Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому - Владимир Тимофеев

Человек поднял голову и радостно улыбнулся. Неяркое зимнее солнце начинало постепенно прогревать остывшую за ночь землю, легкий ветерок слегка холодил лицо, а чуть дальше в пенной полосе прибоя тихо шуршали волны, ровняя песок безлюдного пляжа в приятную глазу дорожку.

– Эх, хорошо-то как! – пробормотал человек. – К полудню, видать, совсем распогодится.

«В этих краях и зима-то на зиму не похожа. Курорт, одним словом. Хотя ночи здесь всё же прохладные. Пока».

Человек еще раз улыбнулся, вспоминая одну широко известную в узких кругах песенку:

Наша жизнь не игра, просыпаться пора,

Замер строй в соответственной позе.

Как приятно порой видеть замерший строй

С голым торсом на легком морозе[1].

«Да уж, до морозов тут, как до Луны», – с этой мыслью Артемий Свиридов, тридцатилетний сержант запаса, слегка поежился и двинулся дальше, уже не отвлекаясь на невидимых сопровождающих – сигналы от них он получил, так что теперь всё в порядке: «Работаем по плану».

…Осторожно переступая через разбросанные тут и там камни, сержант медленно шел вдоль прибрежных скал, сглаженных штормами, отгораживающих его и от пляжа, и от возможных наблюдателей условного противника. Этот участок следовало пройти как можно аккуратнее, чтобы не завалить всё дело. До конца пути оставалось не больше трех километров, и тем обиднее было бы попасться на глаза «врагу» именно сейчас, после выполнения основной боевой задачи. Три огневые точки противника Артемий «уничтожил» еще вчера, а затем всю ночь уходил от «вражеских» поисковиков, потерявших-таки к утру («очень хотелось бы на это надеяться») след «диверсанта»…

Каменные россыпи закончились минут через десять, перейдя в относительно ровную тропку. Шагать стало веселее, и боец вновь замурлыкал под нос старую, памятную еще со времен службы в САЛБО песенку:

Батарея, подъем! Мокровато кругом,

Но важней не удобство, а слава.

Ощущая экстаз, выполняем приказ:

«Вспышка слева», а справа канава.

Никакой канавы рядом не наблюдалось, но это и к лучшему – нырять в заполненный водой ровик сержанту совсем не хотелось. Гораздо комфортнее было бы притаиться за каким-нибудь валуном, прижимаясь к нагретой солнцем поверхности. И от противника укрытие, и одежку потом стирать не придется.

Почти год Артемий не участвовал в военных играх, но вот теперь, наконец, сподобился. И, между прочим, довольно удачно. Осталось только до базы дойти и получить законный пряник от командования. Хотя… это вряд ли. Скорее всего, наоборот, устроят разбор полетов и таких плюшек накидают – пожалеешь, что на свет родился. А потом еще и по плацу погоняют, проверяя способность бойца с честью преодолевать лишения и тяготы армейской жизни. Даже несмотря на то, что боец уже давно в запасе. «Как там у нас пелось? А, вспомнил»:

Батарея, подъем! Мы по плацу бредем,

Наслаждаясь асфальтовым миром.

Наша жизнь не игра, троекратным «Ура»

Мы встречаем своих командиров.

Две крайних строки Артемий повторил еще раз, переиначив немножечко предпоследнюю:

Наша жизнь не игра, ТРЕХЭТАЖНЫМ «Ура»

Мы встречаем своих командиров.

Откровенно говоря, сержанту казался немного странным тот факт, что здесь, на Земле, давно уже никто не живет. Лишь иногда сюда прилетали отдельные команды бойцов, желающих попрактиковаться в ратном искусстве на новом, совершенно «незнакомом» им ТВД (театре военных действий). Ну и историки время от времени ковырялись в старых развалинах. Словно бы кто-то неведомый объявил прародину человечества запретной территорией. Почему? Зачем? Неизвестно. Не желали люди возвращаться на Землю и точка. Да и самому сержанту отчего-то хотелось побыстрее убраться отсюда. Вот игры закончатся, и сразу домой – на Уренгут, к жене, детям, работе. А пока… пока Артемий еще раз окинул взглядом окрестности и, переместив за спину штурмовую винтовку, продолжил движение к цели…

«Дзиньк!» – сигнал системы оповещения прозвучал неожиданно. И тут же пошел доклад с передвижного НП, коим являлся один из роботов огневой поддержки. «Азимут тридцать. Удаление сто. Биологический объект. Тип – человек. Пол – мужской. Возраст… приблизительно семь стандартных лет. Состояние… удовлетворительное. Наблюдается эмоциональное возбуждение объекта. Испуг, растерянность… злость».

– Что за ерунда? – удивленный сержант накинул на лицо забрало с многофункциональным прицелом-локатором и, повернув голову, просканировал местность. «Блин, точно! Пацан. Один… Твою мать! Откуда он здесь взялся? Да еще в таком виде».

Что ж, про выполнение текущей задачи можно было забыть, поскольку появилась новая, более приоритетная. Касающаяся ребенка. Дрожащего от холода, одинокого, невесть как очутившегося на пустынном пляже покинутой всеми планеты. Паренек сидел на песке, кутаясь в какие-то тряпки, расцветкой напоминающие стандартный армейский камуфляж. Время от времени мальчуган приподнимался, вставал на четвереньки и начинал шарить вокруг себя, будто пытаясь отыскать некую вещь. Артемию отчего-то почудилось, что он ищет игрушку. Давно потерянную и, скорее всего, очень простую, старую, не представляющую никакой ценности для окружающих. Но для своего хозяина – лучшую в мире, единственную и самую любимую, лишиться которой – смерти подобно.

«Черт, как бы малец простуду не подхватил. Земля-то холодная, – мелькнуло в голове у сержанта. – И есть небось хочет… Блин, а родители-то его где?»

Родителей поблизости не наблюдалось. «Странно», – Артемий удивлялся всё больше и больше. И всё больше и больше беспокоился.

– Семнадцатому и тридцать второму. Режим «ноль». Конец игры, – отдал команду сержант, снимая шлем и выходя из-за камней на прибрежный песок. Метрах в пятидесяти позади него от скал почти беззвучно «отделились» оба «сопровождающих». Получив сигнал «ноль», они тут же сменили окрас брони и стали неуловимо похожи на объевшихся медом слонопотамов. Только без хобота. Но с руками. Причем у семнадцатого их было шесть, а у тридцать второго – восемь. И в каждой по прибамбасу. Из тех, что бывают суперскорострельные и сверхдальнобойные, работающие залпами по площадям и с ювелирной точностью отстреливающие единичные цели, способные «зафиксировать» как отдельных индивидуумов, так и согнать в кучу целую толпу, поисковые и спасательные, сигнальные и контрольные, находящие цель и ее же сопровождающие. Короче говоря, все те модные фенечки, без которых никак не может обойтись хорошо воспитанный боевой робот из приличной семьи.

Увидев мерно вышагивающих в его сторону «страшилищ», закованных в броню и увешанных оружием по самую маковку, паренек испуганно заозирался, видимо, желая то ли позвать на помощь, то ли поскорее найти, куда убежать, куда спрятаться. А возможно, ему просто очень хотелось заплакать. От страха. И от отчаяния.