Милая, (с)нежная, желанная - Мила Ваниль

Я перерезал веревку кинжалом и покинул площадь, взвалив добычу на плечо.

Севир

- Что? – Я медленно развернулся и окинул секретаря холодным взглядом. – Повтори.

- Лука на площади, где проходит казнь, мессер. – Секретарь усердно делал вид, что его не пугает мой гнев. – Я не могу передать ему ваш приказ, потому что он занял место палача.

- Что за казнь?

- Торговая казнь, мессер. Преступница – неверная жена.

Кажется, кто-то доигрался…

- Сообщи мне, когда он вернется в особняк, - велел я. – И выясни, как так получилось. Немедленно.

- Да, мессер.

Едва он вышел, я заметался по кабинету, меряя его широкими шагами. У Луки много привилегий: он моя правая рука, незаменимый помощник, соратник… и, в конце концов, любовник. Но он бета, и игры в палача – вне его компетенции. Что за блажь? И, главное, как он это провернул!

Все текущие дела вылетели из головы. Ненавижу, когда Лука своевольничает! Он мог бы поставить меня в известность, и если не сделал этого, значит, был уверен, что получит отказ. И что же заставило его пойти на обман?

Выпорю паршивца! Рыжий лис совсем распоясался!

Я зарычал, вцепившись пальцами в край столешницы. Неприятно осознавать, но мой гнев спровоцировала и ревность. Лука, в отличие от меня, падок до самок. И я прощаю ему эту слабость, только терпеть не могу, когда он проворачивает свои делишки у меня за спиной. Хочешь – скажи! Я люблю наблюдать, как мягкотелые самки визжат под ним. А еще у некоторых такой маленький ротик и тесное горлышко…

Противный скрежет заставил меня вздрогнуть. Вонючий крот! Не заметил, как вместо ногтей отросли когти, а кисть покрылась черной шерстью.

Так дело не пойдет! Надо успокоиться.

В покои Луки я вошел твердой походкой, нацепив маску холодного безразличия. Ее все боятся, и Лука – не исключение. Пусть трепещет, я намерен преподать ему урок.

Кабинет, комната отдыха… Спальня! Как предсказуемо…

Самка ничком лежала на кровати, прикрытая окровавленной тряпкой. Лука стоял рядом, держа в руках кувшин с водой.

- С каких пор ты тащишь в мой дом падаль? – процедил я сквозь зубы, останавливаясь на пороге.

- Севир, она… - Лука осекся, поймав мой взгляд, и, поставив кувшин на столик, медленно подошел и опустился на колени. – Прошу прощения, мессер.

Я криво усмехнулся. Признает свою вину, уже хорошо.

- Кто позволил тебе использовать мое имя для того, чтобы нарушить закон?

Секретарь не скупился на подробности. Подкуп и превышение полномочий!

- Никто, мессер. – Лука не отводил глаз, хоть и заметно побледнел под моим взглядом.

- Щенок!

Я ударил его по лицу, и Лука пошатнулся. Из рассеченной губы хлынула кровь.

Вонючий крот! Я люблю этого паршивца, и ненавижу себя, когда причиняю ему боль. Мое бесячее рыжее чудо…

Я присел на корточки и протянул Луке платок.

- Мне придется тебя наказать. Я могу простить похоть, но не то, как ты обманом занял место палача.

- Да, мессер. – Лука с трудом перевел дыхание. – Я знал, что так будет.

- Знал? И все же… - Я схватил его за подбородок и заглянул в глаза. – И что же в ней особенного?

- Не трогайте его! Не надо! Пожалуйста… Это я… я подкупила…

Мы с Лукой одновременно повернули головы и уставились на самку, посмевшую заговорить в нашем присутствии. Она приподнялась, опершись обеими руками на подушку. Тряпка соскользнула с плеч, обнажая голую спину, покрытую кровью.

- Она красивая, - неожиданно тоскливо произнес Лука. – Я хочу ее так, что теряю голову.

- Что ж, тогда знаю, как тебя накажу. – Я встал, распрямляя плечи. – Я возьму ее первый. А ты будешь смотреть. За хорошее поведение я позволю тебе воспользоваться ею после меня.

- Севир, нет… - простонал Лука.

- Да! Вели, чтобы ее отмыли. Противно дотрагиваться…

Фаина

Я не понимала, что происходит. Милостивая богиня отправила меня в забытье в начале порки, а очнулась я на чистой кровати в чьей-то роскошной спальне. В голове мутилось, и я не сразу сообразила, что сюда меня принес палач. Больше некому…

Спина болела, но вполне терпимо. Ошейник все еще сжимал шею. Я поняла это, потому что инстинктивно попыталась обернуться. Зверь помог бы излечиться от ран. Но, увы… В этом мне все еще отказано.

Рыжеволосый мужчина склонился надо мной с кувшином в руке. Палач без маски? Ни за что не поверила бы, что у него такая страшная профессия. Он симпатичный: приятные черты лица, пушистые ресницы – темно-рыжие, как и волосы. И взгляд вовсе не пугающий, а теплый, как растопленный мед. Он не успел ничего сказать, в комнату вошел какой-то мужчина.

Я не могла рассмотреть его лица, так как боялась пошевелиться. Но его голос пугал до дрожи. Из разговора я поняла, что гость сильно рассержен на палача. И это меня беспокоило. А когда прозвучал звон пощечины, я и вовсе потеряла рассудок, пытаясь вступиться за рыжеволосого.

Озвученное наказание повергло меня в шок. Блондин хочет меня изнасиловать!

Я узнала его, едва осмелилась поднять взгляд. Короткий ежик белых, как снег, волос. Жесткий абрис лица. Волевой подбородок. Ледяной взгляд. Лорд Севир Кейси, глава лисьих кланов. Альфа из клана черных лис, истребивших моих сородичей. Враг…

Мой зверь шевельнулся, почуяв неладное, но застонал и затих, подавленный магией ошейника. Официально снежных лис не преследуют, потому что клан практически уничтожен. Вот только память крови не обманешь.

А рыжий, значит, Лука Раммель… друг и любовник Севира… Но он не палач! Как же меня угораздило так вляпаться…

Пока я таращилась на мужчин, в спальне появились слуги. Выслушав приказ Луки, один из них подхватил меня и куда-то понес.

- Не надо! Я не хочу! – запротестовала я, отбиваясь.

И откуда силы взялись!

- Если не заткнется сама, вставьте в рот кляп, - холодно произнес Севир.

Охота кричать тут же исчезла.

И почему я решила, что публичная порка на площади – самое унизительное, что может произойти? Меня принесли в ванную комнату с огромным бассейном, наполненным водой и сорвали остатки сорочки.

- Сначала надо отмыть ее от крови и грязи, - сказал один слуга другому.

- Милорд велел и раны залечить.

И при этом две пары мужских рук лапали мое тело! Меня осматривали, ощупывали, вертели… Как будто я не женщина, а кукла!

- П-простите… - клацнула я зубами. – А служанки здесь нет? Женщины?