Говорящий-с-воронами - Джейкоб Грей

Блеснуло лезвие – главарь вынул из кармана нож.

– В таком случае мы заберем твои грязные пальцы.

Он сделал резкий выпад. Кар схватился за край бака и запрыгнул на него.

– А он проворен, не правда ли? – сказал мальчик. – Взять его.

Остальные трое окружили мусорный контейнер. Один ударил Кара по щиколотке. Другой начал трясти бак. Кар наклонялся, чтобы сохранить равновесие. Те четверо смеялись.

Кар заметил водосточную трубу в десяти футах[1] слева от него и прыгнул. Но как только его пальцы ухватились за металл, труба отошла от стены, подняв облако кирпичной пыли. Он упал на асфальт, воздух со свистом вырывался из легких. Над ним нависли четыре ухмыляющихся лица.

– Держите его! – сказал главарь.

– Пожалуйста… нет… – Кар боролся, но мальчики сели ему на ноги и скрутили руки. Он лежал распластанный на земле, когда главарь нагнулся к нему.

– Которую, парни? – Он по очереди указывал кончиком ножа на руки Кара. – Левую или правую?

Кар не видел своих воронов. Страх пульсировал в его в жилах.

Мальчик присел, поставив колено на грудь Кару.

– Эники, беники, ели вареники…

Кончик ножа плясал над ним.

– Берегись, Кар! – крикнул Хмур.

Мальчики посмотрели вверх, услышав пронзительный крик воронов. А затем появившаяся откуда-то сверху рука схватила нападавшего за воротник. Мальчик взвизгнул, когда его отшвырнули от Кара.

Послышались звуки борьбы, хруст – и нож со стуком упал на землю.

– Откуда он взялся? – проговорил Визг.

Кар сел. Высокий худой человек держал за шею мальчика с кольцами в губе. Каштановые жесткие волосы торчали из-под полей его грязной шляпы. Одет он был в грязные лохмотья, пояс из потертого синего шнура был завязан на талии поверх старого коричневого плаща. Клочковатая борода неровными пучками росла у него на щеках и подбородке. Кар подумал, что ему за двадцать и что он бездомный.

– Оставьте его в покое, – сказал человек скрипучим голосом. В полутьме его рот казался черной дырой.

– Тебе-то какое дело? – спросил мальчик, державший левую руку Кара.

Человек отшвырнул главаря на мусорный бак.

– Да он сумасшедший! – сказал тот, который держал ноги Кара. – Идем отсюда.

Мальчик с кольцами в губе поднял нож и замахнулся на бездомного.

– Радуйся, что ты такой грязный, – ощерился он. – Не хочу пачкать свой нож. Идемте, парни.

Четверка нападавших повернулась и ретировалась из аллеи.

Кар медленно поднялся на ноги, дышать было тяжело. Посмотрев вверх, он увидел, что его вороны уселись все вместе на перила лестницы и молча наблюдают.

Когда банда завернула за угол, из темноты вынырнула маленькая фигурка и встала рядом с незнакомцем. На вид это был мальчик лет семи-восьми. Бледное вытянутое лицо, светло-каштановые волосы торчат дыбом.

– Да, и не вздумайте возвращаться! – крикнул он, грозя кулаком.

Кар метнулся к картошке, разбросанной по земле, и начал собирать ее обратно в коробку. Не стоит выбрасывать хорошую еду. Все это время он чувствовал на себе взгляды спасителя и мальчика.

Закончив, Кар засунул коробку в глубокий карман пальто и побежал к пожарной лестнице.

– Постой, – проговорил человек. – Кто ты?

По-прежнему глядя в землю, Кар обернулся к нему:

– Я никто.

Человек хмыкнул:

– Правда? Ну и где твои родители, Никто?

Кар покачал головой. Он не знал, что ответить.

– Тебе нужно быть осторожнее, – проговорил человек.

– Я могу сам о себе позаботиться.

– Нам так не кажется, – сказал мальчик, задрав подбородок.

Кар слышал, как наверху когти воронов скрипят по перилам. Человек перевел на них взгляд, его глаза сощурились. На губах появилась призрачная улыбка.

– Твои друзья? – спросил он.

– Пора идти домой, – сказал Хмур.

Не оглядываясь, Кар направился к стальной лестнице. Он взбирался быстро, одна рука, потом другая, его ловкие ноги ступали почти бесшумно. Добравшись до крыши, он в последний раз обернулся и увидел, что человек смотрит на него, а мальчик копается в мусорном баке.

– Грядет что-то плохое, – проговорил человек. – Что-то по-настоящему плохое. Ты попадешь в беду, спроси у голубей.

У голубей? Он говорит только с воронами.

– Голуби! – фыркнул Визг, будто подслушав мысли Кара. – Он бы еще у крыши этого дома спросил.

– Крыша-то у него наверняка поехала, – сказал Хмур. – Таких людей много.

Кар забрался наверх и рысью пустился прочь. Но пока он бежал, он не мог выбросить из головы прощальные слова незнакомца. Тот не выглядел сумасшедшим. Свирепое лицо, ясные глаза. Не похож на старых пьянчужек, что шатаются по улицам или торчат у дверей, выпрашивая деньги.

Более того, он помог Кару. Он рисковал собой без всякой на то причины.

Вороны Кара летели над ним и петляли вокруг зданий по дороге к своему тихому гнезду. Домой.

Сердце Кара забилось медленнее, когда ночь приняла его в свои темные объятия.

Все тот же сон. Такой же, как всегда.

Он вновь в своем старом доме. Кровать такая мягкая, что ему кажется, будто он лежит на облаке. Ему тепло, хочется перевернуться, натянуть пуховое одеяло на самый подбородок и снова уснуть. Но ему никогда не удается. Потому что это не просто сон. Это воспоминание.

Быстрые шаги по лестнице за дверью. Они идут за ним.

Он спускает ноги на пол, пальцы утопают в толстом ковре. В спальне темно, он едва может различить свои игрушки, выстроившиеся в ряд на комоде, и полку, заставленную книжками с картинками.

Луч света проникает под дверь, и он слышит голоса родителей, встревоженные и приглушенные.

Дверная ручка поворачивается, они входят. На маме черное платье, ее щеки серебрятся от слез. Отец в коричневых вельветовых брюках и рубашке с расстегнутым воротом. По его лбу катится пот.

– Пожалуйста, нет… – говорит Кар.

Мама берет его руки в свои, ее ладони холодные и липкие, она тащит его к окну.

Кар пытается сопротивляться, но во сне он совсем маленький, она намного сильнее его.

– Не упрямься, – говорит она. – Пожалуйста. Так будет лучше. Я обещаю.