Выход на «Бис» - Александр Владимирович Плетнёв

навалом, но химия. Платная медицина. Гомосятина. И то, как олигархи народ нагнули. И то, как американцы страну нагнули… при власти продажных демократов и прочих эффективных менеджеров. В общем, мне ли перечислять.

А всё для того, чтобы, когда попадём «туда», наш личный состав не шибко питал иллюзии, и заранее понимал, что скрывается под глянцем и цветными картинками.

— Контр… упреждающая агитка, — с пониманием кивал каперанг, — только ерунда всё это, я думаю. Как только мы там «вынырнем» — в две тыщи каком-то…

Свяжемся с Морским штабом, затем с правительством… Нас мигом в отстой в закрытую акваторию отведут, за ноздрю к кнехтам привяжут… И усё! Стойм ждём.

Экипаж будет видики-шмидики смотреть до усирачки, чипсами давиться, и никаких экскурсий. Тамошнему руководству советские моряки нафик не впали.

А потом, как уж там, и когда уж там, и если уж, надеюсь, договоримся с кремлёвским истеблишментом… так сразу обратно сюда — в 1985…

— А что если мы вообще не попадём в ваш мир? — после молчаливой паузы вдруг спросил полковник, — что если время линейно и линия эта одна. И мы уже безвозвратно изменили реальность.

— Став убийцами истории, — задумчиво откликнулся Скопин, — хм, и создателями нового «светлого» будущего. Вот и узнаем…

* * *

И об этом — о книжках альтернативных историй, можно было не упоминать, если бы далее в повествовании к одной из… ему, А. Г. Скопину, не предстояло обратиться.

Пока же…

Рисуя раскинутые безбрежные воды океана, убегающую полосу кильватера и высокий серый силуэт корабля, он проецировал его — крылатого «Кондора», неизбежно уходящего в одиночное плавание, в самом большом смысле слова — в странствие.

И чем ближе был «момент истины» — время, когда предстоит нажать кнопку, любые, как это обычно бывает, ранние мнительные перестраховки теперь казались очень даже обоснованными.

Сейчас он уже не оспаривал, соглашаясь с резоном отправки в подобное экзотическое путешествие не гражданского, пусть и научного судна, а боевой единицы. Военный корабль всяко более устойчивая, могущая постоять за себя платформа.

— Правда ПКР «Москва» на «бойца-одиночку» тянет не очень…

Памятуя по аналогии «перепрыг» «Петра Великого» из вполне себе мирного Баренца прямиком в зону Фолклендской войны, каперанг не исключал какую-нибудь подобную каверзу и в этот раз:

— Выкинет где-нибудь в Средиземке под прицелы бомбящих Сирию или Ливию, (где перманентно «горячо») американских АУГ или израильских F-16, и изворачивайся, как хошь!

А вчера в дурном сне вообще нарисовалась картина — советский вертолётоносец в озере Мичиган посреди Соединённых Штатов! Вот картина-то!

Потому в решении командования «обеспечить корабль Б/К сверх штатного расписания, по всем имеемым видам вооружения» видел здравую предусмотрительность. Которая, если по-честному, наводила и на далеко неспокойные мысли:

«Может эти „а вдруг“ волновали и вышестоящих отцов командиров? И лишние мускулы, уж какие бы ни были, не помешают⁈ Доводя комплекты, особенно на „пэвэошку“, практически до двух „БэКа“: ЗУРы к „Шторму“, снаряды к АК-725… у СССР, типа, много».

Всё это добро (или частично) можно было, между прочим, загрузить ещё в Севастополе. А не тащить вдогонку. От того сложилось впечатление, что решение о дополнительных боеприпасах принималось в Генштабе или поэтапно, или едва ли не спонтанно, в последний момент.

Ещё более неожиданным стало распоряжение касающееся «приблудившегося» на палубе «Москвы» штурмовика вертикального взлёта-посадки Як-39.

…там, за тысячи километров у себя в кабинете Главком флота вдруг хлопнет по столу ладонью, и ничего не объясняя, руководствуясь одному ему ведомыми соображениями, просто скажет: — Пусть будет! «Як» оставьте!

Спецрейсом на Сейшелы пригонят Ан-22 военно-транспортной авиации, который доставит необходимое эксплуатационно-техническое и ремонтное оснащение для «вертикалки» и не менее избирательно подобранное подвесное вооружение.

— Похоже, в штабе подкинули мне самолёт из соображений «на всякий пожарный». Как потенциально дополнительный инструмент, — делал свои выводы Скопин.

Конечно, боевая ценность одиночного «Яка», «формально» входящего в состав авиагруппы вертолётоносца, была сомнительна. Ко всему, летательный аппарат, который нельзя убрать в ангар предполагал определённые (в плохих погодных условиях) трудности с обслуживанием. Но как основной минус — ограниченные возможности из-за взлёта только в вертикальном режиме — СВВП на сугубо вертолётной палубе, что «собаке пятая нога».

