Гоблины в отпуске - Стивен Батлер

Ладно. На самом деле я очень хочу рассказать тебе во всех подробностях о месте, где я живу.

Прошло сто лет с тех пор, как бабушка и дедушка построили отель «Проходите мимо», а моя семья всё ещё живёт и работает здесь. Это лучшее во всей Англии тайное место для отдыха магических существ. Удивлён?

Дедушка Абрахам отбросил концы за много лет до моего рождения, бедолага. А вот бабуля Отрыжуля всё ещё топчет землю. Тролли живут на сотни лет дольше людей.

Бабуля называет себя хозяйкой отеля, но она редко вылезает из кровати, поэтому всю работу делаем мы с мамой и папой. Каждый день мы носимся кругами, как машинки на человеческом автодроме, пытаясь не дать куче магических существ всё тут разнести. Для семьи Банистер странное – это нормально.

Ну что, ты мне уже веришь? Ха! Не сомневался, что так и будет! Я мог бы часами рассказывать тебе об отеле и о том, как он выглядит, но это наверняка суперскучно. Не хочу, чтобы ты швырнул книгу на другой конец комнаты с криком «НЕНАВИЖУ ФРЭНКИ БАНИСТЕРА!», поэтому вот тебе карта. Карты НАМНОГО интереснее, а остальное ты узнаешь из моего рассказа.

Знаю, что ты думаешь…

Как магический отель может оставаться тайным, если он такой ОГРОМНЫЙ? Любой, у кого есть хоть немного мозгов, оказавшись рядом с ним, сразу заметит что-то странное. Но тут в игру вступает троллья магия… С фасада отель выглядит точно так же, как любая другая гостиница на берегу моря, и только эта часть видна людям, поэтому никто ничего не подозревает! Остальную часть отеля бабуля Отрыжуля заколдовала, и она совершенно невидима.

Единственный признак того, что в конце набережной Брайтон у всех на виду стоит огромный магический отель, – это то, что иногда в одну из невидимых башен врезается чайка. Это довольно забавно. Если присмотреться как следует, можно заметить, как чайка мчится над городом к морю, и – БУМ! – несчастная птица останавливается в воздухе с жалобным воплем, а потом улетает, теряя перья, сконфуженная, как тираннозавр в балетной пачке.

Но люди ничего не замечают. Туристам, расхаживающим по набережной, куда интереснее покупать мороженое и плескаться в море, а не смотреть на удивлённых чаек. Так отель удаётся сохранить в тайне с тех самых пор, как много лет назад Эйб и Отрыжуля его открыли.

Мы также используем несколько хитрых трюков, чтобы отвадить случайно забредающих туристов-людей. Например, видимая часть отеля всегда выглядит потрёпанной и старой. Окна никогда не моются, и краска на фасаде не обновлялась со дня постройки.

На лестницу у входа наложено заклинание, которое наполняет ноздри любого человека, который на неё встаёт, запахом, который он ненавидит больше всего на свете. Гениально! Представим, что для тебя хуже всего на свете запах собачьих какашек. Если ты хоть одним пальцем наступишь на нашу лестницу, тебе в нос немедленно ударит именно такая вонь, сильнее некуда. Ха! После такого люди призадумаются, стоит ли звонить в дверь.

Как будто этого недостаточно, мои родители добавляют финальный штрих – они притворяются разгневанными гостями отеля. Раз в неделю они звонят в местные газеты и ругаются на то, какие тут ужасные, грязные комнаты или какая отвратительная еда, и оставляют в интернете разгромные отзывы.

Папа так гордится всеми нашими отзывами «НИ ОДНОЙ ЗВЕЗДЫ», что вставляет их в рамки и развешивает над стойкой регистрации.

Итак… мы уже на двадцать первой странице. Ты дочитал до этого места и, значит, веришь мне. Наверное, ты считаешь, что жизнь человеческого ребёнка в невидимом отеле с магическими существами должна быть ПОТРЯСАЮЩЕЙ? Что ж, могу тебя понять… Порой здесь творится настоящее безумие, и это весело, но НЕ ВСЁ сводится к феям, исполняющим желания, сверкающим коронам и прочим чудесам.

Не пойми меня неправильно, я люблю свой чокнутый дом, и быть немного троллем довольно здорово, но об этом легко забыть, когда помогаешь маме убираться после недельного визита мистера Вернона, Демона Вони…

Так, я отвлёкся от темы. НАСТОЯЩЕЕ веселье началось в ночь ГРАНДИОЗНОГО шторма.

Я поднимался по лестнице из трёхсот девяносто девяти ступеней в спальню бабули Отрыжули на вершине башни, а в отеле дела принимали интересный оборот…

При посещении бабули у меня всегда возникает в животе тянущее, нервное чувство. Бабуля Отрыжуля всех приводит в ужас. Даже папа начинает дёргаться, когда она раз в сто лет ковыляет вниз со своей башни, чтобы посмотреть, как дела в отеле.

Когда у бабули плохое настроение (а оно всегда плохое), рядом с ней жаждущий крови тигр выглядит милым котёнком.

Триста девяносто семь…

Триста девяносто восемь…

Я наконец добрался до верха и остановился перевести дыхание. Снаружи дождь барабанил по окнам; на вершине башни всё скрипело и стонало. То и дело казалось, что она вот-вот рухнет под порывом ветра, поэтому задерживаться мне не хотелось.

– Просто сделай это, – прошептал я сам себе, сглотнул и постучал в дверь бабулиной спальни. Долго никто не отзывался, и я понадеялся, что мне повезло и бабуля уже спит. Размечтался!

– Входи, пацан, – прохрипела она наконец.

Я открыл дверь ногой, и на лестничную площадку просочилась знакомая вонь плесени и гнилых овощей. Честное слово, она достаточно сильная, чтобы глаза заслезились и затошнило. Сколько бы я ни носил бабуле Отрыжуле ужин и чашку чая из резухи на ночь, так и не смог привыкнуть к отвратительному смраду этой морщинистой старой карги.

В бабулиной спальне царила непроглядная тьма. Я остановился там, куда попадал свет с лестничной площадки, и прищурился, пытаясь разглядеть бабулю во мраке.

– Побыстрее, ты, чирей бесполезный!

Я слышал, как шлёпают друг об друга её губы, похожие на слизней.

– Есть хочу! Что ты мне принёс?

В этот момент за окном сверкнула молния, и я заметил в темноте медный блеск её глаз.

– ДАВАЙ СЮДА ЖРАТВУ, СОПЛЯК!

Я шагнул в спальню и потащился туда, где секунду назад сверкнули бабулины глаза.

Одно из преимуществ быть прапраправнуком троллихи заключается в том, что в темноте ты видишь так же, как днём. Крутой бонус за то, что ты человек с примесью тролльей крови. Но эту комнату наполняла магическая тьма, гуще, холоднее и чернее, чем обычная. Бабуля Отрыжуля обожает закутываться в неё, как в одеяло. Даже днём, с распахнутыми окнами, в её комнате как внутри глубокой пещеры.

– Бабуля, я ничего не вижу, – сказал я. – Ты не могла бы включить свет?

– Нет! – рявкнула она. – Мне нравится, когда темнюще и подземельно.