Рыцарь понарошку - Олег Бондарев

Естественно, в старой бревенчатой избе не нашлось ничего лучше пары ржавых крышек от кастрюль, сита да сковороды с кочергой. Облачившись, Фэт долго разглядывал себя в зеркало и не мог понять: то ли у него от пива зрение испортилось, то ли он действительно походил на вешалку для кухонной утвари. Впрочем, выбирать не приходилось, и недоделанный рыцарь, лихо раскручивая кочергу над головой, устремился на рыночную площадь.

В деревянной ограде, окружавшей город, зияла гигантская дыра; большинство домов, у этой прорехи стоявших, горели на зависть всем кострам мира. А из дыры то туда, то сюда сновали черные всадники на вороных жеребцах. Хотя, может, это и мерины были – Фэт особо не приглядывался.

Вместо этого он, залихватски крича что-то ругательное и устрашающее, бросился на ближайшего конника.

Черный, заметив этакое чудо, на него несущееся, только хмыкнул и, скривив небритую физиономию в довольной ухмылке, вытащил из ножен меч. Видимо, он ожидал, что Фэт окажется полным дураком и пойдет с всадником в ближнюю.

Однако сирота, резко остановившись в трех шагах от деревенского разорителя, что есть силы запустил в него сковородой.

Всадник, ошарашенный, не успел даже качнуться в седле: бронебойный снаряд снес его с коня в дорожную пыль. Фэт скривился в победной усмешке: на лбу поверженного врага уже вздувалась большущая шишка, а глаза сошлись на переносице.

«Что-то хлипкие нынче драконы пошли! – с некой грустью подумал обвешанный крышками герой. – Сковородок на вас нет!» Погрозив сраженному всаднику, Фэт отправился в прореху – добивать остальных драконов.

Впрочем, те явно подготовились к встрече: едва нога героя ступила за невидимую черту, отделявшую Фросю от остального мира, как на великана набросили крепкую рыбацкую сеть и разом прижали к земле чем-то тяжелым, а именно – четырьмя всадниками.

Сколько Фэт ни дергался, только сам устал и руки веревками в кровь растер. Решив сбить врагов с толку, сирота закрыл глаза и прикинулся мертвым.

– Буйный малый! – усмехнулись сверху.

– Да пошел ты! – процедил сквозь зубы «мертвый» Фэт.

– Да еще и грубый какой! – хохотнул другой голос.

Фэт приоткрыл один глаз и глянул на парочку, так опрометчиво решившую посмеяться над ним, великим победителем драконов.

Надо признать, увиденное его несколько удивило.

Вместо двух огнедышащих тварей, которые оплевывали Фросю полчаса тому назад, перед ним, поверженным, стояли самые обычные люди (а может, и перевоплотились, гады, – кто их разберет?). В количестве двух штук, как сказал бы привереда-корчмарь.

Один – высокий, аристократичный, с короткой бородой, тонкими усиками и густой шевелюрой, прикрытой сверху грязно-серой шляпой с пером. Про себя Фэт тут же прозвал красавчика Щеглом.

Второй же был словно антиподом спутника: пусть и того же роста, но коротко стриженный, с кустистыми бровями и трехдневной щетиной на лице, а в плечах – что старый комод из Фэтовой избы!

«Вот пусть теперь Комодом и будет!» – со злостью решил Фэт.

Тем временем, пока лентяй раздавал клички, парочка успела что-то обсудить: Комод увлеченно нашептывал Щеглу на ухо, и тот, выслушав и почесав затылок, согласно закивал – мол, почему бы и нет? Великана, судя по всему, согласие приятеля весьма обрадовало, так как он расплылся в довольной улыбке. Однако под суровым взглядом Щегла Комод опомнился и, мигом посерьезнев, бросил слугам веревку:

– Свяжите его покрепче и перекиньте через седло придурка Варта!

– А самого Варта куда?

– Пусть пешком идет, если умудрился сковородкой по лбу получить!

Всадники одарили Фэта уважительными взглядами – подбитый им Варт, судя по всему, был среди них в почете – и, подхватив веревку, связали сироту согласно приказу начальства.

– Чего тебе надо от меня, скотина? – закричал плененный рыцарь, оказавшись «в седле». Только сейчас он понял, в какую лепешку вмазался, и от того стало ему очень боязно.

– Не скотина, а сэр Кушегар, неуч! – поправил его Комод. – Мой тебе совет: замолчи, пока не поздно, а то мне собственноручно придется тебя затыкать!

– Тебе? Меня? Да такое дерьмо, как ты, я ем на завтрак, обед и ужин! – надменно ответил Фэт.

– Мы не ослышались, сэр Ровэго? – спросил Кушегар, едва сдерживая смех. – Он ест дерьмо?

Тут уж они оба не удержались и громко захохотали, а Фэт понял, что сморозил глупость. Поэтому он решил поменять тему беседы, как бы сложно это ни было (в таком-то положении, да на спине клячи!):

– Зачем вы напали на Фросю?

– Фросю? – наморщил лоб Кушегар.

– Ну, деревня, откуда мы увальня тащим! – подсказал Ровэго.

– А! – обрадовался Комод. – Так налоги не платят вовремя!

– Какие еще налоги? – обиженно воскликнул Фэт. – Мы каждый месяц отправляем мешок серебра Его Величеству!

– Так то Его Величеству! – хмыкнул Кушегар. – А нам кто платить будет? Или на большую дорогу идти прикажешь?

– Идите, – Фэт хотел безразлично пожать плечами, но вовремя вспомнил, что так и недолго сверзиться. – Мне-то что?

– Уж извини, но мы – потомственные дворяне, и не пристало нам грабить! – ответил Ровэго с честью.

– А деревню жечь можно, да? – опять насел Фэт.

– Экий ты глупый! – фыркнул Кушегар. – Расскажем мы тебе, почему вся эта кутерьма приключилась… Только не сейчас, а как в усадьбу доскачем!

Фэт решил, что Комод предложил это очень вовремя, потому что седло порядком натерло живот и даже дышать, а уж тем более говорить стало трудно. Расслабившись, сирота почувствовал себя немного лучше и даже почти задремал, когда один всадник из авангарда радостно сообщил:

– Усадьба, сэр Ровэго! Сэр Кушегар…

Фэт кое-как повернул голову, чтобы полюбоваться на достославный особнячок дворянской парочки. Увиденное заставило его изумленно открыть рот.

Посреди поляны стояла обычная бревенчатая изба, отличавшаяся от его собственной только наличием второго яруса. Шторки на окнах – в ромашку, ставни – болотно-зеленые, крыльцо – из старых полусгнивших досок. Дверь на пудовом амбарном замке, без прикрас.

Да если это усадьба, то у Фэта в деревне каждый второй – дворянин!

Комод и Щегол, впрочем, ничуть не смущались такого жилища. Спрыгнув с коней, они передали уздцы слугам.

– Сгрузите этого и отнесите в дом, на лавку! – велел Ровэго, сладко зевнув.

Четверо подневольных тут же ухватили Фэта и поволокли его в обиталище разбойных дворян. Герой не сопротивлялся, только изредка лязгал самодельным доспехом, если несли слишком грубо.

Лавка оказалась на редкость твердой, да и несуразные доспехи больно врезались в кожу даже через одежду. Фэт еле упросил носильщиков снять надоевшие жестяные бляхи, после чего, наверное в благодарность, ловко ударил головой одного из них. Оставшиеся трое все же сироту утихомирили и, подхватив сраженного товарища, потащили его наружу. От удара в лоб парень потерял сознание, и его товарищи резонно решили, что «на воздухе быстрее отойдет».