Проникнуть в мысли BTK. Подлинная история тридцатилетней охоты на жесточайшего серийного убийцу из Уичито - Джон Дуглас

газеты издевательские письма с подначками в адрес неспособной разоблачить его полиции.

В 1979 году я активно трудился по своей научной программе исследований серийного убийства. В ее рамках я провел углубленные опросы более чем трех десятков подобных преступников, включая таких известных, как Чарлз Мэнсон[2], Ричард Спек[3], Джон Уэйн Гейси[4] и Дэвид Берковиц (по прозвищу Сын Сэма)[5]. На счету каждого не менее трех жертв, и между своими преступлениями они обычно делали паузы, чтобы слегка успокоиться.

Именно в тот период жизни начался мой путь к пониманию мотивов людей, получающих явное удовольствие от причинения невыносимых страданий незнакомцам.

Осенью 1979 года в моем кабинете, располагавшемся в подвале библиотеки Академии ФБР, раздался телефонный звонок. На другом конце провода был детектив убойного отдела полицейского управления Уичито.

— Я кое-что слышал о том, чем вы там у себя занимаетесь, и подумал, что вы, наверное, сможете помочь нам с одним делом, — начал он.

— Рассказывайте, — ответил я.

— Тут у нас серийный убийца. Проходит под кличкой ВТК. Что-нибудь слыхали о таком?

— Только по газетам.

В течение нескольких минут он рассказывал о преступлениях ВТК и перипетиях расследования, вновь и вновь возвращаясь к мысли, что полиция будет рада получить от ОБ любую помощь.

— Выделю вам день, если сможете к нам приехать. Привезите ваши наработки. Пройдемся по ним, и я составлю для вас аналитическую записку, — предложил я.

Спустя неделю в Куантико прибыл лейтенант Берни Дровацки из полиции Уичито. Мы устроились в тихом уголке библиотеки, и он разложил передо мной привезенные фотографии с мест преступлений.

— Давайте пойдем по порядку, от первого убийства. Единственное условие — ничего не говорите о том, кого рассматриваете в качестве потенциальных подозреваемых.

Умудренный опытом коп хмуро ответил вполголоса:

— Да у нас вообще нет подозреваемых.

Дровацки молча наблюдал за тем, как я перелистываю наводящие ужас фото. Факт, что он приехал издалека, говорил об одном: полицейское управление Уичито отчаянно нуждается в любой помощи.

— Раньше мы ни с чем подобным не сталкивались. У себя в городе мы обычно раскрываем все убийства, — произнес он.

В то время мы с коллегами старались получать ответы с помощью формулы «Почему + Как = Кто». Я считал: она может помочь следователям в раскрытии таких обескураживающе трудных дел.

Нас интересовало множество моментов. По какой причине кому-то может понадобиться убивать людей на протяжении дней, месяцев или, как в случае ВТК, лет? Почему выбирается определенный тип жертв? Как подготавливаются преступления? Какое воздействие они оказывают на тех, кто их совершает?

Это прирожденные убийцы? А может, они обратились к насилию из-за искорежившей их детство психологической травмы? Или стремление убивать обусловлено обоими факторами? Что сыграло главную роль в их идентификации и аресте? Собственные промахи или блестящая работа детективов? Наш опросный протокол содержал тысячи вопросов, занимавших целых 57 страниц. Полученная от опрошенных информация дала уникальную возможность разобраться в устройстве сознания серийного убийцы.

К моему удивлению, выяснилось: с 1974 года ему до сих пор каким-то образом удается ускользать от ответственности, и на данный момент за ним числится семь зверских убийств.

Из того, что полиции удалось собрать на местах преступлений, было понятно: жертвы ВТК оказывались под полным контролем своего мучителя. Похоже, такое доминирование над другим человеком очень возбуждало его. Он связывал их с помощью шнура или чего угодно, что оказывалось под рукой. В качестве способа убийства предпочитал удавку или пластиковый пакет на голову. Обычно размещал трупы в позах, напоминающих обложки дешевых детективных журналов. Перед уходом с места преступления мастурбировал на тела жертв.

Я написал, что с целью поддержания связи с преступником полиции нужно использовать любую возможность публично потешить его самолюбие и продемонстрировать столь желанное для него уважение. С моей точки зрения, продолжение коммуникации давало правоохранителям максимум шансов на его задержание. Я понятия не имею, какие конкретные шаги предпринимали полицейские после ознакомления с моей аналитической запиской. Если бы я понадобился, они могли просто снять трубку и набрать мой номер.

В октябре 1984 года ко мне снова приехали полицейские из Уичито. С момента последнего по счету убийства ВТК прошло семь лет, а они по-прежнему не продвинулись ни на шаг в деле поимки этого извращенца.

Полицейское управление города сформировало опергруппу из восьми человек, получившую неофициальное название «Охотники за привидением». Давно находившийся на своем посту начальник полиции собирался на пенсию, но хотел раскрыть это дело до своего ухода. Он и собрал команду из шести первоклассных следователей, капитана и лейтенанта и приказал заново перелопатить всю архивную информацию: горы фотографий с места преступления, свидетельские показания, полицейские рапорты, отчеты о вскрытиях и даже аналитическую справку, написанную мной пять лет назад. Через три месяца работы они опять обратились за помощью в наш ОБ — им отчаянно не хотелось, чтобы расследование снова зашло в тупик. Спустя неделю после звонка в мой отдел с просьбой об оказании содействия в Академию прибыли два детектива из опергруппы, Пол Дотсон и Марк Ричардсон. С собой они привезли целую сумку новых фотоматериалов с места преступления, разнообразных отчетов и рапортов. Я встретил их в фойе здания отделения криминалистики, где располагался офис. На тот момент под моим руководством трудились шесть профайлеров.

В той аналитической записке 1979 года я особо подчеркнул, что непомерное самомнение ВТК в конце концов приведет его в западню.

— Пойдем в конференц-зал. Там ждут коллеги. Я хочу, чтобы вы познакомили нас с делом.

Пока Дотсон и Ричардсон раздавали жуткие фотографии и настраивали слайд-проектор, я рассказал о том, насколько далеко мы продвинулись в составлении психологических портретов преступников со времен визита их земляка и коллеги по убойному отделу. А затем на протяжении восьми часов они представляли фактуру дела — рассказывали о жертвах, посланиях убийцы, отчетах судмедэкспертов и районах, где были совершены преступления.

Я внимательно слушал, но по окончании оказалось, что у меня гораздо больше вопросов, чем ответов. Хотя меня и считали одним из ведущих специалистов страны по серийным убийцам, но ни с чем, подобным делу BTK, я не сталкивался.

Минуло шесть лет с тех пор, как он обращался к полицейским с самовлюбленными письмами о своих злодеяниях. Как же этот охочий до славы психопат смог уйти в подполье на такое долгое время? Может, убивает до сих пор? Чего он хотел добиться от жертв? Почему не удается его вычислить?

Пару дней я и четверо коллег переваривали полученную информацию. А затем мы