Влюбиться в жертву - Татьяна Алюшина

Ей позвонила на работу Ритка.

– Тина! Мне срочно нужно твое черное платье!

– Здравствуй, Рита, я тоже рада тебя слышать, и у меня все в порядке!

– Тинка, не вредничай! У меня обалденный клиент, и он пригласил меня в шикарный кабак!

– В шикарных кабаках флиртуют, а не говорят о делах. Ты вообще-то в курсе? – усмехнулась Тина.

– Я бы хотела совместить, если получится. Для этого мне и нужно твое платье!

– Заезжай вечером и возьми.

– Мне надо сейчас! У нас намечена встреча в пять. Понимаешь – в пять: очень по-деловому. Я сейчас лежу в ванной и буду приводить себя в порядок. Тиночка, пожалуйста, съезди за платьем и привези мне. Очень тебя прошу! Может, это судьба!

– Боже, спаси нас от этого! Обычно все, что «может, судьба», ты посылаешь через неделю-другую очень далеко, придав ускорение словами!

– Это ты у нас порядочная жена, а мы, одинокие девушки, ищем своего принца методом научного тыка, не ожидая милостей от природы!

– Ладно, ты там не утонешь, в ванной?

– «Ладно» – это значит, что съездишь, или призыв заткнуться? – осторожно уточнила Ритка.

– Съезжу, а то, не дай бог, разрушу счастье подруги!

– Я тебя люблю! Жду!

Войдя в прихожую своей квартиры, Тина увидела туфли мужа и его портфель и удивилась – странно, он никогда не приезжал домой днем. Может, что-то случилось?

Она собралась позвать его, даже вздохнула поглубже, когда вдруг услышала доносящиеся из спальни непонятные звуки. И уже подходя к двери, обо всем догадалась, но какая-то сила – скорее всего, желание убедиться окончательно, не дав себе трусливой возможности подумать, что не так все поняла, – заставила ее войти в комнату!

На кровати происходил апогей «большой и чистой любви» в исполнении Тининого мужа и ее же ближайшей подруги Людмилы.

Он скакал на ней, рвался к финалу, громко выкрикивая матерные слова. И в этот момент Тина столкнулась взглядом с Людмилой, лежащей под ним. И ее взгляд, за секунду, из откровенно чувственного, отрешенного стал испуганным.

Тина медленно вышла, осторожно притворив за собой дверь.

Прошла в кухню, заварила себе кофе, села за стол с чашкой в руке, закурила и уставилась в окно невидящим взглядом, пытаясь разобраться в хаосе своих мыслей.

Девушка испытывала целый букет чувств – непонимание и жгучую обиду на Людку, какую-то брезгливость от самой этой нелепой ситуации, но все это было второстепенным. Главным и самым сильным чувством оказалось огромное облегчение, ощущение, что некая невероятная тяжесть, давившая на нее много лет, вдруг свалилась с плеч, освободив от непомерного груза! Это поражало и немного пугало.

«Я потом с этим разберусь! Сяду, подумаю и все пойму, а сейчас мне надо выдержать разговор! Просто потерпеть немного и пережить его!» – твердо, почти по слогам отдала она себе приказание.

Тина услышала звук закрывающейся входной двери – ушла Людмила. На кухню вышел Алексей, босиком, в брюках и расстегнутой рубашке, вперед своим солидным брюшком.

– Свари мне тоже кофе, – попросил он.

Тина молча показала ему рукой на плиту – жест, означающий «вари сам!».

– Ты же знаешь, я не люблю варить кофе, – раздраженно сказал он, достал из холодильника бутылку минеральной воды и налил себе в стакан.

Выпил залпом воду, поставил стакан на столешницу и выдвинул обвинение.

– Ты сама в этом виновата! – начал наступление Алексей. – Ты уже несколько месяцев со мной не спишь! В конце концов, я нормальный мужик, мне секс нужен регулярный, а не тогда, когда твое величество соизволит!

