Наваждение, или Мой чужой мужчина - Адалин Черно

— Не нужно приезжать, — настойчиво говорю я. — Завтра увидимся.

Мы разговариваем еще несколько минут. Оля называет Диму козлом и уродом, недостойным меня, а я продолжаю плакать и думать, что делать дальше. Около двенадцати я вдруг понимаю, что хочу избавиться от вещей Димы, но в последний момент принимаю решение выйти и посмотреть на салюты.

Накидываю пальто, хватаю со стола пару мандаринов и беру в руки недопитую бутылку мартини. Спускаюсь на первый этаж и замечаю мужчину, сидящего на ступеньках.

— С Новым годом, — поздравляю его и выхожу на улицу.

Несколько человек из нашего дома запускают салюты, а я одиноко стою в стороне с дольками мандаринов и алкоголем. Едва ли мне есть дело до того, что обо мне подумают. К счастью, никто ничего не спрашивает. Мы обмениваемся поздравлениями, улыбаемся друг другу, и я остаюсь одна. Когда замерзаю, решаю вернуться внутрь и снова натыкаюсь на того же мужчину.

Бомж, что ли? Это первое, что приходит в голову. И только потом я обращаю внимание на дорогие часы, явно подобранные со знанием, кожаные ботинки, идеально сочитающиеся с черными джинсами и пуховик. Он, правда, выбивается из общего стиля, но в том, что передо мной точно не бомж, я уверяюсь.

И удивляюсь тому, что делает явно не бедный человек в нашем подъезде. У нас, конечно, не притон, но и Ролексы никто не носит.

— Плохой день? — я сажусь рядом с ним и протягиваю пару долек мандарина.

Мужчина растерянно смотрит сначала на мою руку с фруктом, а после и на меня. Рассматриваю мужчину настолько, насколько позволяет освещение подъезда. Он привлекательный: с красивыми карими глазами, изогнутыми бровями, высоким лбом, небольшим носом, пухлыми губами, растянутыми сейчас в едва заметной улыбке, и широким квадратным подбородком.

Красив, ухожен, стильный.

Запоздало замечаю на виске с противоположной стороны кровоподтек и когда, наконец, обращаю на него внимание, охаю и выдаю:

— У вас кровь.

Мужчина касается виска и растерянно кивает, а я осознаю, что безумно хочу услышать его голос. Почему-то я уверена, что мужчины с такой внешностью и говорят волшебно, завораживающе.

— Простите, я… сегодня новогодняя ночь? — хриплым и до безумия сесуальным голосом спрашивает он, хотя я уверена, что секс — последнее, о чем он думает в этот момент.

Я настолько торможу, вслушиваясь в вибрации его голоса, что даже не сразу понимаю странность вопроса, а когда, наконец, ко мне доходит, растерянно интересуюсь:

— Вы не празднуете Новый год?

Иных объяснений, почему взрослый мужчина не знает, что сегодня новогодняя ночь у меня нет. Я глупо улыбаюсь и жду ответа, но его, кажется, не последует, потому что мужчина отворачивается и склоняет голову на руки. Я все еще сижу с зажатыми в руке дольками мандарина и принимаю единственное верное в этот момент решение — тихо поднимаюсь и стараюсь так же бесшумно уйти.

Я успеваю пройти несколько ступенек, когда меня удерживает сильная мужская рука. Я поворачиваюсь и хочу закричать, но мне не дают. Мужчина накрывает мой рот шероховатой ладонью и прижимает меня к стене. Страх липким слоем прокатывается по внутренностям, и все, о чем я могу думать — мне никто не поможет.

Незнакомец

— Не бойтесь, пожалуйста, — стараюсь как можно спокойнее говорить, чтобы не напугать очаровательную девушку, так удачно подсевшую ко мне. — Мне нужна ваша помощь, — морщусь от сильнейшей вспышки боли, накрывающей виски и с трудом продолжаю: — Я потерял память и при мне нет никаких документов. Я не знаю, какая именно помощь мне нужна и мне не к кому обратиться.

По ее расширенным от ужаса глазам и дико бьющемуся сердцу, которое я ощущаю грудью, понимаю, что задумка не напугать ее не удалась. Чертыхаюсь, осознавая, что мои манеры, если они когда-то и были, радостно свалили вместе с памятью.

— Простите меня, пожалуйста. Я вас отпущу, только не кричите, — легонько убираю руку с ее талии, немного отодвигаюсь и вижу, что девушка о чем-то сосредоточенно думает. — Умоляю вас, не кричите, мне правда жутко нужна помощь, чтобы что-то вспомнить. Может, вы знаете меня? Я живу в этом доме?

Убираю, наконец, руку из ее рта и таки жду крика, потому что понимаю — женщина.

Странно, я знаю столько вещей, но не могу вспомнить ни имени, ни сколько мне лет, ни даже внешности. С последним кое-как разобрался, уловив отражение в полированной двери, но в целом, даже не знаю, какого цвета у меня глаза. Судя по тому, что девушка присела ко мне, я не страшный и не произвожу впечатления какого-то маньяка. Да и сейчас она не кричит, а тупо смотрит на меня и хмурится. Причудливо сводит брови на переносице, так что создается ощущение одной непрерывной внутренней борьбы.

— Вы потеряли память? — растерянно спрашивает.

Бинго!

Я хочу закатить глаза от очевидности, потому что высказал ей свою проблему минуту назад, а она ведет себя так, будто ничего не произошло и все это время она не слышала, что я говорил. Женщины, я уже говорил.

— Я ни разу не видела вас здесь, — растерянно произносит она.

— Я не помню своего имени, возраста, не знаю, как выгляжу и кем работаю. При мне только пару тысяч наличных. Даже телефона нет. О документах вообще молчу.

Для достоверности достаю из кармана купюры и показываю девушке. Определенно, я не знаю, как правильно себя вести с ней. Не имею понятия, о чем она думает и сможет ли мне помочь, но если я по крайней мере не попытаюсь.

— Я надеялся, что живу где-то здесь и просто неудачно приложился головой, но раз вы говорите, что не видели меня, даже не знаю, — едва не развожу руками от обреченности. Скорее всего, меня здесь никто не знает, включая и незнакомку.

— А вы не помните, что с вами произошло? — искренне спрашивает женщина, и я мотаю головой.

Спасибо тебе, господи, хотя бы за то, что она не истеричка, а с логическими цепочками не все умеют работать.

— Помню какие-то элементарные вещи: как одеваться, ходить, разговаривать, читать. Не помню событий из своей жизни, имена родителей и родственников, жены, по всей видимости, нет, — демонстрирую девушке руку без кольца и следа от него на пальце.

— Вам нужно в больницу. Давайте я вызову скорую, — она копошится в кармане, видимо, ища телефон, но разочарованно вздыхает и хлопает руками по бедрам. — Я оставила мобильный в квартире. Подниметесь со мной на третий этаж? Я вызову скорую.

— Хорошо, — киваю и иду за девушкой, решая не спрашивать, почему мы поднимаемся на третий этаж пешком, а не едем на лифте.

Она идет впереди, слегка пошатываясь и придерживаясь свободной рукой за перила лестницы. Видимо, початая бутылка мартини далеко не первая, или же сама прекрасная нимфа не приверженка алкоголя, потому что разнесло ее действительно знатно.