Дом - Матс Страндберг

понимает, что Юэль не шутит, даже если его слова кажутся абсолютно безумными.

– Но… но нам же здесь хорошо?

– Там тебе тоже будет очень хорошо. Вот увидишь. Я привел в порядок твою новую квартиру, ты будешь… – Понятия не имею, о чем ты, но давай-ка прекращай. Что, по-твоему, скажет твой отец? Он придет домой, а я переехала…

Только этого не хватало. Только не сегодня. Юэль молчит, и мама волочит ноги на кухню. Открывается кран с водой. Что-то опрокидывается на пол и разбивается. Юэль вздыхает.

«Сосны»

Пансионат для пожилых «Сосны» находится в Скредсбю, городке на западном побережье, где туристы, летом направляющиеся в Марстранд1, останавливаются редко.

Одноэтажное кирпичное здание построили в отдалении от жилых домов, за футбольным полем, у подножия покрытого лесом холма. Это четырехугольное, компактное здание. Лишенное ненужных деталей красоты ради. К дверям ведет широкая лестница с пандусами по обеим сторонам. Если подойти к ним в дневное время, двери откроются автоматически. Ламинат в вестибюле зеленый, пестрый, чтобы пятна и следы были заметны как можно меньше.

Пансионат небольшой. Лишь четыре коридора, образующие рамку вокруг атриума, который называется залом. Среди общих пространств есть небольшие комнаты отдыха для жильцов. На новых обоях – старомодный рисунок. На мягкой мебели – ламинированные подушки для сидения.

Ламинат в коридорах блестит так, что в нем отражаются люминесцентные лампы. Вдоль стен закреплены поручни, а сами стены покрашены в пастельный зеленый оттенок, который должен оказывать успокаивающее действие, но придает коже болезненный оттенок. В каждом коридоре свое отделение на восемь квартир. Квартиры маленькие и обставлены почти одинаково, вариантов немного. Внутри есть ванная, но нет кухни. Никаких плиток, которые можно забыть выключить. Окна не открываются широко. Дверь запирается изнутри, но у персонала есть ключи, так что они всегда могут войти. В отделениях Б и В, окна которых выходят на лес, в квартирах есть балконы. Они забраны мелкой проволочной сеткой, чтобы выбраться этим путем было невозможно. На случай, если вы встаете по ночам или вдруг упали с кровати, существуют датчики движения и защитные бортики, которые не дадут этому случиться снова.

Новые владельцы заставляют персонал называть вас, проживающих здесь, клиентами, несмотря на то что решение переехать сюда чаще всего принимаете не вы. В семидесятые годы, когда пансионат строился, въезжающие были моложе и здоровее. Чтобы получить место в «Соснах» теперь, надо чувствовать себя гораздо хуже. Говорят, это все ради вас, лучше как можно дольше оставаться дома. Когда ваши родственники получают предложение о месте в «Соснах», им дается не больше недели, чтобы согласиться или отказаться. Все должно происходить быстро, чтобы пансионат не терял деньги на пустых квартирах. За вами в очереди всегда еще много народа.

Последней в «Соснах» умерла Бритт-Мари из квартиры Г6. Она перестала есть и пить. Все чаще и все дольше спала. Медленно угасала. Так часто бывает с пожилыми, страдающими депрессией. В их свидетельствах о смерти в качестве причины указывают анорексию.

В «Соснах» смерть присутствует постоянно. Это место – последняя остановка. Здесь редко предпринимаются меры по поддержанию жизни – об этом все знают, но никто не говорит.

В квартире Г6 ждет новый комплект мебели. Небольшой обеденный стол со стульями, комод, кресло. Фотографии на стенах. Новый дом в пансионате. Кровать – единственный предмет мебели, принадлежащий «Соснам». После смерти Бритт-Мари ее продезинфицировали и заправили чистыми простынями.

В комнате для персонала в отделении Г сидит Юханна и листает в телефоне ленту соцсетей. Невидящим взглядом смотрит в экран. Не находит ничего нового. В такую рань в доме ничего не происходит. Иногда Юанна поглядывает через стекло в общий зал, куда через окно в крыше льется солнечный свет. Скоро можно будет отсюда уйти. Она жалеет, что устроилась на эту работу на лето, ненавидит ночные смены, терпеть не может, когда Петрус из Г2 или Дагмар из Г8 просыпаются и за ними надо ухаживать. Но хуже всего страх, что кто-то из стариков умрет, а она окажется в отделении одна.

В коридоре открывается дверь, и Юханна вздрагивает. Встает. Выглядывает из комнаты для персонала. Наконец-то! Это Нина, которая должна ее сменить. Как всегда, пришла раньше времени. Нина, которая часто остается на работе дольше, чем нужно, всегда берет дополнительные смены, печет булочки со стариками, когда ей больше нечем заняться. Нина, которая никогда не рассказывает о своей жизни за стенами «Сосен». У нее вообще есть какая-нибудь жизнь? Сложно даже представить ее в обычной одежде, без голубой рабочей блузы и мешковатых брюк. «Не удивлюсь, если Нина моется калийным мылом», – думает Юханна. Аккуратная и чистая. Коротко подстриженные ногти и короткая стрижка. Она ничем не пахнет. «Как дела?» – спрашивает Нина, и Юханна пожимает плечами, отвечает: «Ничего особенного», – протягивает папку, в которой написала отчеты за ночь. «Ну, я пошла», – говорит она.

Нина смотрит Юханне вслед, над ее спиной покачивается от ходьбы конский хвост. Потом включает кофеварку в комнате для персонала. Протирает столешницу и обеденный стол.

Сукди, которая будет работать вместе с Ниной этим утром, на лестнице встречается со своим мужем Файзалом. Она только что переоделась в униформу в раздевалке, расположенной в подвале. Он только что отработал ночную смену в отделении Б. Файзал устал и раздражен. Их старшая дочь сидит с младшими братьями и сестрами до прихода кого-то из родителей, и он хочет уйти домой как можно скорее. Сукди быстро целует его в щеку и идет в отделение Г. Отказывается от кофе, который предлагает Нина. Они вместе читают отчеты, пока Нина допивает свою чашку. И приступают к работе.

Обходят квартиры в отделении Г, одну за одной. Осторожно трогают лбы стариков. Меняют подгузники. Моют дряхлые тела махровыми салфетками, с мылом и теплой водой. Смазывают мазью. Раздают лекарства, перорально, ректально и вагинально. Успокоительные и слабительные. Болеутоляющие и кроверазжижающие. Помогают старикам одеться, вставить зубные протезы. Причесывают их.

Когда они заходят в Г1, Виборг стонет во сне. Она крепко обнимает свою кошку, мягкую игрушку с подогревом под шерстью из полиэстера. Не узнает ни Сукди, ни Нину. «Почему мама меня не будит? – спрашивает она, встревоженно глядя на Сукди. – Она купила тебя в Африке?» Пока с Виборг снимают подгузник, она не спускает с Сукди глаз. Ее стул угольно-черный оттого, что она принимает железо. Ее тщательно моют, надевают чистый подгузник и эластичные сетчатые трусы, которые в «Соснах» носят все старики. «Где мама? – спрашивает Виборг. –