Нефритовый остров - Элизабет Лоуэлл

– Поиграть?! Да нет, для меня это не куклы. Мужчина издал хрипловатый смешок.

– Отец, наверное, лишился бы сознания, если бы услышал, что ты сравниваешь их с куклами.

– Вэнь прекрасно знает, как я отношусь к нефриту.

– Вэнь использует твое мастерство и недоплачивает тебе. Лайэн испуганно подняла глаза на отца:

– Ведь это он научил меня всему, что я знаю.

– Не правда! Он узнал о твоем существовании всего семь лет назад. До этого его вряд ли волновало, есть ли ты на свете. А потом ты купила на какой-то распродаже нефритовые бусы, и он решил, что у тебя к этому талант.

– Те бусы периода династии Западная Чжоу. Их возраст три тысячи лет. На них выгравированы драконы – символ власти. И они были нанизаны на выцветшую красную шелковую ленту, более древнюю, чем конституция Соединенных Штатов.

– Если бы ты их продала и вложила деньги в ценные бумаги, тебе бы сейчас не пришлось ютиться в этой дыре. Но ты преподнесла их моему отцу в подарок ко дню рождения.

На мгновение Лайэн потеряла дар речи. Джонни Тан никогда не говорил с незаконной дочерью о своей семье. Она искоса взглянула на отца, пытаясь свести воедино все признаки, указывавшие на то, что он чем-то расстроен. Или встревожен.

– Я не знала, что ты не одобряешь моего поступка, – тихо проговорила она.

– А если бы знала, это что-нибудь изменило бы?

– Ну конечно. Я не хотела бы раздражать ни тебя, ни твою семью.

Она действительно всячески старалась этого не делать. Просто наизнанку выворачивалась, чтобы угодить клану Тан. Выучила китайские диалекты, работала по семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году. И все ради того, чтобы доказать членам семейства, что она их достойна. До сих пор Лайэн, признанный эксперт, выбивалась из сил ради этого, хотя и пыталась убедить себя в том, что попросту стремится развивать собственный бизнес и потому так дорожит отношением своих лучших клиентов могущественного семейства Тан.

– Тебе надо было послушать свою мать и стать учительницей.

– Ты разбудил меня в шесть утра, чтобы сказать об этом?

– Нет, не только.

Он замолчал. Лайэн включила газ, поставила кофе. В Сиэтле кофе из кофейника считался чуть ли не святотатством, но сейчас ей совсем не хотелось включать кофеварку, купленную неделю назад на распродаже, – Лайэн ее еще как следует не освоила.

Пока закипал кофе, Джонни расхаживал по небольшой квартире-студии. Похоже, она не так уж много времени проводит дома, понял он. В комнате почти не было вещей, которые говорили бы об индивидуальности хозяйки, ее пристрастиях, вкусах. Это косвенное и вместе с тем безошибочное свидетельство того, что Лайэн с головой ушла в работу, отнюдь не порадовало Джонни.

– Почему ты живешь в этой дыре?

– Здесь дешево.

– Я даю… – Он осекся. – У Анны достаточно денег для того, чтобы ты могла поселиться в более приличном месте.

– Это ее деньги. – Об их происхождении Лайэн никогда не говорила вслух. – Я достаточно взрослая для того, чтобы содержать себя.

Ей скоро тридцать. Она встретит день рождения в одиночестве. Анна и Джонни собираются в Гонконг, или на Таити, или еще куда-то на противоположный берег Тихого океана, чтобы отметить тридцать первую годовщину своего знакомства.

– Анна говорит, что твой бизнес идет неплохо. Почему бы тебе не устроиться получше? – настаивал Джонни.

– Дом принадлежит вашей семье. Если ты считаешь, что это дыра, скажи своему старшему брату, Джо Тану. Он числится официальным домовладельцем.

Наступило неловкое молчание. Лайэн не делала попытки его прервать. Просто не решалась, испугавшись, что вырвется что-нибудь вроде: «С чего это вдруг такая забота обо мне?» Но такой вопрос был бы не совсем справедливым. Во многих отношениях Джонни заботился о своей незаконнорожденной дочери лучше, чем иные отцы о законных отпрысках. Не его вина, что Лайэн умирала от желания заслужить любовь семейства, которому нужна была лишь в качестве эксперта по нефриту.

Старая история, напомнила себе Лайэн. Старая как мир.

Не в ее власти было изменить прошлое, но она могла работать ради будущего. Да, собственно, ради этого она и работала. Хотя помощь ее бизнесу со стороны семьи Тан и была очень важной, однако не единственной причиной процветания ее дела. В большой степени успех Лайэн Блэкли обеспечили ее собственные знания и желание работать по девяносто часов в неделю.

– Ты уже говорила с Кайлом Донованом?

– Так, значит, ты для этого явился сюда в первый раз, да еще в такую рань? Выяснить, удалось ли мне устроить «случайную» встречу с мистером Донованом? – не сдержалась молодая женщина.

– Для чего же еще?

«Ведь я твоя дочь», – хотелось ей крикнуть. Но Лайэн прикусила язык. Потянулась за чашками. Кофе, наверное, еще не настоялся, но она чувствовала потребность занять чем-то руки.

– Кофе. – Она протянула Джонни чашечку. Он внимательно смотрел на нее.

– Ну… так что же?

– Нет, – ответила она.

– Почему?

Лайэн налила себе кофе, сделала глоток бурой некрепкой жидкости.

– Может быть, у тебя кто-то есть?

– Нет. Да и какое это имеет значение? Ты ведь предложил мне встретиться с Донованом, а не соблазнить его.

– Ну так встреться с ним.

– Каким образом? Подставить подножку на улице, чтобы он упал?

– Не строй из себя китайскую скромницу. Ты такая же американка до мозга костей, как и твоя мать. Просто подойди и представься. Я так и познакомился с Анной.

И что ей это принесло?.. Лайэн снова прикусила язык. Конечно же, она понимала, что в любовной игре участвуют двое. И для того чтобы возник дуэт «любовник – любовница», необходимо согласие обеих сторон. Ее мать охотно приняла правила игры, несмотря на то что ей предоставили статус участника второго сорта. Лайэн так и не смогла этого понять. Однако теперь она наконец научилась мириться с давно сложившимся положением. И то потому, что борьба обходилась слишком дорого.

– Он будет на аукционе сегодня вечером, – заявил Джонни. – Подойди к нему.

– Но…

– Обещай мне, что сделаешь это.

Лайэн заметила в глазах отца что-то непривычное. Какое-то сильное чувство… гнев или, быть может, нетерпение? Или что-то другое, чему она не могла подобрать названия, сознавая в то же время, что интуиция ее не подводит – это чувство реально. Так же реально, как и ее вечный страх повести себя в соответствии со своим положением… с тем, что о ней всю жизнь говорили люди. Ее называли дочерью шлюхи.

– Зачем?

До этого Лайэн не задавала подобных вопросов.

– Сразу после показа мы с Анной отправляемся на Таити. Если не сделаешь этого сегодня, может оказаться слишком поздно.