Интерьер для птицы счастья - Светлана Лубенец

Офис встретил ее казенным запахом бумаг и немытых со вчерашнего вечера чашек с застывшей на донышках кофейной гущей. Саша поспешила открыть форточку и встала под нее, жадно вдыхая арбузный аромат зимы, который в помещении ощущался гораздо отчетливей и был вкуснее, чем на улице.

– Вечно ты, Александра, вымораживаешь с утра помещение! – услышала она за спиной и торопливо захлопнула форточку.

С Марьяной Валерьевной Тереховой, начальницей Сашиного отдела учетности и анализа, с утра лучше не связываться, а то весь день пойдет наперекосяк. Проверено. Вообще-то Марьяна неплохая тетка, но по утрам у нее всегда плохое настроение. Сама она это объясняет тем, что, являясь стопроцентной совой, по дороге на работу еще не успевает как следует проснуться.

Саша сняла дубленку, повесила ее в шкаф, еще раз с удовольствием полюбовалась блестящими ворсинками новой норковой шапки, положила ее на полочку и подошла к зеркалу. Ну вот! Шапка, конечно, красивая, ничего не скажешь, но из-за нее у волос нет никакого вида, а ведь только вчера вымыла голову. Все эти мысли были действом сугубо ритуальным. Заговором от противного. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. У Саши были прекрасные волосы. Собственно, волосы – это лучшее, что имелось в ее арсенале. Волосы были густыми и тяжелыми. Им не требовались завивка или укладка. Сейчас из-под шапки они выползли спутанными тусклыми прядями, но стоит провести по ним щеткой, и они красиво улягутся на плечи, взяв в темную раму лицо.

Марьяна Валерьевна особенно ненавидит Сашины волосы, потому что сама располагает жалкими кудельками, которыми с трудом прикрывает розовую кожу черепа. Во всем остальном она не хуже Саши, а может быть, даже лучше. У нее современная спортивная фигура с широкими плечами и узкими бедрами и волевое лицо хозяйки жизни. У Марьяны всегда все хорошо получается, начиная с работы и заканчивая личной жизнью. Или наоборот – сначала у нее заладилась личная жизнь, а потом уже она пришла работать в налоговую инспекцию.

Марьяна Валерьевна Терехова была замужем за прекрасным человеком, который обожал ее и двух сыновей, Ванечку и Митю. Когда Марьяну особенно допекали Сашины волосы, она всегда вспоминала, что собственные начали у нее выпадать во время второй беременности, а до этого были еще лучше, чем у Саши, и что если бы Саша второй раз забеременела, то совершенно неизвестно, какие у нее были бы сейчас волосы. На эти ее инсинуации Саша старалась не реагировать, а тюкать на своем компьютере, потому что однажды она среагировала… Впрочем, об этом лучше не вспоминать.

Саша постаралась причесаться, не раздражая Марьяну Валерьевну, и сразу села за работу. Ей срочно надо добить отчет по начислениям и поступлениям денежных средств.

– Да оторвись ты, наконец, от компьютера, Сашка! – Миловидная женщина с длинными висячими серьгами потрясла ее за плечо.

– Отстань, Ольга! Мне надо доделать отчет, – Саша, даже не поворачивая головы, дернула плечом, за которое ее потрясли.

– Успеешь еще! А то за этим отчетом проворонишь главное событие сегодняшнего дня!

– Какое еще событие? – без всякого интереса спросила Саша, продолжая набирать текст проворными пальцами.

– Он пришел! – Ольга сказала это таким тоном, будто возвестила воспитанникам младшей группы детского сада о приходе Деда Мороза.

– Кто? – вяло откликнулась Саша, продолжая печатать.

– Да новый зам – вот кто!

– Ну и что?

– А то, что твой отчет может вообще не понадобиться. Неужели не понятно? Новая метла по-новому метет.

– Мы замам не подчиняемся, нас курирует сама Волгина, ты же знаешь, – ответила подруге Саша.

