И это только начало… - Ирина Юрьевна Барыш-Тищенко

имени к нему, чем видимо и смутила. Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга.

– Через полчаса сбор. Обсудим план действий на сегодня. Просьба быть вовремя! – без приветствия отчеканил он. Стремительно развернулся и исчез в полумраке входа в спортивный отсек.

– Надеюсь, она не заметила предательский румянец; – пробормотал тихо Элоф. Русская мисс с каждым днём вызывала все большую симпатию.

Собрались на капитанском мостике.

– Итак, восстановление герметизации МКС, – начал капитан, строго оценивая взглядом мою экипировку и влажные после душа волосы. «Кажется он всё еще меня не воспринимает всерьёз.»– подумала я.

– Мы должны решить, кто работает сегодня в открытом космосе, и определить порядок действий поминутно! – продолжил он.

– Как кто!?– одновременно с Антоном затараторили мы.

– Я! Как бортовой инженер! Конечно, можно и сеньориту Трио запустить! Хоть чаю попьём! – рыжеволосый физик расплылся в улыбке, подмигнув мне. Они еще долго будут припоминать мне чайные пакетики. Смирись, Настюха!

Я следила за каждым ударом сердца, за каждым градусом температуры тела бортинженера. Работа в открытом космосе требует больших затрат энергии и сил. Прошёл час.

– Везувий! Температура тела… Нет! Точнее внутри скафандра повышается! Почти на градус в минуту! Прекращаем внешние работы! Как понял? Приём! – обратилась я к Антонио. По его лицу было видно, что что-то произошло. И без того огромные глаза Тоши расширились еще больше. Тень страха появилась в его взгляде.

– Везувий! Что случилось? Антонио, не молчи! – Элоф заметил перемену в лице друга.

– Ребята, мне нужна еще пара минут, я почти залатал борт! Но, кажется, я тону! – услышали мы сдавленно-приглушенный голос Антона.

– Скафандр полон воды! Я чувствую ее уже подбородком! – удивление и лёгкие нотки паники появились в интонации бортинженера.

– Нарушена система охлаждения скафандра! Две минуты на возвращение! Иначе захлебнёшься! Эвакуируем! Экстренно! Сам не успеешь! – отдал приказ капитан.

– Эл! Ты же знаешь, что я должен доделать свою работу! Две минуты и герметизация станции будет восстановлена! – Антон успокоился, страх отступил. Уровень воды поднялся до нижней губы. Теперь и мы видели всю опасность ситуации. «Втянуть» на борт мы его не успеем…

– Пей!!! Ты должен пить эту воду, Антонио! -одновременно закричали мы. Антонио завершил работу за 1 мин 29 секунд, судорожно глотая охлаждающую жидкость.

– Приступаю к экстренной эвакуации бортинженера! Трио, ежеминутный отчёт о параметрах жизнедеятельности! – чёткая команда капитана, как призыв к действию.

– Есть, сэр! – машинально ответила я. Одна мысль не давала покоя, еще немного и Антона начнёт тошнить. Слишком много он выпил за короткий промежуток времени.

Бесконечно долгие 5 мин аварийной эвакуации космонавта.

– Антон, смотри в камеру! Скоро будешь дома! Только пей, дорогой! Глоток за глотком! – пыталась я успокоить страдальца.

– Хочешь, расскажу, как у нас в России малышей кашкой кормят? – главное сохранить внимание Антонио и способность глотать. Капитан испепелил меня взглядом. Явно не ожидал такого поворота в исполнении его приказа.

– Открываем ротик и ложечку- за маму, еще глоточек- за папу, еще – за сестричку! Молодец! Ты хорошо справляешься! – подбадривала я рыжеволосого «малыша».

– Осталось совсем немножко! – мы пили уже за мышку-норушку.

– Есть! Отлично! Успели, он в переходном шлюзе! – Элоф со скоростью джина вылетел из рубки.

