Экстрим по праздникам - Марина Серова

И вот только потом я решила стать телохранителем.

— Для женщины вы достаточно быстро собрались. — Сурик сел рядом со мной на заднее сиденье.

Тонированные стекла джипа — а это, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, был «Форд Навигатор» темно-синего цвета, а не черного, как мне вначале показалось, — скрывали нас от посторонних глаз. Абсолютно бесшумно машина тронулась с места.

— Арсен Баграмович ждет нас в своем ресторане «Пещера Дракона». Мы будем там через пару минут.

О как! Оказывается, у него еще и кабаки есть. «Владелец заводов, газет, пароходов…»

«Пещера Дракона» находилась в центре Тарасова, на перекрестке двух улиц — шумной Чапаева и тихой и неприметной Гоголя.

Вход в ресторан был как раз со стороны Гоголя, и о том, что за поворотом находится питейное заведение, говорила светящаяся неоновыми огнями голова этого самого дракона, в чью пещеру мы сейчас направлялись. Около ресторана находилась очень удобная автостоянка для посетителей, на которой сейчас были припаркованы несколько автомобилей.

"Интересно, на какой тачке ездит Кечаян? Скорее всего вот на том белоснежном «шестисотом» «Мерседесе». Самая солидная машина на стоянке, остальные как-то не вяжутся с имиджем «винного барона». Размышляя над соотношением уровня жизни некоторых тарасовцев и наличием у них соответствующего этому уровню «железного коня», я в сопровождении Сурена и двух его молчаливых «коллег» вошла в ресторан.

«Пещера Дракона» оправдывала свое название. Приглушенный свет, кроваво-красные стены. Повсюду торчащие из пола каменные сталагмиты и свисающие с потолка сталактиты выглядели весьма натурально. Казалось, мы на самом деле попали в пещеру и сейчас с грозным ревом, изрыгая огонь из пасти, откуда-нибудь из гардероба или из подсобных помещений выползет дракон. А храбрые официанты, которые в этом заведении были наряжены в пластмассовые кольчуги, отбросив в сторону подносы с тарелками, вынут из-за пояса чудо-мечи, изготовленные из той же самой пластмассы, и снесут дракону все головы, которые у него остались после предыдущих вылазок. Все это произойдет под чавканье посетителей, на лицах у которых будет написано полное безразличие — дескать, и не такое видали.

В глубине зала, рядом с бассейном за столиком сидел мужчина средних лет в строгом темном костюме. При нашем приближении он встал, отодвинул еще один стул и сделал приглашающий жест рукой:

— Я вас жду, Евгения Максимовна.

Кечаян, вопреки моим ожиданиям, оказался высоким красивым мужчиной лет тридцати пяти — сорока с представительной внешностью и полным отсутствием кавказского акцента в речи. Я ожидала увидеть нечто толстое, пузатое и низенькое, издающее с армянским акцентом восклицания типа: «Вах, какой красивый девушка пришел». Мне вдруг стало стыдно, что я могла такое подумать о столь элегантном мужчине.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Очень рад вас видеть. Мне именно так вас и описывали. Но я приятно удивлен, что вы на много красивее, чем мне говорили.

«И кому же мне за рекламу спасибо сказать?» — подумала я про себя, а вслух произнесла:

— Надеюсь, я не заставила вас ждать слишком долго.

При виде этого импозантного мужчины мне сразу как-то стало неловко в своем простеньком бежевом брючном костюме.

Рядом с ним надлежало блистать в каком-нибудь невероятном вечернем наряде, благоухая ароматами и сверкая бриллиантами… Ох, что-то тебя, Охотникова, не в ту сторону понесло…

— Что-нибудь выпьете, Евгения Максимовна?

— Да, спасибо. Я бы не отказалась от холодного ананасового сока. На улице май месяц, а жара стоит под тридцать… А называть меня вы можете просто Женей.

— Вот как? Очень хорошо. Я почему-то думал, что вы высокомерная особа и что с вами надо будет на «вы» и по имени и отчеству разговаривать, хотя мне и сказали, что вы молоды. В таком случае и меня зовите просто Арсен. Между прочим, самые близкие друзья иногда зовут меня Сеней.

Я же не совсем армянин. Вернее, почти совсем не армянин: мать моя русская, а отец наполовину русский, наполовину армянин. Они познакомились в этом городе, когда оба учились в медицинском институте. Отец родом из Армении, а мама местная. Здесь они поженились, и мой отец остался работать и жить в Тарасове. Он руководил клиникой кожных болезней. Мама работала там же. Все было хорошо, пока не случилось несчастье… — Кечаян достал из кармана пачку леденцов «Минтон», а затем заговорил снова:

— Извините, у меня немножко горло побаливает. Наверное, в машине продуло. Так вот, мне было двадцать пять лет, моя младшая сестра собралась выйти замуж. Жених жил в другом городе, и наша семья отправилась знакомиться с его родителями, а я остался сдавать экзамены. Мы с сестрой Кариной тоже, как родители, учились в медицинском институте. Только я закончил его, а она нет. Они не доехали до пункта назначения — попали в автокатастрофу. Погибли все сразу.

Родственников никаких здесь, в Тарасове, у меня не осталось, пришлось самому вставать на ноги. Какое-то время поддерживали папины друзья, а потом настали странные для России времена, когда профессор стал зарабатывать меньше дворника… Я вас не слишком утомил, Женечка?

— Да нет, что вы, Арсен, мне очень интересно. Продолжайте, пожалуйста.

В это время принесли ананасовый сок для меня и минеральную воду для Кечаяна.

Заметив мой слегка удивленный взгляд, Арсен улыбнулся:

— Вы удивлены, что производитель вина не пьет его? Просто мне сегодня придется сесть за руль. А вообще я очень люблю вино, в особенности то, которое произвожу сам. Моему предприятию недавно исполнилось пять лет. Когда я решил создать это производство, то специально ездил в Армению к родственникам отца и привез оттуда технологию изготовления потрясающего вина. Некоторые рецепты были частично утеряны, и в течение нескольких лет на моем предприятии специально приглашенные и известные на всю Армению виноделы шаг за шагом восстанавливали божественный напиток. На данный момент все мои вина изготавливаются именно по тем рецептам и технологиям, по которым их делали мои далекие армянские предки. На этом, пожалуй, лирика заканчивается. Женя, мне очень нужна ваша помощь, в той ситуации, которая сейчас сложилась вокруг меня, моей семьи и вокруг «Ковчега». Видимо, кому-то очень не нравится то, как у меня идут дела. Несколько недель назад мне начали угрожать.

Голос Кечаяна стал серьезным, в нем появились металлические нотки.

— Угрожать? Вы знаете, кто это делает, Арсен? — спросила я.

— К сожалению, нет. Но мое личное мнение, Женя, таково: это очень подлые и низкие люди.

— Почему вы так думаете?

— Они оскорбляют меня, намекают на мою национальную принадлежность, хотя вы теперь знаете, что я практически русский. Мои фамилия и отчество достались мне от отца, а вот имя они с мамой специально придумали такое, чтобы можно было меня называть как на армянский, так и на русский лад.