📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыМуж во временное пользование - Александра Кравченко

Муж во временное пользование - Александра Кравченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 89
Перейти на страницу:

— Конечно, для Бориса ты слишком хороша. И ты его не любишь. Хотя в наше время рассуждать о любви… Зато, говорят, браки по расчету бывают более прочными.

— А зачем мне слишком прочный брак? — рассмеялась Катя. — Я, может, не одного мужа хочу иметь. Жизнь сейчас какая? Все живут одним днем. А ты хочешь, чтобы я планировала на много лет вперед? Нет, увольте… А что касается Бори, так он мне нравится. А где граница между «нравится» и «люблю»?

— Ты права…

— Я всегда права! — заявила Катя, порхая по комнате и хватая с вазы то конфету, то яблоко. — А ты вот тратишь молодость зря. Мужененавистница. А могла бы морочить головы еще как! С твоей-то фигуркой, да с такими ножками… Ты же у нас в маму — вся из себя аристократичная, утонченная… Я против тебя — плебейка. Отцовская порода. Грубоватая и вульгарная.

— Но можно сказать — яркая и пикантная. Довольна?

Катя, конечно, была довольна. Она любила комплименты всегда и от всех.

В дверь позвонили. Катя побежала открывать, думая, наверное, что явился очередной поклонник или ее подружка Галя. На удивление это был отец. Он редко возвращался домой так рано. Только если дома были какие-то срочные дела или планировалась важная встреча на дому.

Василий Федорович Гаевой в свои 53 года выглядел хоть и не моложаво, но располагающе. В его коренастой фигуре, добродушном прищуре глаз и в широкой улыбке было нечто, вызывающее доверие и чувство надёжности. Только те, кто хорошо знал Василия Федоровича, не поддавались этой кажущейся простоте и открытости.

Нина тоже понимала, что отец — человек по натуре очень сложный, жизнь его была ухабиста, и поступки он совершал не самые образцовые. Начиная простым провинциальным юристом, он уже годам к 35 стал влиятельным функционером — партийным или советским, Нина точно не знала. В детстве и ранней юности она совершенно не интересовалась карьерой отца. Их семья жила хорошо, обеспеченно. И это казалось само собой разумеющимся. Повзрослев и став помудрее, Нина, конечно, многое поняла, но заранее простила отцу все компромиссы, на которые он шел, чтобы обеспечить своей семье достойную жизнь. В те годы, когда над простыми людьми висело всевластное слово «дефицит», семья Гаевого не знала страдающих очередей: Василий Федорович, как один из рулевых распределительной экономики, все получал с доставкой на дом.

И теперь, когда единственным дефицитом в бывшем Союзе остались только деньги, Василий Федорович был все так же на плаву. По-прежнему один из самых влиятельных людей в областном центре, он мог устроить и кредиты, и лицензии, и всякого рода разрешения и договоры. Да и связи его со столицами были прочны и надежны. Василий Федорович иногда повторял весьма резонную фразу: «Если не можешь осчастливить человечество — осчастливь хотя бы свою семью». И Нина уважала этот принцип, а остальное ее не касалось. Она не хотела ворошить это остальное.

Однажды случайно услышанный разговор отца с сестрой, ныне покойной тетей Клавой, открыл Нине то, что в семье всегда тщательно скрывалось от детей: Нина была Гаевому не родная, он ее удочерил, когда женился на ее матери, молодой вдове.

Для Нины открытие не имело особого значения: Гаевой любил дочерей одинаково, не делая различий между ними. И за это тоже Нина его уважала.

Словом, явные достоинства Гаевого как человека перетягивали его возможные недостатки как гражданина. Так Нина считала.

— А что ты сегодня рано? — удивилась Катя, открывая дверь отцу.

— Дело есть, — ответил Гаевой, на ходу снимая плащ. — Ко мне скоро должен прийти один человек. А вы никуда не собираетесь, девочки?

— Тебе надо, чтобы мы ушли, пап? — сразу догадалась Нина. — У тебя будет конфиденциальный разговор?

— Не то, чтобы, но… возможно, крупный будет разговор. Лучше вам, так сказать…

— Скандалист какой-то? — весело спросила Катя.

— Наверное, кто-то от Осиповича? — предположила Нина.

— Нина, ты и так слишком много знаешь, не будь такой любопытной, — отгородился от расспросов Гаевой.

— Хорошо, папа, мы пойдем, — согласилась Нина. — Мне нужно книги забрать у Фаины, а Катя собиралась к Гале забежать. Правда, Катя?

— Но сначала я хочу пообедать, — закапризничала Катя. — Поесть не дадут бедной студентке!

— Полчаса у нас есть, — сказал Гаевой.

После обеда девушки начали собираться уходить, но не успели, — раздался звонок.

Нина открыла дверь и отступила в сторону, пропуская гостя. Он вошел, поздоровался, сказал: «Я к Василию Федоровичу».

Катя уставилась на вошедшего бесцеремонно, ибо ее непосредственность ей это позволяла, и провозгласила:

— Здрасьте! А вы еще молодой. А я думала, что придет какой-нибудь старый брюзга.

— Почему старый? — удивился гость.

— Потому что от Осиповича всегда приходят старые, — пояснила Катя.

— Катя, уймись! — прикрикнул Гаевой. — Осипович тут ни при чем.

Пока длился этот короткий разговор, Нина незаметно разглядывала гостя. На вид ему было около тридцати. Строгие, суховатые черты лица его хранили непроницаемое выражение, но в поджатых губах чудилась насмешка. Глаза и брови прятались за дымчатыми стеклами очков. Волосы, прилизанные и лоснящиеся от геля — мода, которую Нина терпеть не могла — были какого-то неопределенно-серого цвета. Костюм был так же строг и невыразителен, как черты лица. В этой подчеркнутой серости и строгости что-то настораживало. Нина подумала об этом и удивилась. Она и сама не могла понять, что же такого зловещего было в незнакомце. И все же странное предчувствие подсказывало ей, что с его приходом спокойствие покинет их дом. Однако, стараясь отогнать это тягостное чувство, она вполне беззаботно объявила:

— Папа, нам с Катей уже пора идти. Ты не возражаешь?

— Идите, девочки. Только не задерживайтесь допоздна, — тоном театрального «благородного отца» сказал Гаевой.

Катя напоследок решила выдать еще одну фигуру и, подбоченясь, заявила:

— Если этот молодой человек тебя обидит, папа, — он будет иметь дело с нами! А мы женщины воинственные!

Нина, решив поддержать сестру, в тон ей добавила:

— Мы, правда, не знаем его имени, но можем составить словесный портрет… в затемненных очках.

— Мое имя — Ярослав, — объявил незнакомец и, сняв очки, выразительно глянул на Нину.

Глаза у него оказались серо-голубыми, взгляд — острым и проницательным. Нина даже поежилась, встретив этот неожиданный взгляд. Стараясь не терять шутливого тона, она спросила:

— Ярослав Мудрый?

— Если бы так, — усмехнулся незнакомец.

— А я — Екатерина! А это моя сестра Нина! — объявила Катя, церемонно жестикулируя.

— Ладно, пойдем, не будем мешать, — поторопила ее Нина.

Катя еще старалась что-то «выдавать», и Нина чуть ли не силком вытащила ее из квартиры.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?