Бездушные. Искупление - Дарья Данина

Но на душе было беспокойно. Глубоко вдохнула застоявшийся в комнате воздух и сбросила одеяло, решив открыть балконное окно. Впустила свежесть и постаралась успокоиться. Так тихо.

Бросила взгляд на резную деревянную шкатулку, что купила на блошином рынке неподалёку. В ней я хранила то, что хотелось скрыть с глаз.

Открыла и, проведя пальцами по бычьей голове на чёрном шнурке, вытащила из неё электронную сигарету.

Поднесла ко рту, но не успела втянуть ментоловый пар. Шорох за спиной ввёл меня в состояние жгучего ужаса. Пульсация в голове доходила до предела. Казалось, что она вот-вот разорвется на части. Как и сердце, что скакало в груди галопом, норовя взорваться в любую секунду.

Опускаю руку, и цепляясь пальцами за приоткрытое окно, оборачиваюсь. Так медленно, как только могу.

- Buenas tardes, cariсo.*

Это последнее, что я услышала перед тем, как моё сознание потеряло связь с происходящим...

Buenas tardes, cariсo.* (исп.) - Добрый вечер, милашка.

Сквозь шум в ушах я слышу приглушённый хлопок. Несвязную речь и звук двигателя. Руки на моем теле. Знобящий холод.

Волна ужаса накатывает постепенно, и я с криком открываю рот. Собственный голос кажется чужим. Дёргаюсь, отталкивая от себя грубые руки, и ударяюсь головой. Больно. На несколько мгновений теряюсь в пространстве, и зажмуриваюсь, надеясь, что это мне как-то поможет. Мычу через плотно сжатые губы и, наконец, открываю глаза.

Темно... огромный автомобиль несётся с бешеной скоростью.

Рядом со мной незнакомец. Внушительных габаритов мужчина смотрит на меня исподлобья, и блеск в его глазах пугает настолько, что мне снова хочется кричать.

- Кто вы такие?! - Вжимаюсь в дверь, пытаясь нащупать руками рукоять. Незнакомец кажется мне гораздо страшнее, чем риск разбиться, выпрыгивая из машины... - Что вам нужно?!

Свет от фонарей вдоль дороги, скользит по его лицу, и я вижу огромный шрам, что пересекает его гладко выбритую щеку, спускаясь к губам. Он обнажает зубы, демонстрируя зловещий оскал.

Омерзительный смех заполняет собой весь салон. Он тянет ко мне руку и, хватая меня за локоть, дёргает на себя. Мои пальцы соскальзывают с рукояти, и я ломаю об неё пару ногтей.

Задерживаю дыхание, когда лицо мужлана оказывается слишком близко. Отворачиваюсь, ощущая на себе горячее дыхание. Мелкая дрожь пробирает до самых костей.

Он начинает что-то говорить, но не мне. А тому, кто находился за рулём.

Оцепенение... когда различаю знакомые слова. Чужая речь, которая мне до боли знакома.

Пытаюсь выкрутить локоть, и освободиться от болезненной хватки... не может быть. Снова? Николас?

Мужчина по правую сторону снова делает рывок, подгребая меня под себя и я истошно ору.

- Нет! Нет, нет, нет! Не трогай меня! Не трогай! - У меня начинается настоящая истерика, когда его жёсткие пальцы сминают мои обнаженные бедра, задирая тонкую сорочку. Он гадко скалится, утыкаясь носом в мою шею, а затем я чувствую влагу его языка. - Не надо!! - Поджимаю ноги в тщетных попытках его оттолкнуть, и впиваюсь ногтями в его лицо.

Мужик рычит, и последнее, что я вижу, это его огромная ручища, что взмывает над моим лицом.

Резкая боль, обжигающая, разъедающая моё лицо. Вспышка, и снова темнота.

***

Толчок.

Я тут же распахиваю глаза, и резко вдыхаю воздух. Будто меня топили и я, наконец, смогла добраться до кислорода.