– Я не знала, что ты любишь материться в процессе! – еле сдерживая подступивший неожиданно предательски рвущийся смех, сказала Тина.

– Да, люблю!!! – закричал он. – Меня это заводит! Но с тобой это невозможно!! Ты же вся такая, прямо княгиня гребаная! С тобой рядом чихнуть страшно: вдруг ты не так поймешь!!

– Леша, ты не нервничай сильно-то, – очень спокойно сказала Тина. – Ты пойди, собери необходимые вещи на первое время. Я потом остальное упакую.

– Я не собираюсь от тебя уходить! Подумаешь, трахнулся мужик! Ну и что?! Если ты мне не даешь, это еще не повод для развода! Ты сама виновата!! – еще раз упрекнул он истеричным фальцетом.

– Хорошо. Я во всем виновата, – согласилась Тина, даже головой кивнула в подтверждение и закончила: – Но жить с тобой я больше не хочу. Пожалуйста, собери вещи и уходи!

– Дура! Идиотка! Вот так взять и все разрушить!! На что ты жить собираешься?! На свою зарплату?! – орал возмущенно Алексей.

– Леш, – ровным тоном вразумляла его она, – все время, что мы с тобой живем вместе, я живу на свою зарплату. У тебя деньги брала редко и только на продукты. Не думаю, что с твоим уходом стану жить хуже или бедней.

– Я вложил в эту квартиру бешеные бабки! Это мой дом! – нервничал он все сильней.

– Леш, – все так же спокойно говорила Тина, – это не твой дом, это квартира моих родителей. И перестань хоть раз в жизни считать деньги!

– Ты еще припомни, что первое время ты нас кормила!! – Лешка не мог остановиться, ему было просто необходимо ее во всем обвинить.

– Мы с тобой прожили пять лет, из них три года на мою зарплату, – уставшим тоном напомнила она. – Это не просто первые годы – это три из пяти! Я очень тебя прошу, будь ты мужчиной хоть раз – уйди, и все!

– Хорошо! Я уйду сейчас, но мы еще вернемся к этому разговору, когда ты немного остынешь! – сказал он и вышел из кухни.

Он ходил по квартире, собирался, а Тина прислушивалась к звукам его сборов – спальня, ванная, гостиная, снова спальная комната, кабинет. И ей все казалось, что он передвигается совсем медленно, и она умоляла его про себя:

«Ну уходи ты уже скорее! Давай, вали, сколько можно-то! Мне надо побыть одной!»

Наконец, собранный – с дорожной сумкой и портфелем в руке, одетый в костюм, он зашел в кухню.

– Я ухожу. Позвоню через пару дней, и мы поговорим спокойно, – деловым тоном сделал заявление Алексей.

– Оставь ключи, – попросила Тина.

– Они мне нужны, мало ли что мне понадобится! – возмутился бывший теперь уже гражданский муж. – Не дури!

– Оставь ключи! – очень жестко и холодно потребовала Тина. – Если тебе что-то понадобится, позвонишь, я тебе отдам!

– Ненормальная! – прикрикнул Лешка.

Но все-таки достал из кармана связку, снял с брелока два ключа от квартиры и швырнул на стол. Ключи пролетели по крышке столешницы, стукнулись о чашку и упали на пол к ногам Тины. Она не стала наклоняться и поднимать их.

С огромным облегчением Тина закрыла за Алексеем дверь и вернулась на кухню. Налила себе воды из бутылки, которую он оставил на столе, собралась выпить, но вдруг, совершенно неожиданно, перед мысленным взором девушки четко, во всех деталях, встала картинка, которую она увидела в спальне. И это показалось ей настолько комичным, что Тина засмеялась. Сначала легко, но смех тут же перешел в гомерический неудержимый хохот, отнимающий все силы. Она хохотала так, что у нее подкосились ноги, и девушка бессильно опустилась на пол. Отсмеявшись и немного успокоившись, она выпила воды, стакан с которой так и держала в руке, немного расплескав на себя.