Зов смерти - Ингер Эш Вулф

— Нет.

Делия чувствовала прикосновение его пальцев и представляла, как энергия Саймона вливается в ее тело и сжигает взбесившиеся клетки, которые беспощадно пожирают жизненные силы. Он осторожно взял ее за плечо и повернул к себе лицом. Делии хотелось поймать его взгляд. Можно подумать, в ее положении осталась надежда на начало романтических отношений! А вдруг так и случится, как тогда себя вести? Что, если человек, согласившийся помочь и проявивший сострадание, предложит и любовь? Нет, любовь ушла из жизни навсегда. В последний раз, когда миссис Чандлер стояла обнаженная перед возлюбленным, она умудрилась сломать множество судеб! Делия задумалась, может ли она даже по прошествии стольких лет считать себя невиновной и достойной благородных стремлений Саймона. Ее терзали сомнения, стоит ли рассказывать своему спасителю правду. В конце концов, она решила сохранить свою тайну, и пусть ее считают эгоисткой. Только настоящее имеет значение, только здесь и сейчас, а прошлое можно сбросить со счетов.

Саймон поднял руки Делии, тщательно осмотрел подмышки и грудные железы, коснулся едва заметного шрама под одной из них.

— Здесь была родинка, да? — предположил он.

— Я ее свела в сорок лет. Глупо с моей стороны.

— Мне так не кажется.

Саймон провел пальцами по шраму в нижней части живота.

— А это память о родах, — улыбнулась Делия, проследив за его рукой, — шрам от кесарева сечения. Тогда родился Деннис, а со старшим, Робертом, все обошлось без осложнений. Подумать только, прошло уже пятьдесят четыре года!

— Вам сделали экстирпацию матки, то есть удалили?

— Нет.

— А аппендикс? Не оперировали? — Вдова отрицательно покачала головой. — Но миндалины, разумеется, удалили?

— Ну да. Кому в наше время их оставляют?

— Верно, таких счастливчиков мало. Впрочем, я на подобное везение и не рассчитывал. — Саймон поднял платье с пола и помог Делии одеться, а той показалось, что на нее надевают саван, словно на покойника. — Вы весите примерно сто тридцать пять фунтов, извините за уточнение?

— Сто тридцать семь, — подтвердила она, стараясь показать, что слова Саймона произвели на нее большое впечатление. — Вы не пробовали зарабатывать подобными фокусами на ярмарках?

— Нет, просто мне нужно правильно рассчитать дозировку, с добродушной улыбкой ответил он.

— Что мне еще сделать?

— Нет-нет, больше ничего. Спасибо, Делия. Оденьтесь и присядьте отдохнуть на диван.

Делия стала натягивать трусики и колготки, смущаясь и робея еще больше, чем когда стояла перед Саймоном обнаженной. А его внимание отвлекла ниточка, выпавшая из платья. Он поднял ее и, скрутив большим и указательным пальцами в маленький шарик, положил в карман. Не теряя времени даром, прошел на кухню и поставил на плиту чайник. Делия видела, как Саймон внимательно осматривает полки с посудой и кухонный стол. Несколько раз он исчезал из поля зрения, и тогда она слышала, как открывается и закрывается крышка мусорного ведра.

Вдову неожиданно охватила паника! Ей захотелось признаться Саймону в малодушии, но удержал страх, что тот передумает и откажется помогать. А ведь он сам говорил, что миссис Чандлер не похожа на остальных и произвела на него огромное впечатление. Разве можно в решающий момент подвести Саймона и отплатить черной неблагодарностью за его доброту и участие? Нет, поворачивать назад поздно. И потом, он просит о такой малости в сравнении с тем, что собирается дать, если она не струсит и смело пойдет вперед.

Наконец Саймон принес в комнату только что закипевший чайник и поставил на подставку. Вынул из саквояжа маленькую белую чашечку и стал по очереди открывать флакончики, выстроенные в ряд на столе, давая Делии понюхать каждый из них.

— Валериана успокаивает нервы, от белладонны и хмеля легко засыпаешь, — пояснил он. — А в больших дозах они к тому же оказывают анестезирующее действие.

Саймон положил в чашечку по полной щепотке содержимого каждого пузырька и залил кипятком. Комната сразу же наполнилась ароматами леса, душистым запахом ягод и трав, древесной коры и незнакомых кореньев. Пока лекарство настаивалось, Саймон осторожно поворачивал чашечку в руках.

— Ну что, готовы?

— Саймон, это очень невкусно?

— Просто омерзительно, — предупредил он с улыбкой.

Делия взяла чашку и заглянула в нее. Настой напоминал заросшее травой болото с плавающими островками неизвестного происхождения.

— Выпейте все до дна. А что не растворилось, разжуйте и проглотите, если сможете.

Она поднесла чашку ко рту. Первый глоток обжег язык и горло, словно вместо заваренного снадобья ей подсунули щелочь. Не в силах сдержать отвращение, Делия наклонилась вперед и хотела выплюнуть зелье. Но Саймон одной рукой удержал ее за плечо, а другой — зажал рот.

— Вот так, Делия! Все будет хорошо!

Преодолевая рвоту, она проглотила лекарство, а потом со слезами на глазах, задыхаясь, прохрипела:

— Боже мой! Это яд?

— Нет, Делия, настой вас не убьет. Пейте до дна… отлично… подождите, пока он начнет действовать…

Под присмотром Саймона она успокоилась и выпила все содержимое чашки, до последнего глотка, а потом прижала руку к животу и прошептала:

— Господи! Саймон, в жизни не пила ничего противнее!

— Уже чувствуете действие моего чая?

Делия оглянулась, как будто хотела проверить, на самом ли деле окружающий мир остался таким, как запомнился, и внимательно осмотрела гостиную. Много лет назад она пришла сюда юной невестой, стала женой, родила двух сыновей, которые выросли в стенах родного дома и стали настоящими мужчинами. Муж Эрик умер здесь же. А сама она успела состариться, но дожить до глубокой старости уже не придется.

— А теперь мы усилим действие всех компонентов.

— Ох, а нельзя обойтись без пения псалмов? Боюсь, меня вырвет.

— Каждому минералу и каждому растению соответствует определенный звук, и одно без другого не действует в полной мере. Необходимо их соединить! Вы когда-нибудь пели псалмы?

— Раньше пела, но чувствовала себя при этом достаточно глупо.

— Псалмы — неотъемлемая часть ритуала. Я спою с вами. Помните: высокие звуки для белладонны, а низкие — для хмеля. Давайте же начнем!

Они взялись за руки. Саймон опустил голову, как во время молитвы, и Делия последовала его примеру. Он глубоко вдохнул и издал звук, который как будто родился в его голове, где-то на уровне глаз и носа, и только потом открыл рот и запел. Миссис Чандлер подпевала, стараясь изо всех сил правильно чередовать высокие звонкие и низкие, с придыханием, звуки.

Когда псалом закончился, Делия отпустила руки Саймона, и те упали ей на колени. Она чувствовала, как горит лицо. Впервые за долгие месяцы перестали мерзнуть руки и ноги и по всему телу потекло приятное тепло. А Саймон уже поглаживал ей плечи, снимая напряжение с мышц спины.