Фокусник - Сол Стейн

В понедельник утром, прочитав об Эдварде Джафете, я вырезал заметку из газеты и, думая о нем, забыл побриться. Так и проходил весь день с щетиной на щеках. Судя по всему, мальчик не нуждался в моей помощи, но этот случай привлек мое внимание. Возможно, потому, что я всегда интересовался фокусами.

Впервые у меня возникло желание совершить неэтичный, с профессиональной точки зрения, поступок — расспросить пациента о случившемся. Впрочем, я не знал, соответствуют ли действительности приведенные в заметке факты. Разумеется, слава мальчика нарушала душевное равновесие его отца ничуть не меньше, чем события того вечера. Я хотел бы знать о его взаимоотношениях с матерью.

И я подумал, не следует ли мне более тщательно разобраться в том, что произошло. Возможно, мне удалось бы написать статью о психологии детей, выбравших фокусы в качестве хобби.

Лишь узкие полоски лунного света, проникающие сквозь венецианские жалюзи, освещали темную комнату. Эд Джафет, во фраке, взятом напрокат специально для выступления в школе, закрыв глаза, лежал на кровати. Еще час — и он выйдет на сцену. Он приказал мышцам расслабиться. Каждой мышце в отдельности, как поступали перед представлениями многие великие фокусники.

Его тело отдыхало, но перед мысленным взором прокручивалась непрерывная череда фокусов. Сколько раз повторил он каждый из них перед большим зеркалом в родительской спальне, оттачивая жесты, отвлекающие внимание зрителей в критический момент фокуса!

Во время школьных каникул, когда ему шел тринадцатый год, Эд обнаружил в библиотеке целую полку книг, которых раньше почему-то не замечал. Он узнал, что слово «маг» пришло к нам из древнего Вавилона и означало «внушающий благоговейный страх». У персов маги являлись хранителями святилищ. Эти мудрые люди пользовались непререкаемым авторитетом.

Эд читал о борьбе знания и невежества, света и тьмы, добра и зла, о том, как всемогущие маги становились странствующими предсказателями судьбы и знахарями, шулерами и фокусниками и, вместо того чтобы помогать королям и принцам решать важные государственные проблемы, развлекали или обманывали народ.

Он уговорил библиотекаря разрешить ему взять книги домой, хотя многие из них предназначались лишь для читального зала, и набросился на них, как обжора на стол с яствами. Он не смог закончить реферат по истории, так как теперь Томас Джефферсон представлялся ему магом, а современные американские политиканы — водевильными артистами, в тысячный раз выступающими со своим номером. Эду были безразличны фокусники, которых он видел в школе и на эстраде. Они не могли никого удивить, руки этих халтурщиков висели как плети, а болтовня навевала скуку. Фокусник, думал Эд, должен верить, что в каждом фокусе заключается частица волшебства, так же как в это верили зрители. Фокус должен быть непредсказуем, как сама жизнь.

Отец Эда на цыпочках вошел в комнату и зажег настольную лампу, чтобы не потревожить сына.

— Я думал, ты спишь.

— Нет, — ответил Эд. — Просто отдыхаю.

— Знаешь, Эд, я хотел бы увидеть твое выступление.

— Ты уже видел все фокусы.

— На сцене все выглядит иначе. — Мистер Джафет внимательно рассматривал свои ногти. — Я хочу сказать, что если бы ты играл в футбол, то не стал бы возражать против моего присутствия на трибуне.

— Тут совсем другое дело.

— Почему?

— Игрок видит перед собой лишь толпу. Показывая фокусы, я вижу лица людей. Более того, я сосредоточиваюсь на одном или двух зрителях и говорю именно с ними. Если ты будешь в зале, я увижу тебя и начну нервничать.

— А присутствие Лайлы тебя не волнует?

— Она сядет в последних рядах.

— Я могу сесть там же.

— Послушай, папа, это представление для учащихся, а не для родителей.

Мистер Джафет потер переносицу, будто ему натерли очки.

— Ладно, я отвезу тебя к школе и заберу после выступления.

«Родители не должны так обижаться, — подумал Эд. — Иначе им будет сложно воспитывать детей».

Спасение пришло в образе матери, появившейся на пороге.

— Ты помнешь фрак!

Эд тут же встал и повернулся к ней спиной.

— Кажется, все в порядке, — сказала миссис Джафет после тщательной инспекции. — Жаль, что я не смогу присутствовать на твоем выступлении. Ты поедешь, Теренс?

— За порядком будут следить несколько учителей, но я не вхожу в их число.

— Но ты отвезешь Эда, не так ли?

— Я вожу его шестнадцать лет, — ответил мистер Джафет, выходя из комнаты. — Сейчас уже поздно что-то менять.

— Он сегодня не в настроении, — сухо отметила миссис Джафет. — Впрочем, это не важно. Ты готов?

Эд кивнул и взглянул на часы. До выступления оставалось не так уж много времени.

Отец помог Эду отнести в машину два тяжелых чемодана с необходимым реквизитом. Сам Эд нес коричневую сумку с большим кувшином — единственной вещью, которая могла легко разбиться. Брюки он заправил в сапоги, чтобы не замочить снегом.

Остывший двигатель завелся не сразу. Наконец они выехали на дорогу. Эд напомнил отцу, что надо свернуть на Холбрук-роуд и забрать Лайлу. Она ждала у окна и, как только машина остановилась, выбежала из дома. Эд вышел из кабины, и Лайла села рядом с его отцом.

— Здравствуйте, мистер Джафет. Как хорошо, что вы заехали за мной.

Мистер Джафет кивнул. Эд подумал, что тот мог хоть что-нибудь ответить. Он залез в машину, и «додж» медленно тронулся с места.

Последнюю четверть мили им пришлось ползти в потоке машин, направляющихся к ярко освещенному зданию школы. Эд поминутно поглядывал на часы. Вдали показалась фигура полисмена, пытающегося ускорить движение автомобилей, подвозящих гостей.

Наконец «додж» остановился у тротуара. Лайла побежала в школу. Мистер Джафет помог Эду вытащить чемоданы. Сзади раздались нетерпеливые гудки. Мистер Джафет вновь сел за руль, махнув на прощание Эду. Тот уже спешил к двери, сгибаясь под тяжестью чемоданов.

Кто-то придержал дверь, дав ему пройти, вероятно гадая о содержимом чемоданов. Ну, скоро зрители все увидят сами. Повернув из холла в коридор, Эд опустил чемоданы на пол, взглянул на ладони, будто ожидая увидеть трудовые мозоли, а не легкую красноту, и стряхнул с плеч и рукавов пушистые снежинки. Внезапно перед ним возникла Лайла и быстро поцеловала в губы.

— Удачи тебе, — прошептала она.

Эд подхватил чемоданы, посоветовал ей занять место получше, но подальше от середины и поспешил за кулисы.

Там его встретил мистер Фредерикс, один из немногих учителей, оставшихся на представление.

— Мистер Фредерикс, я бы хотел, чтобы мне никто не мешал, — попросил Эд. — Я хочу сказать, чтобы сюда не заходили зрители.