Дикая - Светлана Шёпот

Еще волновал вопрос питания. Да, поесть она и раньше любила, а сейчас, чувствуя, как натягивается кожа на кости, считала, что обязана посвятить этому делу все свое внимание. В таких условиях и с таким телом она вряд ли долго протянет.

Легкость от худобы – это, конечно, замечательно, но если не жир, то хотя бы мышцы необходимы. А для их наращивания необходимо топливо.

Обдумав все еще раз, Елена Николаевна решилась на вылазку. Для начала она встала и направилась в сторону туалета, отлеживая реакцию остальных. Если она здесь в роли пленницы (мало ли, вдруг тут живут каннибалы, которые оставили мосластую девицу на завтрак), то вряд ли им понравится, если она будет расхаживать по пещере самостоятельно.

Что она будет делать, если это так, Елена Николаевна даже думать не хотела. Отбиться она вряд ли сможет, учитывая перевес в силе и численности. Бежать? Можно, конечно, однако по всем признакам за пределами пещеры самый разгар зимы, а у нее из одежды только сомнительного качества шкура.

Она не проживет там ни дня, попросту замерзнет. Хотя это все-таки лучше, чем быть съеденной другими людьми. Елена Николаевна не желала своей смертью улучшать жизнь остальным. И ее мало волновало, что среди них есть дети. Если бы это были ее дети, то все возможно, а так нет, спасибо, ешьте что-нибудь другое.

Добравшись до местной уборной по холодному полу, усыпанному камнями разного размера (почему они их не убрали, если здесь живут?), Елена Николаевна с облегчением отметила, что никто особо не обратил на нее внимания. Одна из женщин лишь глянула, услышав легкий шум, но практически сразу без интереса отвернулась.

Однако радоваться было рано. Дикари могли просто знать, что никуда она не денется. За стенами пещеры зима, да и выход отсюда только один. Мимо незамеченным никто не пройдет. Да и сама жертва так слаба, что вряд ли сможет что-то сделать.

Тогда Елена Николаевна решилась на следующий эксперимент. Покинув уборную (где ей пришлось проявить крайнюю осторожность), она оставила свое прежнее место и пересела ближе к костру. И снова на нее никто не обратил внимания.

Она осмелела, подбираясь еще ближе. До костра оставалась пара метров, Елена Николаевна уже ощущала легкое тепло. Одна из женщин, кормившая ребенка примерно годовалого возраста грудью, посмотрела на нее безразлично и вернула внимание младенцу.

Неужели не жертва? Тогда почему их одежда так сильно отличается? Да, остальные тоже носили шкуры, но не просто накинутые! Нет. Их одежда явно носила следы обработки. Куски шкур либо подбирались, либо обрезались, а потом сшивались с помощью грубой нити (возможно, это были жилы).

К тому же на других была обувь! Пусть и в виде тех же шкур, кое-как намотанных на ноги и завязанных с помощью полосок кожи, но все равно. У Елены Николаевны не было и того.

Вопросов много, ответов никаких.

Возможно ли, что девушка болела и остальные члены племени, ожидая ее смерти, забрали все ценные вещи? Вроде как будущему покойнику вряд ли они нужны, а живым очень пригодятся.

Теория имела шансы на существование, учитывая, какой худой была прошлая владелица тела. По сравнению с остальными так вообще скелет.

Может быть, она в чем-то провинилась и ее так наказали?

К сожалению, в голове Елена Николаевна не нашла ничего, кроме собственных воспоминаний. Это одновременно удручало и вызывало облегчение. Она опасалась за свои мозги, если в них влить знания чужой жизни.

В какой-то момент женщины зашевелились.

Та, что кормила грудью младенца, отдала его ребенку постарше. Еще две направились в сторону входа, около которого лежала куча, накрытая шкурой. Вскоре Елена Николаевна поняла, что это остатки туши неизвестного крупного животного. Когда они отбросили шкуру, в воздухе стал отчетливо улавливаться тухловатый запах.

Женщины, вооружившись каменными ножами, принялись отрезать от туши кусочки. Затем они вернули шкуру на место и начали насаживать куски на острые ветки.

По всей видимости, приближалось время обеда или ужина. Елена Николаевна сглотнула и поморщилась. Хотелось пить и есть. Вот только имелись кое-какие проблемы. Во-первых, дадут ли ей какую-нибудь еду? Во-вторых, сможет ли она затолкать в себя (если все-таки повезет) начавшее протухать мясо?

Живот яростно скрутило. Стало понятно, что выбора как такового у нее нет. К тому же, когда мясо начало жариться над огнем, неприятный запах слегка притупился.

Пересев еще ближе, Елена Николаевна привлекла внимание одной из женщин, а потом всем своим видом выразила готовность помочь с приготовлением пищи. Та с легким подозрением окинула ее взглядом, но все-таки кивнула на одну из палок.

– Смотри, – буркнула женщина, угрожающе сверкнув глазами.

Елена Николаевна с готовностью кивнула и полностью сосредоточилась на поджариваемом куске мяса. Ни о какой соли или добавках речи не шло. Просто мясо, палка и костер – все.

Будучи так близко к огню, она немного согрелась, хотя то и дело приходилось заботиться, чтобы шкура прикрывала все оголенные места. Хуже всего дело обстояло с ногами. Камни все еще были холодными.

– Смотри! – прикрикнула женщина, когда ей показалось, что кусок Елены Николаевны слишком долго находится в одном положении.

– Да смотрю я, зачем так кричать? – буркнула она, но кусок все-таки перевернула от греха подальше.

Женщина глянула так, будто она сделала что-то неожиданное, а потом хмуро отвернулась.

Наблюдая за мясом одним глазом, Елена Николаевна поглядывала по сторонам.

Мужчины возились с камнями. Они перебирали их, внимательно осматривали, обнюхивали и облизывали. Зачем они это делали, она понятия не имела, но подозревала, что так мужчины выбирают наиболее подходящий материал для будущего оружия.

Молодые женщины, включая саму Елену Николаевну, смотрели за мясом. Пожилая женщина приглядывала за детьми. Интересно, что дети, которым в силу возраста полагалось шуметь, бегать и прыгать, спокойно сидели и подражали взрослым.

Когда еда была готова, Елену Николаевну бесцеремонно оттолкнули от костра. Она, конечно, расстроилась. И не столько из-за ушибленного колена, сколько от вероятности, что ужина сегодня ей не достанется.

Каким же было ее удивление, когда одна из женщин оторвала небольшой кусок мяса и сунула Елене Николаевне.

– Ешь, – произнесла она и сразу отвернулась, принимаясь следить за тем, как ест один из детей.

Елена Николаевна устроилась как можно ближе к костру, а потом медленно, никуда не торопясь, съела свою порцию.

Она с удивлением поняла, что мясо довольно вкусное. Да, оно немного пахло, но в целом этого не ощущалось. Как не ощущалось и отсутствие соли.

Обдумывая этот момент, Елена Николаевна поняла, что все дело во вкусовых рецепторах. Это тело никогда не знало вкуса соли, для него такое мясо было нормой. Прежняя обладательница тела питалась подобным образом с самого детства, и такой вкус стал ассоциироваться с чем-то лакомым.