Я успокоилась, только когда осмотрела Антона. Не знаю, как пришла нам мысль, что воду нужно просто пить. Но это спасло жизнь нашему товарищу.

– Все жизненные функции в норме. Перегреться не успел. Давление, как у космонавта. – я снимала манжету тонометра с его предплечья.

– Док, что будет со мной от того, что я влил в себя литры этой отравы?

– Чувство переполнения в области эпигастрия. Объем и кратность диуреза увеличатся. – ответила я.

– Настасья? Это опасно? – детская тревога во взгляде рыжеволосого гиганта.

– Писать много будешь, деточка! Это обычная дистиллированная вода. – улыбнулась я в ответ.

Прошёл еще один нестандартный день на орбите Луны. Описав внештатные события, выключила камеру. Спокойной ночи, Земля! Усталость накатила волной. Я провалилась в сон.

4.

Первой в лабораторию влетела рыжая копна неуправляемых волос. Глаза сияли зелёными искорками:

– Они не случайны и не хаотичны! Как я и предполагал!

– Кто они? Успокойся- съешь помидорку! – я протянула тюбик кетчупа нашему итальянскому чудо-физику.

– Я с удовольствием съел бы одного из твоих подопечных! Тоша бросил взгляд на поспевший помидор из моей оранжереи. Действительно, помидорчик выглядит поземному аппетитно. Алая ягода в густой зелени. Слишком быстро созрел по земным меркам. Черри растет в «подушке», заполненной питательной средой на основе глины с удобрениями. Салат, редис и горох- на гидропонике. После появления вспышек все растительные экземпляры резко прибавили в росте, вне зависимости от способа выращивания.

– Я о Вспышках! Всё готово! Я спускаюсь на поверхность! – голос Антона, вернул меня из ботанических раздумий в реальность:

– Мы же планировали сначала спустить беспилотники. Что сказал капитан?

– К черту дронов! Эл меня поддерживает. Мы уже потеряли несколько дней из-за трещины в корпусе. На месте сам все осмотрю! – ох, уж этот итальянский темперамент и солидарность во всём с капитаном.

Через пару часов Антонио в спусковом модуле приближался к поверхности Луны.

– Ребята, не волнуйтесь, все идет, как по нотам! Я первый ступлю на обратную поверхность Луны! Ощущаю себя Армстронгом! Атмосферы нет, поэтому скорость сближения без сюрпризов. Соответствует рассчитанным параметрам; – докладывал Везувий. – Вы бы видели склоны кратеров и горы, освещённые солнцем! Фантастично! – какой же он болтун всё-таки. Описание лунной картинки немного разрядило обстановку.

– Селена, я Везувий! Вы меня слышите? Селена! Вспышки по корпусу модуля! Я не могу спуститься ниже!!! Я завис! – динамик рычал голосом Антона.

– Везувий! Что значит вспышки по корпусу? Опишите! – без эмоций ответил капитан.

– Селена! Ребята! Я не слышу вас! Я....– Антонио пропал, только треск и шипение в эфире…

На мониторах было видно, что посадочный модуль завис на расстоянии километра над поверхностью. Все наши попытки дистанционного управления ни к чему не привели. Мы не могли сдвинуть его с места. Ни посадить модуль, ни вернуть на борт МКС. Связи с Антонио по по-прежнему не было. Вспышки на лунной поверхности стали ярче и чаще. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Элоф первый нарушил молчание:

– До связи с Землёй еще час. Это слишком долго. Мы не можем ждать. МКС за это время улетит слишком далеко; – металлические нотки в голосе, не позволили мне вмешаться в его монолог.

– Я принял решение спуститься на грузовом модуле, взять на буксир посадочный модуль Антонио и поднять на орбиту. Мощность двигателей позволит. Трио, управление МКС переходит к вам! Это приказ! – тон и ледяной взгляд капитана не предполагали возражений.

– Согласно процедуре внештатных ситуаций, хорошо