Повседневная жизнь Вавилона и Ассирии. Быт, религия, культура - Генри Уильям Фредерик Саггс

Крылатые быки и известняковые фризы, какими бы впечатляющими они ни были, сами по себе не дали бы нам понимания цивилизации людей, которые оставили после себя эти вещи. К счастью, наряду с ними были еще и надписи, либо выгравированные на быках, львах и фризах, либо выдавленные на цилиндриках или табличках из глины, – надписи неизвестными значками, составленными из клиновидных штрихов. Именно расшифровка этой клинописи, в конце концов, и открыла современному миру мышление и образ жизни в Вавилонии и Ассирии.

Несколько клинописных надписей были опубликованы задолго до раскопок Ботты и Лэйярда, и работа над ними дала ключ к новому материалу. На развалинах дворцов царей Древней Персии, особенно в Персеполисе, есть много хорошо сохранившихся клинописных надписей на камне. Какие-то их части были скопированы путешественниками как диковинки, но только в конце XVIII в., когда были сделаны более тщательные и полные копии, было замечено, что эти надписи из персидских дворцов содержали три различные системы письма (рис. 3). Одна из них оказалась системой письма, при помощи которой были сделаны надписи, найденные на кирпичах в окрестностях Вавилона.

Рис. 3. Три системы письма из Персеполиса

Существуют в основном три различных способа, при помощи которых языки можно зафиксировать в письменном виде. Самый простой состоит в том, чтобы каждое слово или понятие изображал один символ (называемый «идеограммой» или «логограммой»). Если такую систему использовать широко, то, очевидно, потребуются сотни, если не тысячи, различных символов. Примером этого может служить китайское письмо. Вторая из возможных систем письма предполагает, что каждому слогу, а не слову соответствует один символ. Так как число возможных слогов в языке гораздо меньше, чем число слов, то такая система потребует гораздо меньше символов. В древних ближневосточных языках, которые использовали такую систему письма, число необходимых слоговых символов было не менее сотни. Третьим основным способом письма является тот, который мы обычно используем, – это алфавитная система, когда основные звуки, встречающиеся в языке, имеют отдельный символ. Число таких символов будет слегка варьироваться от одного алфавита к другому в соответствии со звуками, обычно встречающимися в конкретном языке, и с тем, в какой степени удается передать эти звуки на письме, но почти всегда число символов в алфавите будет где-то от двадцати до пятидесяти.

Что касается трех систем письма из Персеполиса, то в одной из них оказалось меньше чем пятьдесят различных значков, и ее вполне можно было считать алфавитной. Некоторые тексты, которые таким же образом приняли за алфавитные, представляли собой короткие надписи, вырезанные над головами фигур, которые, очевидно, изображали царей на рельефах, и это говорило о том, что такие надписи могли содержать в себе царское имя и титулы. Ключ к расшифровке состоял в том, что из более поздних персидских источников было известно, что обычная форма титулования персидских царей была «такой-то, Великий Царь, Царь Царей, сын такого-то». Отталкиваясь от этих данных, немецкий ученый Г.Ф. Гротефенд сумел еще в 1802 г. добиться значительных успехов в дешифровке алфавитной клинописной системы письма и установил для почти одной трети алфавита правильные значения. Между этим годом и 30-ми гг. XIX в. некоторые ученые с разной степенью успеха работали над этой системой письма, так что позднее был момент, когда возникла острая полемика по вопросу о том, кому принадлежит главная честь окончательной дешифровки. Несколько ученых, безусловно, заслуживали каждый своей доли славы, но ясно, что значительная ее часть принадлежит еще одному молодому англичанину – Генри Кресвику Ролинсону.

Ролинсон, хороший ученый в области античности и прекрасный спортсмен, занимал пост в Ост-Индской компании, ив 1835 г. в возрасте двадцати пяти лет получил назначение в Персию в местечко, расположенное в двадцати милях от знаменитой скалы Бехистун (или Бисутун). Скала Бехистун, находящаяся на главном древнем пути из Вавилона в Экбатану (древняя столица мидян), возвышается отвесно почти на 1700 футов, а на ней, на высоте около 300 футов над землей, царь Древней Персии Дарий I (522–486 гг. до н. э.) повелел вырезать монумент, изображающий его самого, одерживающего победу над врагами (рис. 4). Вместе со скульптурами были вырезаны надписи (как мы теперь знаем) на трех языках: древнеперсидском, эламитском и аккадском, записанные при помощи трех систем письма, которые мы уже упоминали. И хотя многие видели эти скульптуры и надписи снизу, эти подробности относительно языков, на которых они были сделаны, были конечно же никому не известны, когда Ролинсон прибыл в Персию. Его уже заинтересовала проблема дешифровки, и он увидел в надписях на скале Бехистун, которые были гораздо длиннее, чем те надписи, что были доступны ученым в то время, самый многообещающий материал для полного ее решения. Взобравшись по боковой стороне скалы на узкий выступ, нависающий над обрывом в несколько сотен футов, Ролинсон сумел в ходе нескольких поездок за 1836-й и 1837 гг. скопировать около двухсот строк этой надписи (в настоящее время известно, что этот язык называется древнеперсидским), выполненной при помощи алфавитной системы письма. Ролинсон уже определил некоторые из букв древнеперсидского алфавита при помощи того же самого метода, который применял Гротефенд. Новый материал дал Ролинсону возможность расшифровать действительно весь алфавит, и при помощи своего знания более поздних языков, родственных древнеперсидскому, он сумел к 1839 г. дать довольно точное изложение значения всех двухсот строк. Таким образом, древнеперсидская система письма и язык были в значительной степени расшифрованы до 1840 г.

Рис. 4. Скала Бехистун

Но все еще оставалась еще более трудная задача – расшифровка систем письма и языков эламитской и аккадской версий трехъязычных текстов. К 1846 г. Ролинсон и другие достигли значительных успехов с эламитским письмом, но мало что было известно об аккадском. Честь самого первого значительного успеха в расшифровке аккадской клинописи принадлежит ирландскому приходскому священнику по имени Эдвард Хинкс. Однако другие, включая Ролинсона, тоже не отставали, и к 1850 г. ученым удалось разобрать общий смысл аккадских текстов исторического характера. И тем не менее, научный мир еще не был полностью убежден. По этой причине в 1856–1857 гг. было проведено испытание: четверо ведущих ученых – Хинкс, Ролинсон, Опперт и Фокс Тал бот – взялись каждый за независимый перевод одного недавно обнаруженного длинного текста. Когда выяснилось, что результат у всех четверых оказался весьма схожим, больше не осталось места для сомнений в том, что аккадская система письма и язык расшифрованы.

Огромная трудность при расшифровке аккадского текста состояла, главным образом, не в самом языке, а в манере письма на нем. Система письма в своей более поздней форме представляла собой смесь из двух систем письма, о которых шла речь выше. Некоторые символы были идеограммами, а другие силлабограммами (то есть символы обозначали слоги). Все это еще больше усложнял тот факт, что некоторые символы можно было использовать и как идеограммы, и как силлабограммы, в то время как некоторые силлабограммы могли обозначать совершенно различные слоги в рамках одного и того же текста. Так, один символ мог (в одну эпоху и в одном тексте) быть либо идеограммой слова «день», либо слогом, который произносится как «уд», или «ту», или «там», или «пар», или «лих», или «хиш». Некоторые символы могли представлять один и тот же слог, что еще больше усложняло дело. Так, значки  или  могли означать слог «у» в определенном положении в слове.