📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураМинистерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений - Дориан Лински

Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений - Дориан Лински

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 124
Перейти на страницу:
девятьсот восемьдесят четвертый» для того, чтобы это произведение стало квинтэссенцией идей, которые он развивал всю свою жизнь. Роман стал результатом многолетних размышлений, писательской работы и чтения об утопиях, супергосударствах, диктаторах, заключенных, пропаганде, технологиях, власти, языке, культуре, классах, сексе, жизни в деревне и крысах и о множестве других вещей, которые смешались до такой степени, что уже невозможно определить источник, подтолкнувший его к той или иной мысли или фразе. Несмотря на то что он сам очень мало говорил о том, как зародилась и развивалась в его уме эта книга, мы можем обратиться к его записям объемом несколько тысяч страниц. Даже если бы Оруэлл не умер, а прожил еще несколько десятков лет, после романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый», поставившего определенную точку в его творческом пути, ему бы пришлось как бы заново начинать свою писательскую карьеру. В первой части книги я расскажу об Оруэлле и мире, в котором он вращался: о людях, с которыми общался, новостях, за которыми следил, и о книгах, которые читал. Три главы посвящены творчеству писателей, повлиявших на создание романа Оруэлла: произведениям Герберта Джорджа Уэллса и роману Евгения Замятина «Мы», а также литературным жанрам утопии и антиутопии. Оруэлл был знаком со всеми упомянутыми книгами, фильмами и пьесами, если только нет соответствующей оговорки. Во второй части книги – исследование влияния романа Оруэлла на культурную и политическую жизнь, начиная со смерти автора и до настоящего времени. Мы будем говорить об Олдосе Хаксли и Эдварде Моргане Форстере, Уинстоне Черчилле и Клементе Эттли, Айн Рэнд и Джозефе Маккарти, Артуре Кёстлере и Ханне Арендт, Ли Харви Освальде и Эдгаре Гувере, Маргарет Этвуд и Маргарет Тэтчер, ЦРУ и BBC, Дэвиде Боуи и сериале «Заключенный», о кинокартинах «Бразилия» и «Лига выдающихся джентльменов», «Заводной апельсин» и «Дитя человеческое», Эдварде Сноудене и Стиве Джобсе, Ленине, Сталине и Гитлере. Мы затронем вопросы о связи романа с современной политической ситуацией, а иногда эта связь будет понятной без каких-либо моих дополнительных комментариев. Мне не хотелось бы указывать на совершенно очевидные вещи, поэтому прошу читателя при чтении текста просто иметь в виду власть, которая нами сейчас управляет.

Несколько слов о терминологии. Определение «оруэллианский» имеет два противоположных значения. Это то, что имеет отношение к стилю и ценностям писателя Оруэлла, а также события и положение дел в современном мире, угрожающие этим ценностям. Во избежание неправильных толкований я буду использовать определение только во втором значении, а для первого значения буду использовать фразу «в стиле Оруэлла» (Orwell-like). Кроме того, я буду использовать британское написание названия романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый», а не «1984» (числовое обозначение названия романа будет использовано только в цитатах других людей). Мне кажется, что буквенное написание выглядит и воспринимается серьезнее.

«Успех Оруэлла объясняется тем, что он писал правильные книги в правильное время»5, – подчеркивал философ Ричард Рорти. До издания повести «Скотный двор» и романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» Оруэлл был, бесспорно, заметным человеком в литературных и политических кругах Британии, но не популярным. Сейчас постоянно переиздаются его труды, включая и те, которые он сам считал неудавшимися экспериментами и литературной поденщиной. При желании можно прочитать практически все сохранившиеся до наших дней документы, когда-либо написанные Джорджем Оруэллом. Все это благодаря титаническому труду профессора Питера Дэйвисона, составившего полное собрание сочинений писателя[2]. Читатели первого издания романа в 1949-м знали об Оруэлле гораздо меньше, чем могли бы знать сейчас.

Прекрасно понимая, что Оруэлл очень внимательно относился к тому, чем делиться с широкой публикой, я читал некоторые его тексты не без чувства вины. Писатель был бы в ужасе от повторной публикации большинства своих журналистских работ, не говоря уже о личной переписке. Тем не менее практически все эти материалы стоят того, чтобы с ними ознакомиться. Даже когда он был болен, чувствовал, что устал от работы, отчаянно стремился писать что-то другое, Оруэлл постоянно обдумывал проблемы, многие из которых затронул в своем самом известном романе. Он отказывался подчиняться идеологии или какой угодно линии партии, и даже тогда, когда оказывался неправ (что случалось довольно часто), он был неправ совершенно искренне. Оруэлл обладал тем, что Чарльз Диккенс называл «свободным умом»6. Оруэлл не был уникальным гением (в связи с этим я хотел бы рассказать о некоторых его менее известных современниках), но он был единственным писателем своей эпохи, которому удалось так много сделать хорошо.

Школьный друг Оруэлла Сирил Коннолли вспоминал, что в нем «что-то светилось, отчего хотелось, чтобы ты нравился ему чуточку больше»7. Именно это качество прослеживается в творчестве Оруэлла и заставляет его поклонников стремиться поступать так, чтобы получить воображаемое одобрение писателя. У меня нет никакого желания представлять святым человека, весьма скептически относившегося к святым, утопиям и перфекционизму в целом. Я могу говорить об этом человеке и о его романе, только будучи совершенно откровенным по поводу его недостатков и совершенных им ошибок. Несмотря на то что его проза создавала иллюзию того, что ее автор – приличный и здравомыслящий человек, говорящий очевидные вещи, которые читатель подсознательно знал или о которых догадывался, Оруэлл как человек мог быть резким, раздражительным, извращенным, склонным к преувеличениям и в определенных вопросах крайне ограниченным. Несмотря на его ошибки, мы ценим Оруэлла и его творчество потому, что он оказался прав по многим вопросам оценки фашизма, коммунизма, империализма и расизма, в то время когда были неправы те, кто по своему положению должен был бы лучше разбираться в сложившейся ситуации.

Оруэллу казалось, что он живет в проклятую эпоху. Он мечтал о другой жизни, в которой мог бы посвятить себя садоводству и написанию художественной литературы, а не о том, чтобы находиться в ситуации, «заставившей стать автором памфлетов»8. Но жизнь сложилась так, как она сложилась. Оруэлл обладал талантом, который помог ему проанализировать и объяснить события этой бурной проклятой эпохи. Его основные ценности – честность, порядочность, стремление к свободе и справедливости – кажутся слишком общими, если перечислить их списком, однако мало кто из его современников в сложные годы XX века так серьезно относился к этим ценностям в личной и общественной жизни. Оруэлл всегда стремился говорить правду и уважал тех, кто так поступал. По его мнению, каким бы соблазнительным и удобным ни казалось все то, что построено на лжи, оно не имело никакой ценности. Его честность была напрямую связана со стремлением понять, почему он думает именно так, а не иначе, и постоянной готовностью провести переоценку взглядов. Один из страстных

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?