Однажды в грозу… - Кэтрин Джордж

– Что ж, до свидания. Скажите регистратору, чтобы записал вас на четверг, на половину пятого.

– Спасибо, мистер Невиль. - Она вежливо улыбнулась и вышла, освобождая кабинет для следующего пациента.

Домой Касси ехала на такси. Эта неожиданная встреча потрясла ее. Да что там - выбила из колеи. Воспоминания о, казалось, забытом прошлом нахлынули с новой силой. Прошло десять лет с тех пор, как они виделись в последний раз. Тогда она сказала, что им нужно прекратить всякие отношения. Он вспылил. Было произнесено много резких слов. Трудно представить, что этот вальяжный, интеллигентный врач, у которого она сегодня была на приеме, мог выйти из равновесия. Сейчас Алек Невиль ничем не напоминает того человека, который перевернул жизнь Касси Флетчер десять лет назад.

Когда он ворвался в патогностическую лабораторию и потребовал немедленно предоставить ему результаты анализов одного из пациентов, она тут же его невзлюбила. Репутация сделала свое дело: когда-то она уже слышала о неком магнетическом регистраторе, из-за которого все медсестрички теряли голову. Что касалось его внешности, то, по мнению Касси, в ней не было ничего особенного: в те времена он щеголял завитой шевелюрой и золотой серьгой в ухе, а темные круги под усталыми глазами делали его похожим скорее на беспутного рокера, чем на медработника, несмотря на такие профессиональные атрибуты, как белый халат и стетоскоп. Однако профессия врача была истинным призванием Алека, и о его мастерстве по больнице распространялось не меньше легенд, нежели о его любовных похождениях, занимавших, впрочем, второстепенное место в его жизни, как и все, что не касалось раооты, лдсси убедилась в этом на личном опыте.

Она очнулась, когда такси подъехало к ее дому. Неловко, одной рукой, она порылась в сумке, нашла деньги, расплатилась с шофером и немного задержалась в саду, пока отъезжала машина. Надо обязательно прополоть клумбы, как только смогу работать обеими руками, подумала Касси и вошла в дом.

Прошлые владельцы Комб-коттеджа приняли смелое решение: создать в доме современный комфорт, но обязательно сохранить при этом старинный дух. Результат оказался удачным. Они соединили две комнаты в глубине дома, сломав разделяющую их стену. Получилось помещение, достаточно просторное для кухни. Ближе к фасаду находились столовая, в которой Касси устроила кабинет, и гостиная с низким потолком на деревянных балках и камином в уютной нише. Крошечная прихожая упиралась в крутую, как стремянка, лестницу, по которой можно было подняться в большую спальню, еще одну, маленькую, и ванную комнату. Для Касси, в юные годы жившей в Пеннингтоне в унылом домишке на склоне холма, этот коттедж в поселке КомбАстон стал полным воплощением всех ее прежних желаний. Ну, почти полным, призналась она, перед тем как переодеться в майку и леггинсы.

Со сноровкой, появившейся вскоре после операции, Касси одной рукой заварила кофе, потом включила автоответчик.

– В воскресенье не стану обременять тебя своим присутствием, - произнес хорошо знакомый смеющийся голос. - У меня умопомрачительное свидание, надеюсь, рука у теоя в порядке. Увидимся через неделю… авось!

Касси усмехнулась. Слава Богу, можно не возиться с приготовлением обильной пищи. Ее брат - крупный парень, и аппетит у него соответствующий.

– Это Лайам, - сказал следующий голос. - Касси, я сегодня не смогу выбраться. Чертовски жаль. Пока! До субботы.

Ото, облегченно вздохнула Касси. Значит, сегодня наконец удастся спокойно провести вечер. Она привыкла к тому, что служба инспектора Райли Лайама, следователя пеннингтонского следственного отдела, была помехой его (да и ее тоже) светской жизни. Правда, это несколько выводило из себя, если она ждала его прихода с готовым шикарным обедом или у нее были совершенно определенные планы на вечер и она рассчитывала на его участие. Но сегодня Касси об - радовалась возможности побыть одной: необходимо было еще раз пережить (уже наедине с собой) столь неожиданную встречу. Разве не потрясение - увидеть человека, который столько лет назад разбил тебе сердце! Конечно, сердечной раны уже не осталось, она зажила, как заживают все раны; увидев Алека Невиля, она испытала лишь удивление.

Касси очень захотелось вдруг поработать в саду. Именно так она обычно восстанавливала душевное равновесие. Но с одной рукой много не наработаешь, и, значит, этот способ отпадает. Остается прогулка по саду.

Этот вечер, несмотря на прекрасную солнечную погоду, напоминал ей начало учебного года: лето было на исходе, воздух "покалывал" совсем по-осеннему. Она с недовольством заметила успевшие созреть ягоды на ежевичных кустах живой изгороди и желтеющие листья деревьев.

Конечно, не смена сезона вызвала у нее такое настроение. Все дело было в сегодняшней встрече с Алеком. Стоило ей, Касси Флетчер, такой взрослой, уравновешенной, достигшей внутренней гармонии, увидеть его, как она снова стала двадцатилетней девчонкой, неспособной совладать с собственными чувствами.

Касси резко повернулась и вошла в дом. Порывшись в чулане под лестницей, она вытащила старый альбом фотографий, обтерла пыль с обложки, отнесла его в гостиную и листала до тех пор, пока не нашла страницы, ставшие летописью ее романа с Алеком Невилем. Это был настоящий роман. Алек бурей ворвался в ее жизнь, изменив течение длинного, жаркого лета, и так же ушел, оставив глубокие раны в душе Касси.

Касси смотрела на любительские снимки. Когда она встречалась с Алеком, казалось, вечно сияло солнце. Нелепые завитки волос падали ему на глаза, а серьга вызывающе поблескивала в ухе. На других фотографиях он бросал мяч собаке; театрально позировал, с ухмылкой на губах; лежал, смертельно усталый и уязвимый, на берегу реки, отсыпаясь после ночных вызовов и невыносимо долгих смен в пеннингтонской клинической больнице.

На фотографиях, которые снимал он, Касси смотрелась очень серьезной девушкой с затянутыми в тугую косу волосами, глядевшей с некоторой опаской, будто с самого начала чувствовала, что кончится все это слезами.

Остальные страницы оставались пустыми. Казалось, что после его отъезда фотографировать было уже нечего. Касси захлопнула альбом и, вскочив на ноги, оглядела себя в старинном зеркале, которое купила к своему дню рождения. Алек Невиль уехал из Пеннингтона в Лондон, где получил повышение, и ей казалось, что жизнь оборвалась. Чтобы как-нибудь снова начать жить, она всячески старалась более не быть той, прежней. Даже перестала накручиваться на огромные бигуди, с помощью которых выпрямляла свои курчавые волосы. Ей хотелось подстричь непослушную гриву, но на это не хватало денег, и пришлось оставить как есть. В лабораторию она ходила, собрав волосы в пучок, с головой погружалась в работу, стараясь забыть о существовании Алека Невиля.

Увидев свое отражение, Касси покачала головой. Теперь у нее снова были густые кудри, в то время как Алек Невиль явно стригся у искусного и дорогого парикмахера, ибо волосы его лежали очень аккуратно. Серьги и в помине не было: ведь он стал серьезным врачом. И еще: десять лет назад, при таком же росте, он выглядел как скелет, теперь же это был мужчина мощного телосложения, и очертания его мускулов проступали сквозь дорогой материал костюма.