Резкая боль в голове атакует мгновенно, вынуждая схватиться за виски.

- Говоришь по-английски?

Сиплый голос отдаётся эхом. Открываю глаза, видя перед собой ещё одного незнакомца. Он сидит напротив, поджав под себя согнутую ногу. Подо мной узкая односпальная кровать, застеленная облезлым зеленоватым покрывалом. Обшарпанные стены и голая лампа под потолком. Больше ничего.

- Ты слышишь меня?

Снова перевожу взгляд на мужчину. Немного полноватого, обрюзгшего, с маленькими поросячьими глазками. Чуть седоватые волосы зачёсаны назад, открывая высокие залысины. На нём белоснежная рубашка, тёмные брюки и жилетка, подчёркивающая его лишний вес.

- Кто вы? - Отползаю в изголовье, когда его рука с маленькими пухлыми пальцами подбирается ближе. - Что вам нужно?

- Говоришь, значит. - Произносит, скорее, для себя, чем для меня, и убирает свою руку на место. - Болит? - Кивает, указывая на моё лицо.

Болит. Так сильно, будто мне выбили пару зубов одним ударом.

- Не волнуйся. - Растягивает рот в какой-то ненормальной улыбке. - Твоё лицо заживёт... а вот новая рука у Карлоса не вырастет.

- Кто вы такие? - Повторяю вопрос, в ужасе ожидая ответа. Но незнакомец прячет улыбку за маской хладнокровия, и трёт короткую щетину на лице.

Протягивает мне ладонь, видимо, ожидая того же. Чуть заметно двигается ближе. Ни тени улыбки.

- Хесус Местре Альварес...

***

Николас

Гремящая пустота внутри ускоряла сердцебиение. Ярость, кипящими сгустками, норовила выплеснуться. Я сдерживал себя настолько, насколько мне позволяло это сделать моё самообладание.

Я никогда в своей долбанной жизни ещё так быстро не сворачивал дела. Сбросил переговоры по шлюзам на Марка, и отбыл на аэродром. Никого не замечая вокруг, выскочил из автомобиля и двинулся к трапу. Случайно сбил с ног услужливую бортпроводницу, что вышколенной улыбкой приветствовала меня на борту.

Паскуды. Я им поотрываю им их тупые головы. Если этого ещё не сделал Руслан.

Пропала?! Что, блять, значит, пропала? Как можно было упустить её из виду?! Где отирались эти мудозвоны?!

Паутина вопросов давно вывела меня из равновесия. Я сходил с ума от бешенства и неизвестности. Год. Год она была под присмотром, и они не заметили хвоста?

Неизвестная тачка в объективе камеры, глухие окна, и забитые номера. Это всё, что известно на данный момент. От мысли, что это дело рук Альвареса, меня в буквальном смысле трясёт. А ведь больше, сука, и некому... кто знает, на что способен этот больной ублюдок. Хотя, кому, как ни мне это знать. Он сожрёт её, и специально для меня оставит горстку костей.

Эта тварь творит такие вещи, что даже у меня в жилах стынет кровь. И если он таким образом хочет выйти на меня...

Мразь. Выйти на меня? Ведь это он скрывался, прятал своё очко с тех пор, как закончилась бойня в Мехико. А теперь что? Оперился? Оклемался? Сукин сын...

Нутром чувствовал, что нельзя было её оставлять. Ведь я нашёл её почти сразу. Дыра в груди заросла, но фантомная боль постоянно напоминала мне о том, что я был чертовски прав. Я своими руками выписал себе приговор. А Снежок взяла на себя роль палача. Сначала было рванул за ней в Крым, но что-то остановило меня. Хотел понаблюдать со стороны, не вмешиваясь. Думал, переболит, перегорит. Но не переболело. Я уже сбился со счёта, сколько раз отговаривал себя от того, чтобы не кинуться за ней.