Бесогон на взводе! - Андрей Белянин

– Как мы здесь оказались?

Это мой короткохвостый друг и напарник знал. По его словам выходило, что мы с ним где-то охотились на нехороших бесов, накрыли большую банду или шайку, дрались там со всеми, всех победили, потом я хлопнул ладонью по карте джокера, и нас перенесло в коридор Системы. Трое мужчин, сидящих в очереди, подхватили меня уже бессознательного, на руках занесли в кабинет, а там был чёрный ангел, который и вызвал помощь.

Потом приехала «скорая», Гесса, разумеется, никто не смел прогнать, да и главврач клиники за него заступился. Я ведь уже лежал тут, так что нас с доберманом немножечко знали. Оставался ещё один вопрос, который жутко хотелось бы прояснить.

– Ты что-то говорил про бесов, это кто?

Доберман шагнул вперёд и, встав на задние лапы, приложил переднюю правую мне ко лбу. В его круглых глазах была тревога.

– Погоди, я серьёзно. Реальные такие бесы с рожками и хвостиками, как из книжек? Ты в них веришь, что ли?

– А то ты не веришь? – удивился он.

– Я столько не пью и наркотиками не балуюсь.

– Не видишь бесов, не веришь в них… Тео, я тебя люблю, что же с тобой сделали?!

Мне не оставалось ничего, кроме как обхватить за шею верного пса. Я ничуть не сомневаюсь в том, что он видел то, что видел. Здесь тема в другом: почему он так свято уверен, будто бы и я обязан это видеть? Данный вопрос равно психологический, как и философский.

По идее, способность видеть, осязать, чувствовать параллельные миры и паранормальные явления довольно часто приписывают животным на уровне метафизики. Причём щедро сдобренной глупыми деревенскими суевериями или околонаучными веяниями. Уже смешно, как образованный человек я обычно на этом поле не играю.

В конце концов, если философия подразумевает любовь к отвлечённому мышлению, то, с одной стороны, это даёт возможность свободного осмысливания любых, даже самых парадоксальных точек зрения, а с другой – совершенно не обязывает принимать их безоговорочно, невзирая на любые, даже самые высокие авторитеты. Тут уж, простите, нам для чего-то дан разум…

Критическое восприятие реальности (как и нереальности) является одним из важнейших, если не ключевых отличий человека разумного от животного. Я же прав?

– Прав, – ответил я сам себе и добавил: – А ещё ты разговариваешь с бесхвостой собакой, и она тебе отвечает. По-моему, это тревожный звоночек. Недаром один пьяный бомж на Московском вокзале в Санкт-Петербурге кричал мне вслед, что экзистенциальное кафкианство до добра не доведёт, ибо изначально деструктивно по сути!

– Тео, ты с кем разговариваешь? – мгновенно навострил уши доберман.

Лысина Сократова! Видимо, сам с собой и своими же глюками.

– Доброе утро, больной. – В дверях показалась новая медсестра, очень милая девушка лет двадцати – двадцати трёх от силы. Она вкатила капельницу и улыбнулась мне. – Пациент Фёдор Фролов, сейчас завтрак принесут, а я вам пока седативное поставлю, не волнуйтесь, это не помешает.

– Спасибо, – ответно улыбнулся я и замер на полуслове, потому что в пластиковом пакете, к которому вела прозрачная гибкая трубка, явно что-то плавало. То ли захлебнувшийся воробей, то ли дохлая мышь, то ли просто случайный кусок грязи. Но это же ненормально, да?

– Простите, а что за препарат?

– Успокоительное. Будете лучше спать, избавитесь от тревожности, ну и для иммунитета как общеукрепляющее полезно.

– Погодите, мне кажется или у вас там мусор какой-то булькает?

– Где?

– Да вот же. – Я ткнул пальцем в тёмный комок.

Молоденькая медсестра проследила за моим взглядом, недоуменно пожала плечами и слегка насупилась:

– Ничего там нет, чистый состав, у нас знаете как строго с гигиеной. За одно нарушение может и глава отделения полететь.

– Но… я же вижу.

Гесс зарычал, словно бы полностью поддерживая мою правоту. Круглые глаза пса также вперились в капельницу, а верхняя губа нервно подёргивалась над клыками. Получается, он тоже это видит? Но кого или что?

– Тео, там, в мешке, голый бес купается. Может, он уже даже и напрудил. Не надо ничего в себя капать.

Медсестра обернулась ко мне с иглой:

– А у вас так здорово получается за собаку говорить! Вы артист, наверное, у нас тут много знаменитостей бывает: писатель Василий Головачёв, актриса Лиза Боярская, ещё Алексей Воробьёв, певец такой, всякие другие. Закатайте рукав.

– Девушка, извините, я не буду.

– Чего не будете?

– Прокапываться.

– Отказываетесь от процедуры?

– Э-э, да, – решительно определился я, скрещивая руки на груди – международный знак протеста и ухода в себя.

– Это неразумно, доктор лучше знает, что вам сейчас необходимо. – Тонкие стальные пальцы сжали моё плечо. – Ложитесь, пожалуйста.

Я нипочём не ожидал бы от миловидной, хрупкой на вид девушки такой нереальной силы. Моё тело отреагировало на автомате, не дожидаясь команды мозга.

– Прошу вас, погодите, пожалуйста. – Я скинул её захват, перекатываясь через кровать и принимая оборонительную стойку. – Можно попросить ко мне главного врача?

– Николай Вениаминович занят, у него совещание. – Личико медсестры странно вытянулось, а между розовых губ вдруг мелькнул длинный раздвоенный язык. – Лягте сию же минуту, капельница – это не больно.

– Ни за что!

– Пациент Фролов, вы начинаете меня нервировать, а нервная медсестра может с первого раза и не попасть в вену.

– Гесс, – позвал я, поскольку девушка загораживала спиной выход, так что пробиться к двери было проблематично. – Приятель, помоги-ка мне!

– Сам выкручивайся, – неожиданно объявил этот короткохвостый изменник. – Бесов он не видит. Мне их за тебя кусь? Не буду.

– Гесс?!

– Я обиделся.

– Да на что же?! – взвыл я, с великим трудом уворачиваясь от гибкой петли с той же капельницы, которую молоденькая медсестра со странностями вдруг попыталась набросить мне на шею.

Та грязно-серая субстанция, которую мой пёс почему-то назвал бесом, заколыхалась, словно бы подпрыгивая и хлопая в ладоши. Память так и не желала возвращаться, будто блоковская капризница, то приближая к себе, то убегая со смехом из подсознания.

Зато мышечная память тела, казалось бы, абсолютно точно знала, что и зачем делает. От двух тычковых ударов иглой я уклонился, на третьем перехватил запястье девушки, вывернул его, рубанул ребром ладони в локтевой сгиб и едва не рухнул на пол от боли!

Меня же предупреждали о травме рёбер, коварная вещь, я увлёкся и почти потерял сознание от резкости собственных движений. Что же тут происходит-то?

Медсестра ловко вывернулась, демонически захохотала рокочущим басом и рыбкой бросилась на меня сверху. Я укатился под кровать, а эта мерзавка, выпустив носом пар, ударила в пол каблучком с такой силой, что на коричневом линолеуме пошли трещины. Не знаю, почему и как, не спрашивайте, по идее он гибкий.