Ночь любви или развод - Тара Пэмми

В этот момент в сознании Ставроса всплыло не лицо Ли, а бледное окоченелое тело его сестры Калисты. Все эти годы он старался смириться с ее смертью, но эта рана по-прежнему кровоточила.

Стиснув зубы, мужчина спокойно положил телефон в карман – хотя внутри его клокотал слепой гнев, – извинился перед Хелен и покинул крышу ресторана.

«Все хорошо, мистер Спорадес, – сообщала ему миссис Ковлакис своим грудным голосом во время еженедельных отчетов. – Она невероятно изменилась, будто превратилась в совершенно другого человека».

Неужели женщина говорила ему то, что он ожидал услышать?

Через несколько минут пилот доставил его на яхту Дмитрия.

– Где она?! – прорычал Ставрос, как только вышел из вертолета.

С обманчиво спокойным выражением лица Дмитрий указал в сторону танцпола на нижней палубе.

– Охрана могла бы выхватить ее из толпы, но думаю, это только усугубит ситуацию.

Ставрос кивнул, избегая взгляда давнего друга. Самообладание ускользало от него. Ему не хотелось благодарить за то, что встреча происходит на его яхте, за то, что это всего лишь алкоголь, а не наркотики. Но больше всего ему не хотелось встречаться лицом к лицу с женщиной, на которой он женился в наказание за собственные грехи.

Даже несмотря на алкогольный туман в голове, Ли заметила Ставроса сразу, как только тот появился на танцполе, где царил полумрак.

У нее внутри все оборвалось, а по телу побежали мурашки. Ее начало знобить, хотя с моря веяло теплым бризом.

Его отражение мелькнуло в сотнях зеркал бара. Узкое точеное лицо, длинный нос идеальной формы, четко очерченный рот с чувственными губами, которые сразу же напомнили ей об их единственном поцелуе, и глаза коньячного цвета, обрамленные густыми ресницами…

Когда их взгляды, обращенные друг к другу, выражали неприкрытую ненависть – искры огня, готовые опалить.

Пытаясь унять дрожь в теле, Ли обвила пальцы вокруг шеи двадцатилетнего парня, с которым танцевала последние пятнадцать минут. К счастью, лицо незнакомца было для нее размытым. Ли не хотела ничего помнить об этой ночи завтра. Ее ватные ноги кое-как двигались под ритм песни, исполненной в стиле хип-хоп. Руки незнакомца блуждали по ее бедрам, затем заключили ее в объятия.

Но Ли на мгновение почувствовала себя умиротворенно и спокойно. Какой же ничтожной стала ее жизнь, если близость незнакомого человека утешала ее?

Ли прошептала невнятно «Извини» и поцеловала его неуклюже в щеку.

Парень не виноват в том, что понятия не имеет, с кем танцует, иначе бы он побоялся прикоснуться к ней, будто к прокаженной. Ведь она – миссис Хантингтон Спорадес, собственность Ставроса. И никто не имеет права смотреть на нее, а уж тем более притрагиваться.

Алекс, ее единственный друг, который пытался связаться с ней после смерти Калисты и ее замужества, оказался за решеткой по ложному обвинению, сфабрикованному по приказу Ставроса и Дмитрия.

Внезапно железная рука схватила Ли за талию и оторвала от парня, который вполне мог бы быть даже подростком. Она вдруг почувствовала себя старой и уставшей от жизни в свои двадцать четыре. В отличие от этого юноши, Ставрос обладал фигурой, словно состоявшей из каменных мышц.

Длинные пальцы крепко держали руки Ли с силой – ей было немного больно. Заморгав, она подняла глаза, но тут же снова опустила их.

«Трусиха».

Из-за усыпляющего действия выпитого алкоголя Ли превратилась в ватную куклу, неспособную сопротивляться мужчине, который подхватил ее и забросил себе на плечо.

Грудь Ли упиралась в его накачанную спину, но с ее уст не сорвалось ни единого стона. Мир перевернулся с ног на голову для Ли, и по щеке скользнула предательская слеза. Толпа вокруг притихла, будто воцарилось затишье перед бурей…

Ли разыграла этот дурацкий спектакль, но добилась своего – привлекла внимание Ставроса.

Но ничего не могло заглушить в ней боль при виде яростного презрения в его глазах. Она крепко зажмурилась и погрузилась в состояние полудремы.

Ли дергалась и жадно хватала воздух ртом, пока на нее лилась ледяная вода. Визжала и извивалась, сидя в ванной, но укрыться от напора безжалостной струи было невозможно.

Дрожащими руками она нащупала холодный мрамор. Веки взметнулись вверх, и она быстро заморгала, спасаясь от капель воды. Шелковое платье прилипло к ее телу, которое трепетало как осиновый листок.

Ли убрала с лица мокрые волосы, пытаясь прийти в себя. По рукам потекли черные реки от ее якобы водостойкой туши. Она кожей чувствовала на себе взгляд Ставроса, который стоял позади нее и, очевидно, злобно наслаждался ее мучениями. От него по-прежнему исходила ярость и гнев.

Ли наконец дотянулась до смесителя и выключила воду. Неожиданно ее подкосила усталость, и хрупкое тело медленно сползло на дно ванны, будто из него выкачали последние остатки жизненной силы.

– Вылезай, – послышался тихий приказ, который вернул ее в реальность, где ожидало продолжение пытки.

Даже спустя столько лет у нее не хватало смелости смотреть Ставросу в лицо.

Нет, Ли не будет жалеть себя сейчас, после того, на что ей пришлось пойти, чтобы добиться встречи с ним. Схватившись за мраморную стенку ванной, Ли поднялась. Прошло несколько минут, прежде чем дрожь в ногах немного унялась и роскошная просторная ванная комната, залитая ослепляющим светом кристальной люстры, перестала кружиться перед ее глазами.

Вместо назойливого шума палубы, видневшейся из окна, здесь царило абсолютное спокойствие.

Пошатываясь, она ступила из ванны на гранитную плитку. В нее тут же полетело полотенце с оглушающим криком: «Прикройся!»

Презрительный тон Ставроса задел ее, словно укол иглой. Ли промокнула лицо, собираясь с силами, и, расправив плечи, кинула полотенце обратно.

– Я не голая, на мне платье. А то, что оно такое откровенное, исключительно твоя вина.

– Вижу, ты до сих пор не научилась принимать правильных решений, – произнес Ставрос, не сводя с нее испепеляющего взгляда.

Ли собрала волосы и выжала из них воду, стараясь выглядеть равнодушной.

– Это скорее аллергическая реакция на тебя. Лучше я подхвачу пневмонию и умру, чем позволю тебе меня спасти.

Неожиданно Ставрос подошел к Ли и прикоснулся, окружив ее стеной ярости и негодования. Страх и смятение захлестнули ее. Его карие глаза мгновенно отрезвили похлеще, чем ледяная вода.

У Калисты были его глаза, только добрые, искрящиеся смехом, способные завлечь любого мужчину, как паук завлекал свою жертву в паутину.

У Ли внутри все перевернулось, когда воспоминания о Калисте и той ночи нахлынули вновь. Она пыталась мысленно сосредоточиться на чем-то другом, но попытки не увенчались успехом.

Кроме потрясения от новой встречи со Ставросом, что-то смутное, неясное вторглось в ее сердце. Сверкающие глаза с густыми ресницами выглядели как оазис посреди пустыни на его суровом лице. От него исходил незнакомый, но притягательный аромат.