– Ты что забыла? – возмутилась Ольга. Этого зама как раз и собирались взять, чтобы бросить на ваш отдел. У Волгиной и без вас забот – полон рот.

Саша сняла пальцы с клавиатуры и, крутанувшись на стуле, повернулась к подруге, так и держа перед собой растопыренные руки, как хирург, которому медсестра перед операцией должна натянуть стерильные перчатки.

– Ну… без отчета же все равно нельзя… – растерянно пробормотала она.

– Конечно, нельзя. Но вдруг он потребует его в какой-нибудь другой форме? Говорят, из Москвы новую программу прислали. Зачем сорок раз переделывать одно и то же… – Последние слова Ольга договаривала уже по инерции, без всякого интереса, потому что заметила новую Сашину помаду. Она приблизила свое лицо к лицу подруги, еще раз придирчиво осмотрела ее платиновые губы, нашла их превосходными и, не имея сил скрыть зависть, очень грустно спросила: – Откуда такая красотища? Где купила?

– В «Пассаже», – ответила Саша и улыбнулась. Именно на такую реакцию она и рассчитывала.

– Надо же! И ведь как раз к моему летнему костюму… Тому, палевому… ну… желтоватому… с вышитыми цветами… Сколько она стоит? Хотя… такую помаду наверняка уже всю разобрали…

– Тебе как раз хватило! Я тебе тоже купила! – Саша вытащила из сумочки серебристый тюбик и протянула Ольге. – Бери!

– Сашка! Да ты просто… – Ольга от избытка чувств собиралась броситься подруге на шею, но Марьяна Валерьевна бесцеремонно прервала мало интересный для нее разговор подруг:

– Ольга, а вы его уже видели?

– Нет, но говорят, после обеда он пойдет знакомиться с сотрудниками. – Ольга посмотрела на часы. – То есть, девоньки, ровно через полтора часа. Готовьтесь! Секретутка сказала – красавец мужчина! Высокий, стройный и гибкий, как латинос, танцующий ламбаду, а лицом – прямо Голливуд отдыхает!

Сашу будто толкнули в грудь. Неужели… утренний мужчина не мираж? Он их новый начальник? Секретарше Анюте он показался красавцем и даже латиносом. Хотя на безрыбье ей что угодно могло показаться… В налоговой инспекции работали одни женщины, если не считать бесконечно сменяющих друг друга охранников в однообразно-унылой синей форме, с какими-то стертыми лицами и до безобразия ленивыми движениями. Охранники сидели в застекленной кабинке у входных дверей, вылезая из нее только для перекура, и напоминали Саше замерзших синих раков.

Конечно, ежедневно в коридорах инспекции толклись мужчины из числа налогоплательщиков, но, что касается корпоративных вечеринок, то на них дамам налоговой приходилось тащить свои самовары и зорко следить, чтобы какая-нибудь из сослуживиц не пристроилась к ним попить чайку. Поскольку вечеринки, как тому и положено быть, сопровождались употреблением горячительных напитков, то к чужим мужьям пристраивались не только незамужние инспекторши, но и те, которым свои собственные надоели уже до тошнотворного состояния.

Как правило, после совместной встречи Нового года или празднования Международного женского дня 8-е Марта между сослуживицами происходило несколько крутых разборок вплоть до попыток повыцарапать глазенки и повыдрать волосенки. Некоторое количество сотрудниц инспекции поссорились насмерть, а одна – даже уволилась из налоговой и вышла замуж за отбитого на одном из таких банкетов чужого мужа.

Саша на подобные вечеринки ходила редко. Ей было скучно несколько часов подряд есть, пить и вести светские разговоры ни о чем. Она не любила застольных песен, типа: «Зацвела за окошком белоснежная вишня…», терпеть не могла салаты «Оливье» и с крабовыми палочками, презирала танцы под кабацкие мотивы и не нуждалась во внимании чужих мужей. Ей одного своего собственного хватило за глаза и за уши.