалась к ней, равно как и к Николаю Николаевичу, на «вы» и не шла дальше обмена номерами телефонов. Не найдя отклика в душе церемонной соседки, Жанна ринулась в обход и, заприметив во дворе возившегося возле машины Гольцова, тут же отправила на прогулку Николая Николаевича, нагрузив того щедрыми дарами, прибывшими из сельской местности: домашние яйца, шмат сала, пол-литра самогонки.

Растерявшийся Гольцов от подношений отказался, но спокойный и доброжелательный Николай Николаевич отмел прочь все возражения и даже донес пакет до подъезда.

– Видите ли, Анатолий, к этому, – он показал глазами на презент, – я лично никакого отношения не имею. Жанна сказала, что с вашей супругой они обо всем договорились, та ждет, а наше с вами дело маленькое: один дал – другой принял. Пусть дамы сами разбираются.

– Пусть, – промямлил Гольцов и принял пакет из рук соседа.

– Неси его обратно, – не на шутку рассердилась Аня. – Никакой договоренности у меня с ней не было. – Назойливость Жанны была неприятна: ей – на дверь, она – в окно.

– Ничего я не понесу, – наотрез отказался Толя исполнить волю жены и, насупившись, уселся за кухонный стол.

– А че там у вас? – заинтересовался четырнадцатилетний Игорь и засунул руку в пакет. – Фу-у-у… – скривился он, как только увидел испачканные куриным пометом яйца. – Это че такое?

– Не че, а что, – автоматически поправила его мать и присоединилась к изучению содержимого пакета. Обнаружив в нем пол-литровую бутылку с самогонкой, она протянула ее Гольцову и криво улыбнулась: – Похоже, это для тебя.

– И это тоже, – быстро сообразил Игорь и принюхался к запотевшему свертку: пахло соблазнительно. – Сало!

– И это, Анечка, ты заставляешь меня нести обратно? – Толя облизнулся и подмигнул сыну: – Может, ты сходишь?

– Я че, дурак? – Позиция Игоря сразу стала понятна. – Кто подарки-то отдает? Или сразу не бери, или уж… Короче, дареному коню в зубы не смотрят.

– Слышишь, Анечка, – расплылся в улыбке Гольцов. – Устами младенца глаголет истина.

– Хорош младенец, метр семьдесят три ростом, – проворчала Анна и отправилась к телефону, чтобы поблагодарить хлебосольную соседку, телефон которой отличался от ее собственного ровно на одну цифру. – Здравствуйте, Жанна, – спешно проговорила она, услышав задорный голос дарительницы. – Огромное спасибо. Сколько мы вам должны? – Ане никак не хотелось сокращать дистанцию.

– Вы че, с ума сошли? Нисколько! По-соседски, так сказать, если не хотите по-дружески. – Мельникова упорно гнула свою линию. – Сегодня – мы вам, завтра – вы нам. А самогонка, между прочим, – чисто слеза. Папочка сам гонит. Только для себя.

– Спасибо. – Гольцовой хотелось побыстрее свернуть разговор.

– Кстати, а вы как к шашлыкам относитесь? – Жанна строчила словно из пулемета, нелепо соединяя этикетное «вы» с простецкой интонацией так и не исчезнувшей в ней сельской жительницы. – Мы тут с Коляном подумали: поехали к нам в деревню?

– Куда? – В голосе Анны послышался испуг.

– Ну на дачу, в Дмитровку.

При упоминании о Дмитровке стало немного легче. Это был знаменитый коттеджный поселок, большую половину которого «оккупировала» Москва, а остальная часть молниеносно оказалась раскуплена крупными представителями администрации: директорами заводов, владельцами крупных предприятий. «Элитка», – с гордостью говорила о Дмитровке Жанна. Туда, в загородный дом, как правило, приглашались не только друзья, но и «нужные» люди, которых Жанна стремилась всеми правдами и неправдами превратить сначала в хороших товарищей, а потом в не менее хороших и старательных слуг.

Получив приглашение, Гольцова смутилась: сначала этот безумный пакет с деревенскими продуктами, теперь – шашлыки. Отказываться категорически, прямо в лоб, не поворачивался язык. Но и соглашаться было страшновато, ибо в Жанне она сразу разглядела человека, который, назначив себя в друзья, явится к тебе в дом, примет душ и объявит, что теперь он будет здесь жить.

– Я должна посоветоваться с Толей, – нашлась Аня и пообещала перезвонить.