Последнее слово - Фридрих Незнанский

Пробежали по всей цепочке руководства — от начальника вокзала и военного коменданта до постового Шубина и уборщицы Клавдии Ивановны — все оказались отчасти в курсе, но в главном — полностью не в курсе. Ну видели, да, обращали внимание, но каждый при этом ссылался на соседа.

Проверили электроцех, на который ссылались чаще всего, но выяснилось, что там никто ни о какой бригаде даже не слыхал.

Муссировавшаяся мысль о террористическом акте, ввиду уже становившейся очевидной бесперспективности дальнейшего расследования события, как-то сама отпадала и все чаще заменялась версией о злостном хулиганстве. Возникали предположения, что эта акция могла явиться следствием каких-то очередных разборок между, скажем, матвеевской братвой и остатками солнцевской организованной преступной группировки. Либо между теми же солнцевскими и азербайджанцами с Киевского привокзального рынка. А что? Вполне может быть! Но тогда почему странный взрыв прогремел не на базаре, а именно на вокзале и ничего, по сути, кроме шума, ну и нескольких ушибов, никому не принес, об этом надо думать. Думать и сопоставлять. Искать новые версии случившегося события. Поднимать на ноги успокоившуюся было агентуру.

И тут, когда волна начала сама по себе спадать, в Интернете, на сайте известной организации «Аль-Каида», появилось сообщение о взрыве в Москве, на Киевском вокзале. И из этого весьма недвусмысленного сообщения явствовало, что международный терроризм в лице Аймана аль-Завахири, в сущности, второго человека в этой преступной организации, в очередной раз грозит новыми страшными карами антитеррористической коалиции, в которую помимо Соединенных Штатов входит теперь и Россия, а пробный теракт на Киевском вокзале всего лишь первое предупреждение об этом. В дальнейшем же мировое сообщество, и в первую очередь Россию, ожидают события, от которых люди воистину содрогнутся.

Сказать, что данное сообщение в Интернете было подобно взрыву мегатонной бомбы, — это значит мало что сказать. Немедленно возникли тысячи вопросов без ответов. И как всегда в подобных ситуациях, быстро нашелся «крайний», на шею которого все эти проблемы и повесили. Им был назначен первый помощник генерального прокурора Александр Борисович Турецкий. Ему уже приходилось распутывать крайне запутанные узлы, так что и новое задание пришлось, как теперь говорят, уже по определению, прямо в точку.

Заместитель генерального прокурора по следствию Константин Дмитриевич Меркулов, передавая Турецкому указание генерального, велел срочно ознакомиться с материалами предварительного расследования, проведенного межрайонной прокуратурой и ОВД, а затем сформировать собственную оперативно-следственную бригаду с привлечением любых необходимых сил из МВД, ФСБ, МЧС, окружной прокуратуры и милиции. То есть ему фактически предоставлялся карт-бланш, но при том непременном условии, что он отведет от страны страшную угрозу.

Давать какие-то обещания в этой связи, которые ожидало от него руководство, Турецкий не собирался. Александр Борисович обошелся максимально лаконичной формой ответа, который и мог быть передан Константином Дмитриевичем господину генеральному прокурору и иже с ним.

— Будем работать.

После чего отправился на Киевский вокзал, где, сильно «взбодренные» накачкой из Генеральной прокуратуры, снова забегали «дорогомиловские» следователи и оперативники. А Меркулов, давно и хорошо зная характер друга, удовлетворенно кивнул и отметил для себя тот факт, что у Сани на этот раз, кажется, обошлось без нытья и капризов, замешенных на сотнях безответных «почему». Например, «почему именно я?», «почему не Иван Петрович либо Петр Иванович?», «почему вы считаете, что у меня работы меньше, чем у других?» и так далее. Принял к сведению, не стал спорить и выдвигать массу необязательных, но принципиальных, по его мнению, встречных требований — и на том спасибо.

И потом, самому Константину Дмитриевичу, как весьма опытному в прошлом следователю с огромным стажем, показалось, будто угроза в Интернете все-таки не имеет под собой реальной почвы, что она напоминает многие сотни иных, похожих угроз неверным, постоянно распространяемых в международной «паутине». Исламские террористы из той же «Аль-Каиды», ваххабиты, боевики Басаева, имеющие свои сайты в Интернете, нередко берут на себя — для придания своим преступным деяниям дополнительного политического веса — чужие теракты, часто даже и неудавшиеся. Кто проверять-то станет? Однако же сам факт странного взрыва на Киевском вокзале, где, как известно, постоянно полно милиции и прочей охраны, таит в себе опасность и так называемого пробного шара. Тогда это очень серьезно. Или же, наконец, это кто-то напортачил в очередной раз в спецслужбах, устроив проверку бдительности граждан, как это уже было однажды с мешками сахара, завезенными под видом гексогена в один из подвалов многоэтажного дома в Рязани. Но в любом случае была необходима тщательная проверка любых версий, а не поверхностное квазирасследование для «галочки».

Этими мыслями Константин Дмитриевич и поделился с Саней Турецким, зная, что тот если уж возьмется, то, как говорили в старину про копателей колодцев, до воды доберется обязательно. Александр Борисович, иронично прищурившись, поблагодарил за высокое доверие, чем, как было уже сказано, и ограничился. Хотя, к примеру, проверять те же спецслужбы ему хотелось бы меньше всего. Ограничился тем, что сказал: раз его объединенной следственно-оперативной группе приданы представители спецслужб, вот пусть они сами себя и проверяют. Они любят этим заниматься, есть же у них службы собственной безопасности.

Но уже после первого дня пребывания на вокзале, где он успел бегло ознакомиться со всеми без исключения собранными материалами, включая результаты экспертиз, у него возникло странное ощущение, сродни тому, что высказал утром Костя Меркулов. Что-то здесь было явно «не так» и «не то». И казавшаяся «липовой» угроза в Интернете все же таила в себе некую опасность. В чем она заключалась, было пока непонятно, но она присутствовала — может быть, в той откровенной наглости, с которой был произведен взрыв, лишь по счастливой случайности не оборвавший ничьей жизни. Но тем не менее он же был! Именно взрыв, что подтверждала и экспертиза. Пусть и малой мощности. Однако на что-то же он был рассчитан? И вот на все эти вопросы теперь требовалось найти ответы, причем практически немедленные. Значит, за неимением твердых фактов, следует для начала по новой опросить всех без исключения сотрудников вокзала, а также и представителей всех фирм, производивших здесь строительные работы. Да, это тысячи людей, но что поделаешь?

Александр Борисович на минутку представил, какую громадную ношу он собирается взвалить на свои плечи, и почувствовал себя неуютно. Даже холодок какой-то странный прошел по спине. Но как гласит известная поговорка, глаза боятся, а руки делают. Что ему оставалось? Засучивать рукава, даже не представляя себе отчетливо, куда может завести его это расследование.

Но его в какой-то степени, если можно так выразиться, утешало или слегка успокаивало пока то соображение, что если у террористов (конечно, в том случае, если это были именно они) произошел непонятный срыв, что их постигла неудача (опять же рассматривая худший вариант), то новую попытку они сделают нескоро. Им необходимо будет определиться сперва с причинами своей первой ошибки, а уже потом действовать дальше. Ведь наверняка не такую цель они ставили перед собой — кого-то просто припугнуть.