Кстати, вместе с дополнительным оборудованием на замену лётчику-строевику приехал другой пилот, из ОКБ Яковлева — строгий и немолодой по виду мужик в погонах старшего лейтенанта.

Очевидно, мотивация командования здесь опиралась на расширенные навыки специалиста из ОКБ по новой (или обновлённой) машине, сравнительно недавно поступившей в войска.

* * *

В штабных приказных предписаниях о ходе эксперимента давалась далеко не исчерпывающая информация. О технической стороне, по логике, должен был поведать прибывший с «Академика Лаврентьева» сотрудник специального НИИ — доктор наук. Скопин (…можно я вас буду называть Док?) слушал этого упоённо вещающего товарища, уж и не пытаясь вникать во все тонкости, однако доподлинно понимая, насколько в исследовательских выкладках всё сплошь теория, тогда как практика… «Тогда как практику ждут именно от нас».

До уха донеслось:

—…покуда не смогли дать валидную результирующую составляющую, пришлось бродить по акватории, буквально наощупь выискивая напряжённости в линиях магнитного поля. Ха-ха!.. в общем, не Ньютон — лентяй под деревом, подбрасывая яблоки вверх, но на обусловленной фазе, буквально ткнули пальцем в небо и угадали.

— Неужели настолько всё… — каперанг неопределённо повёл в воздухе рукой, эту самую неопределённость и выражая.

— Ну… у нас и прицел и палец хороший — проткнём где надо.

— Главное чтоб сверху ничего не полилось.

Увлечённый собеседник, как и не услышал. А потому, уж в который раз обыграв дурным воображением самые вычурные варианты, Геннадьич счёл попытать учёного:

— И всё же, по вашим хотя бы умозрительным расчётам — куда нас? В Бермудский треугольник? Или вовсе — подвигом безымянной подводной лодки сядем килем в степях Украины?

…пробормотав под нос, коверкая, как помнил щиру мову:

— Представляю, как обрадуются «самостийные» от такого подарка радяцких москалей [3].

Шутка шуткой, но из памяти вдруг всплыли бетонно-силосные элеваторы, нередко виденные на Кубани — возвышающиеся точно «плывущие» над полями авианосцы. Так и крейсер ему предстал — просевший форштевнем в пахоту, вздымаясь развалом бортов и высоченной надстройкой.

— Натура нон фацит сальтус, — услышал в ответ. — Что?

— Есть такая неустаревающая аксиома: «Natura non facit saltus». С латыни там, мол — природа склонна к последовательности. В нашем случае я бы сказал — природа мягко стелет. И видимо сама выбирает гибкую среду и хороший проводник — воду. Так что, никаких украинских степей.

Однако с точным местом на шарике, как уж было, когда из северного полушария в южное… или возможно, из «нашего наоборот» — из тропиков экватора опять в серые воды Баренцева моря… Тут извините, прогноз, как у синоптиков. Что говорится: «Когда Луну видно, так и дурак долетит. Барон любит, чтобы потруднее», — и доктор снова рассмеялся, довольный удачной крылатой вставкой [4].

— Хорошо, что подкинули мысль, — озадачился своим командир, — надо подумать о форме одежды на случай внезапных холодных морей. И на всякий случай приготовить корабль к возможным климатическим изменениям.

* * *

Время подходило к исходу.

С «Академика Лаврентьева» (там-то кому надо знали, на что идёт крейсер) дали судовым тифоном отходной сигнал, отворачивая, удаляясь на безопасное расстояние.

В трёх кабельтовых по траверзу задал движение СКР «Рьяный», выводя дугу на «норд», следуя на своё назначенное место. На «сторожевике» тоже отвыли. Протяжно и прерывисто.

— Точно прощальные кличи, — тоже подал голос немного нелепый в своей цивильной одежде на ходовом мостике крейсера доктор наук.

Скопин взглянул в его сторону с укором, чтоб не болтнул ничего лишнего при других офицерах, не посвящённых в суть эксперимента.

Томились погодя… — из расчёта времени в зазор между пролётами рейсовых пассажирских бортов.

Как раз на радаре «вели» воздушное судно. Далеко. В стороне. Но всё же…

Ядерный взрыв, пусть малой мощности и маловысотный, всё равно давал характерную белую шапку разбегающейся ударной волны, особенно заметную с большого эшелона. Пилоты гражданских авиалиний вполне могли зацепить краем глаза. Хуже только если появятся «специальные гости» — американский «Орион» [5]. Потому и подёргивало нетерпеливо, когда же эта высотная инверсионная полоска в небе, наконец, уберётся прочь подальше.

— А что, — снова завёл взволнованный и от того на нервах словоохотливый штатский, — на наш зарядик тоже распространяется запрет