Правдивая история Лилли Стьюбек - Джеймс Олдридж

Появление Лилли в нашей школе стало довольно примечательным событием, так как в класс ее привел полицейский, когда занятия уже шли полным ходом. В начале учебного года Стьюбеки оставили детей дома, и через месяц на Мыс наведался сержант Коллинс; он забрал с собой двух девочек и одного мальчика; остальные дети сказали, что им уже исполнилось четырнадцать лет — в этом возрасте тогда заканчивали школу.

Лилли стояла возле двери класса, словно маленькая русалка, вытащенная на белый свет из темной, зеленой воды. Выцветшее ситцевое платьице едва прикрывало ее гибкое загорелое тело. Лилли пришла босиком — обычное дело для мальчишек (я сам ходил без башмаков), но девочки, как правило, носили обувь. Вообще-то в босых ногах Лилли никогда не было ничего вызывающего. Позднее мне стало ясно, что она не придавала значения одежде и вовсе не стеснялась своей наготы.

— Заходи, заходи, чертенок, — сказал сержант Коллинс. Он слегка подтолкнул девочку и ушел.

Лилли шагнула вперед, передернула плечами и смело стала разглядывать мальчиков и девочек, сидевших в классе. Все уставились на нее, а она вдруг состроила рожицу, скрючила пальцы, будто выпуская когти, оскалилась и зашипела, как разъяренная кошка.

Мы засмеялись.

— Прекратите! — приказала наша учительница.

Мисс Мак-Гилл — расплывшаяся старая дева лет сорока, с седыми, коротко остриженными волосами, говорила низким голосом, из-за которого ее прозвали Гудилой. Она была превосходной наставницей, справедливой и строгой.

— Иди-ка сюда, — прогудела она.

Лилли не сдвинулась с места, и один из наших классных заводил крикнул:

— Она цыганка, мисс, и не знает английского.

— Не твое дело, Эндрю Оллен, веди себя тихо, — сказала ему Мак-Гилл.

Крепко взяв Лилли за руку, учительница повела ее к парте, где сидела самая примерная ученица — Дороти Мэлоун.

— Завтра, — сказала мисс Мак-Гилл, — ты должна явиться с тетрадью, карандашом, ластиком, и никаких отговорок. Чего не терплю, так отговорок.

Лилли не проронила ни слова, она весь урок наблюдала за нами, словно решая, как бы расправиться при случае с каждым поодиночке. На первой же перемене она подскочила к Эндрю Оллену и рванула с него рубашку через голову — на пол посыпались пуговицы.

— Я тебе еще покажу, — приговаривала она. — Еще покажу.

На другой день Лилли не пришла в класс, и снова за ней послали сержанта Коллинса. Мэтти пригрозили вызвать в суд, и он, влепив дочери затрещину, заставил ее отправиться в школу. Лилли явилась с пустыми руками, но Дороти Мэлоун молча вынула из портфеля чистую тетрадь, ластик и карандаш, которые она принесла на всякий случай. Лилли взяла все это так же равнодушно, как брала любую подачку — ведь Дороти была дочерью преуспевающего агента фирмы «Шевроле и Мармон». Девочки надолго подружились; спокойная, добродушная Дороти в дальнейшем трогательно заботилась о Лилли, которая принимала подачки подруги как нечто само собой разумеющееся.

— Лилли, — обратилась к девочке мисс Мак-Гилл, — тебе, кажется, доставляет удовольствие притворяться кошкой. Поэтому для начала напиши: «Я не кошка». — Мисс Мак-Гилл вывела это предложение на доске, чтобы Лилли переписала его в тетрадь.

Прошло десять минут, но Лилли даже не взялась за карандаш; мисс Мак-Гилл немного постояла возле нее в задумчивости. Учительница прекрасно знала силу колкостей и насмешек, потому что настрадалась от них сама. Знала она и как пользоваться этим оружием.

— Я думала, что ты уже умеешь писать, Лилли, — сказала учительница. — Придется тебе взять тетрадь и пойти в соседний класс к первоклашкам. Мисс Сингелтон научит тебя азбуке.

Все засмеялись. Мисс Мак-Гилл была уверена, что мы рассмеемся.

Лилли помедлила, посмотрела на Гудилу, словно прикидывая, как отомстить учительнице, и принялась выцарапывать: «Я не кошка»; по-моему, это был первый шаг Лилли по дороге знаний, которая отныне станет для нее такой увлекательной и такой сложной.

На перемене Лилли разогнала в разные стороны нескольких мальчишек и девочек, которые мяукали и дразнили ее: «Кис-кис», — и впредь они не осмеливались повторять свои проказы. Странно, что именно те девочки, которые смеялись над новенькой и порой получали за это трепку, потом чаще всего стремились с ней подружиться.

Моя стычка с Лилли положила начало дружбе, длившейся до самого ее отъезда из нашего города. Однажды субботним утром она пришла к нам вместе с матерью. Я выполнял свою обычную работу по дому — выкапывал канавки вокруг розовых кустов, посаженных мамой, которая вдруг меня окликнула:

— Кит, к нам кто-то стучится. Сбегай и скажи ради бога — пусть зайдут со двора. Не хочу возиться с парадной дверью.

Все наши знакомые и друзья прекрасно знали, что в субботу утром стучаться к нам в парадную дверь бесполезно, поэтому я заинтересовался, кто же это пожаловал. Мне было тогда лет девять, и я представил себе, что на улице стоит добрый дядюшка из Англии, карманы его битком набиты золотом, и он внезапно нагрянул в город, решив приятно поразить своих австралийских родственников. Но вместо него я увидел миссис Стьюбек в замызганной необъятной юбке. Она держала подранную корзинку. Рядом стояла Лилли с маленьким Джекки, пристроившимся у нее на боку. На руке девочки висела сумочка. Лилли и брат были грязные с головы до ног.

— Ты кто? — спросила миссис Стьюбек.

— Кит, — ответил я. — Вам придется зайти со двора, миссис Стьюбек. Здесь не откроют.

Я пошел впереди нежданных гостей к задней двери и крикнул:

— Это миссис Стьюбек.

Я знал, что мама сказала про себя: «И чего ее принесло?»

— Здравствуйте, миссис Квейл, — проговорила миссис Стьюбек, когда мама показалась в дверях. — Вам не нужно чего-нибудь постирать, почистить или убраться?

Мама плотно прикрыла за собой решетчатую дверь и ответила:

— Нет, миссис Стьюбек, спасибо. У меня нет работы.

— У вас большой дом, миссис Квейл. Неужели не найдется какого-нибудь дела? Я выбью ковры за шиллинг.

— Их не надо выбивать, спасибо, — сказала мама, зная, что Стьюбеки никогда просто так не просили работу — наверняка что-то задумали.

— А может, выгрести золу из печи? — не отступала миссис Стьюбек; на моих глазах разгоралась схватка между напористой миссис Стьюбек и мягкосердечной миссис Квейл. Моя добрая мама не могла противостоять бурному натиску гостьи, и та понемногу оттесняла ее в дом.

— Мне не нужны помощники! — с отчаянием в голосе проговорила мама, загораживая вход.

— Позвольте мне самой посмотреть, — настаивала миссис Стьюбек, взявшись за дверную ручку.

— Кит! — крикнула мама, теряя терпение. — Сходи за отцом. Он у соседей.

На самом деле отец работал у себя в конторе, и до центра города надо было бы пробежать целую милю, но я понимал, чего хотела от меня мама, и поэтому притворился, будто кинулся к соседям — промчался через огород к воротам, затем сделал крюк по улице до парадной двери, а когда вернулся, миссис Стьюбек уже не было.