Дикая степь - Лев Пучков

Фирма вроде бы закономерно досталась мне по наследству от моего почившего биопапы (о том, что он — папа, я узнал лишь после его смерти, а до того момента думал, что мой настоящий отец — человек, который меня воспитывал). Там все отлажено до мелочей, руководят ею мастера своего дела, являющиеся владельцами приличного пакета, так что мне остается лишь вовремя расписываться, читать месячные отчеты да на совещаниях делать умное лицо.

Времени свободного навалом, и я трачу его в свое удовольствие: потихоньку развлекаюсь тем, что с детства приятно моему сердцу. А приятны ему дао, ушу, йога и иные восточные прелести, а также мистика и разнообразный оккультизм во всех его проявлениях. Живу в гармонии с собой и окружающим миром: не курю, сильно люблю женщин и дорогие машины, хороший стол и качественные напитки (дагестанский коньяк по 116 рубчиков за бутылку пить не буду даже под угрозой расстрела), иногда — в хорошей компании да под настроение — могу употребить достаточно много без особого ущерба для организма. Потом, правда, жестоко страдаю, пока не выгоню всю дрянь на тренировке да в бане.

Вот такой я славный парень, можно сказать — “новый русский” во всем блеске и великолепии.

Но это я сейчас — такой. А для полноты картины, полагаю, следует упомянуть, чем я занимался несколько ранее. Потому что несколько ранее — опять ха-ха три раза… ну да, где-то они правы, эти детективщики вредоносные, куда деться! Служил я в спецназе Внутренних войск. Шесть лет. Окончил Новосибирское высшее командное училище ВВ МВД СССР, был кадровым офицером, дослужился аж до капитана, поучаствовал чуть ли не во всех кавказских войнушках. Затем меня выперли за плохое поведение — углубляться не буду, недосуг.

Но это ладно, это еще куда ни шло: хотя спецназ и выполнял достаточно специфические задачи, все это делалось с милостивого соизволения Родины и во ее благо, как говорится.

А вот чуть позже… Черт, даже вспоминать не хочется — до того это было нехорошо.

Однако из песни слова не выкинешь. Увы, не герой я. Не светлый и вовсе не чистый. Два года я прилежно вкалывал на некую организацию, именуемую промеж своих Профсоюзом. Сначала они меня подловили на одном мерзком деле, затем чуть-чуть обучили по своей методе и использовали на полную катушку. А по истечении двух лет устроили все таким образом, чтобы я стал президентом “Данаи”…

По молодости лет я грешным делом воображал себе, что Профсоюз — некая могущественная частная мафия наподобие масонского ордена: больно у них были методы и формы работы нехороши для нормального госучреждения. Однако сейчас, по истечении достаточно внушительного срока общения с этой организацией, я твердо уверен, что это — государственное образование, одна из крепких составляющих какой-то спецслужбы. И не только сфера интересов данного учреждения наводит на такую мысль, но и практически легальное предоставление высокого покровительства, и железные гарантии безопасности. Теперь наша фирма пребывает под надежной “крышей” Профсоюза и исправно перечисляет на его счета достаточно внушительные суммы. А я, как конечный продукт всей этой аферы, в течение вот уже почти шести лет избавлен от необходимости заниматься грязной работой и могу жить, как уже упомянул выше, в гармонии с собой и окружающим миром.

Да, чуть не упустил: по поводу грязной работы…

Там, в Профсоюзе, меня не заставляли грядки по колено в навозе окучивать. И ассенизаторскими забавами развлекаться не приходилось. Хотя, доведись мне выбирать, с удовольствием превеликим занимался бы чем-то подобным, лишь бы не делать той подлинно грязной работы, что поручал мне Профсоюз.

Дело в том, что я людей убивал.

Причем не посредством прямого контакта, ножом, пулей либо минно-взрывным способом, а гораздо более изощренно. Смерть моих “клиентов”, ввиду подтасовки обстановочных факторов и умелой режиссуры, всегда была достоверно натуралистичной: ни у кого не возникало сомнений, что почили они самопроизвольно, без вмешательства чьей-то злой воли.

И пусть эти клиенты были кончеными подонками, но тем не менее это все же люди. Были. Живые, теплые, со своими чаяниями и надеждами. Маленькие миры, которые я, ничтоже сумняшеся, профессионально пускал под откос…

Но хватит о грустном: это было давно и минуло, как дурной сон.

А сейчас я хороший. У меня доброе и открытое лицо — чужие младенцы, например, с охотой позволяют мне брать их на руки и гукают от удовольствия. А эти хитрые гаденыши так вот запросто далеко не всем доверяют: чутье у них звериное, не загубленное пока что цивильными манерами.

Ну вот, со мной более-менее ясно.

А теперь — Бо. Жалко, что он не горбатый. Я бы представил его с интонацией: а теперь — горбатый! Я сказал — горбатый! Но он просто толстый. Летом весит сто двадцать кило при росте 172 см (а зимой, как вы знаете, все нормальные обжоры толстеют). И эти сто двадцать — могучее мясо. Бо от природы наделен невероятной физической мощью, которая, как это ни странно, сочетается с незаурядным умом, развитой в неблагоприятных для жизни условиях интуицией и сугубо азиатской хитростью.

Да, почему — Бо? Извольте — Бокта Босхаевич Болдырев. Тройной Бо. 1958 года рождения, калмык. Сын репрессированного народа, родился в поселке Решеты Красноярского края, куда в декабре 1943 года шаловливый затейник Сталин определил его родителей в числе двухсот тысяч калмыков, депортированных из родной Степи в сибирскую тайгу.

Бо учился в том же заведении, которое несколько позже окончил ваш покорный слуга, так что наша душевная общность была некоторым образом предопределена с момента первой встречи. Прилежно трудился в Афганистане и во всех заслуживающих внимания точках Северного Кавказа и Закавказья.

Два с половиной года этот прожорливый толстяк был моим командиром роты. Из сопливого салаги с неумеренными амбициями и пригоршней навыков выпестовал из меня настоящего воина: всем, что умею делать на поле боя, я обязан Бо.

Потом его, как и меня в свое время, выперли из войск. За скверное поведение на первой чеченской.

Бо долго горевать не стал: прихватил с собой соратников, пожелавших одновременно с командиром покинуть армию, заявился в мой родной город и нашел себе на периферии непыльную работенку, возглавив… криминальную группировку. Для этого, правда, ему предварительно пришлось кое-кого аннулировать и железной рукой наводить пошатнувшийся порядок в тамошних бригадах.

Но ничего — справился… А чуть позже мой бывший ротный не без моей помощи плавно перетек в легальную и вполне респектабельную ипостась и в настоящее время возглавляет охранную фирму “Гарант” города Новотопчинска.

Что еще? В быту скромен. Любит хорошие машины, хорошую еду и дам с упругими пышными формами — их красота и интеллект его при этом совершенно не интересуют (желательно только, чтобы они реагировали на ряд команд: “лежать — стоять — сидеть”, “выше — ниже”, “правее — левее”, “быстрее — тише” и — “вали отсюда”).

Побрякушки и другие внешние атрибуты сытой жизни принципиально презирает: часы не носит вообще, золото игнорирует — толстенная его шея и пальцы свободны от типичных признаков “новых русских”.