Земная жена на экспорт - Ольга Шах

Маринки? И борщ она не сварит! Сама ест эту гадость из риса с сырой рыбой и то из ресторана!

И непроизвольно потёр рукой то место, где у человека должен быть желудок. Интересно, откуда он знает меню Маринки? Она и в самом деле свято верит в советы из Космополитен и следует им неукоснительно. Сейчас там в тренде видимо, суши и роллы. А недавно были салаты из рукколы, сбрызнутые капелькой бальзамического уксуса. Маринка доводила все новости из Космо до всех, даже не желающих их слушать.

В дело вступил мой начальник, солидно сказал:

-Чего ты кочевряжишься, Наташка? (Ну да, меня Наташей зовут, самое то отдыхать в Турции или Египте с таким именем!) Подумай, Сочи, все дела, отдохнёшь на юге!

Я недоуменно взглянула на Николая Петровича - сам он хоть раз отдыхал в Сочи в конце января? Слякоть, дожди с порывами ветра, холодное сизое море с волнами, бьющимся о камни набережной. Кучки пенсионеров, уныло фланирующих по променаду, ибо приехали по горящим путёвкам из экономии. Лохматые пальмы, мотающиеся под ветром, того и гляди, какой лист пальмы на голову свалится, ЧМТ обеспечено.

Наконец, зам генерального директора покаянно произнес:

-Ну, пойми ты, Степанова, нет у нас другого варианта! Нет!! Либо красивая, но полная дура, либо умная, но страшна, как семь смертных грехов! А у тебя все нормально - и ум есть и сама ничего так! А мы тебе премию выпишем! В размере двух месячных окладов!

И сам зажмурился от такого аттракциона невиданной щедрости. Я задумалась. Деньги нужны, это верно, у тети Кати сапоги на ладан дышат, я хотела сменить свою потертую (в некоторых местах только!) шубейку, да и сапоги на весну не мешало бы. А отпуск… да и черт бы с ним, все равно никуда нынче не собиралась, коплю деньги на автомобиль. В общем, махнула я рукой, написала заявление, сурово предупредила зама, что завтра пойду в бухгалтерию получать премию.

Мне велели завтра пройти медосмотр в нашей ведомственной медсанчасти. Понятно, все с этой пандемий носятся, с коронавирусом, ладно, пройду, какие проблемы.

Пока убирала свои вещи в столе, пока чистила комп от ненужной инфы, а нужную скидывая себе на флешку, чтобы не пролюбить инфу, если что... В общем, на служебный последний автобус я опоздала. Придется ждать теперь трамвай, который раз в час вечером ходит на комбинат, потом тащиться от остановки до дома почти полчаса… не ходит он до нашего Богом забытого квартала. Но делать нечего, прогуляюсь, сегодня пока ещё не слишком холодно.

Почему-то по вечерам у нас в городе ходили только старые вагоны трамвая, по которым давно страдал Вторчермет. Днём шустро бегали по городу современные, низкопольные вагоны, с широкими проходами, прорезиненным покрытием на полу, с мощными тепловыми пушками. А вечером вот эти музейные экспонаты, жутко гремящие всеми металлическими частями, с лязгом открывающимися дверями, насквозь промороженные. Где тепло только в закрытой кабине вагоновожатого, а кондуктор одета в ватные штаны и такую же куртку, где под ее высоким креслом имеется хоть какой-то обогреватель.

По поводу позднего времени в вагоне было всего несколько человек, кондуктор мирно дремала, трамвай несся по рельсам, нещадно гремя. Я протёрла на заледеневшем окне дырочку пальцем, пытаясь увидеть свою остановку, уф, кажется моя! Выйдя на остановке, вздохнула с облегчением - на улице было теплее. И пошла к себе домой. Идти было не страшно - и освещение везде работало, и машины ППС постоянно мелькали, да и компании молодежи ещё гуляли. Я шла и размышляла о перипитиях своей судьбы. Да, мисс Госнефть... А ведь год назад я считала себя почти миссис... Все начиналась как самый романтичный девичий роман, продолжилось мелодрамой с элементами бытовой прозы, а закончилось плохой комедией.

С Толиком я познакомилась на студенческом осеннем балу, когда училась на втором курсе нашей техноложки, то есть, Технологической Академии. Толя учился уже на четвертом, на технологии переработки. Я, как и большинство девочек - на экономическом. Нельзя сказать, что Толик был невероятный красавчик или мальчик-мажор, вовсе нет. Но его обаяние, умение поддержать любой разговор, общая начитанность, любовь к игре на гитаре и напевание негромким, приятным голосом песен, как эстрады, так и классического шансона - от Азнавура до Визбора, делали Толика душой компании и желанным гостем на любой тусовке.

Вначале мы просто встречались как друзья, но к моменту написания диплома Толя предложил мне жить вместе. И я, ослепленная первой девчоночьей любовью, согласилась. Хоть тетя Катя качала головой. Но кого бы я послушалась в тот момент? Верно, никого! Почти полгода снимали квартиру, потом решили взять ипотеку. Это больше всего убедило меня в серьезности наших отношений. Мне, как студентке, ни один порядочный банк не дал бы такой кредит, поэтому ипотеку оформили на Толика. Он уже работал на НПЗ сменным инженером установки. Зарплата у него позволяла взять кредит.

А дальше пошло по многим известной схеме - денег на жизнь стало маловато оставаться, и я нашла себе работу. Брала у разных предпринимателей частные заказы на выполнение отчётов для налоговой, сведение балансов и прочую бухгалтерскую премудрость. Потом Толя предложил летом, в отпуск, слетать куда-нибудь подальше и поэкзотичнее. Выпало на Бали. Я крякнула и взяла ещё две фирмы на постоянное ведение бухгалтерии. В отпуск мы слетали. Потом я пахала оставшуюся часть летних каникул, затыкая дыры в семейном бюджете. К этому времени окончательно сдохла старенькая Тойота Толика, которую ему отдал в свое время его отец. Встал вопрос покупки машины. Мне оставался ещё один год учебы, но машина нужна была сейчас. Нет, Толя не устраивал истерик и скандалов, просто показательно вздыхал, когда мы проходили мимо хороших автомобилей. И я нашла себе третью работу.

Пошла ночным продавцом в киоск на остановке. Мне повезло с хозяином, немолодым дядькой по имени Михалыч. Откровенную "паленку" он не привозил, просрочку товара на продавцов не вешал, нарушать закон не заставлял. Если кто и приторговывал ночью водкой, то на свой страх и риск. Меня устраивал режим работы - после лекций бежала домой, стирала, убирала, готовила ужин, потом, прихватив свои вещи, бежала в киоск. А ночью можно было бухгалтерией заниматься и лекции учить. Я научилась спать сидя, на ящиках. Я даже диплом писала в киоске, брала с собой ноутбук и писала. Отношения с Толиком по-прежнему были теплые, хорошие. Но вот его мама, Валерия Сергеевна, она меня не любила. Нет, Боже избави, она не сказала ни единого плохого слова мне и,